Уильям Андерсон - «Наутилус» у Северного полюса

Изучая все эти проблемы, я узнал, что фирма «Гироскоп компани» спроектировала новый компас Мк-19, который более эффективен в высоких широтах. На пути из Панамы в Нью-Лондон я запросил разрешения получить такой компас, а во время короткой стоянки в Нью-Лондоне мы получили его, установили на лодку и проинструктировали экипаж, как им пользоваться.

Установив компас Мк-19, мы решили проблему подводной навигации. Теперь все наше внимание было направлено на решение других очень важных проблем, в частности на предотвращение пожаров и аварий жизненно важных механизмов, из-за которых лодка, находясь подо льдом, может потерять ход или управление. Каждый матрос по нескольку раз проверял вверенное ему оборудование. Главный инженер-механик Эрли с группой матросов еще раз тщательно осмотрели все, начиная от соединительных коробок с плавкими предохранителями и ядерной энергетической установки и кончая тостерами на камбузе.

Несмотря на мои далеко не блестящие знания ледовых условий, я был уверен в том, что, если даже мы и окажемся в безнадежном положении или если «Наутилус» постигнет бедствие, он все равно всплывет на поверхность. В случае полной невозможности найти разводье или полынью мы сделаем большой дифферент на корму и дадим залп из шести торпед в лед. При необходимости залп можно повторить несколько раз, так как в нашем распоряжении будет еще девятнадцать торпед. Если вся лодка не сможет всплыть в образовавшемся отверстии, то мы по крайней мере выведем в него рубку — ограждение перископов, радиолокационной установки и радиоантенн, что позволит связаться по радио с внешним миром и просить о помощи. Все необходимое для ремонта при повреждении «Наутилуса» и запасные части могут быть сброшены на парашютах. Мы даже можем в случае необходимости полностью оставить корабль, так как у нас имеется люк, ведущий через рубку на ходовой мостик. На случай необходимости такого рода на борту «Наутилуса» предусмотрен полный комплект теплого обмундирования: парки[4], теплые сапоги, теплые носки, толстые армейские брюки, армейские рубашки, теплые морские куртки, вязаные шлемы и свитеры.

Дизельная подводная лодка «Триггер», имевшая меньшую скорость хода, чем «Наутилус», вышла в поход на несколько дней раньше и должна была ждать нас у внешней кромки пакового льда. Мне нужно было выяснить еще один важный вопрос, касающийся похода «Наутилуса». Я получил приказ от адмирала Уилкинса, который гласил: «Продвигайтесь по вашему усмотрению подо льдом вблизи параллели 83 градуса северной широты и возвращайтесь обратно». Эта параллель находится примерно в четырехстах двадцати милях от Северного полюса и в двухстах сорока милях к северу от кромки пакового льда.

Я спросил моего начальника капитана 2 ранга Генри:

— Как я должен понять слово «вблизи»? Иными словами, могу ли я дойти до Северного полюса?

— Мы уверены, что командир «Наутилуса» поступит правильно, — ответил он. — Мы знаем, что вы правильно истолкуете наш приказ.

Таким образом, мне было предоставлено право самому решать вопрос о достижении Северного полюса во время первого пробного похода. Естественно, что втайне я надеялся справиться с этой задачей. Однако у меня никогда не было уверенности в том, что мы сможем дойти до полюса. Успех похода к полюсу зависел от многих обстоятельств, и в частности от того, как будет себя чувствовать экипаж в условиях подледного плавания, а также от того, как будут работать компасы. Что касается нашей научно-исследовательской работы, то поход к полюсу желателен, но не является крайней необходимостью.

19 августа в восемь часов утра мы ушли в поход. Место назначения — кромка пакового льда между Гренландией и Шпицбергеном.

Мы миновали мелководье пролива Лонг-Айленд и вышли в район с глубиной сто восемьдесят метров. Затем «Наутилус» погрузился для дифферентовки.

Обычно бывает, что после относительно длительного пребывания у стенки и в доке обнаруживается много незначительных неисправностей; мы их тоже обнаружили и были этим смущены. Мощная лампа, которую установили наверху так, чтобы она освещала нижнюю часть льда при осмотре ее через перископ, была затоплена. Самопишущий глубинный термометр — прибор, используемый для измерения температуры забортной воды, вышел из строя. Один из перископов был очень плохо смонтирован — его трудно было поворачивать, к тому же его сальник пропускал надоедливую струю соленой воды.

В первый же вечер «Наутилус» всплыл на поверхность для ремонта протекающего сальника перископа. В то время как мы занимались этим делом, мимо по траверзу прошел военный корабль и, как обычно, запросил прожектором наши позывные. Мы их сообщили, тогда он вернулся обратно и снова спросил: «Куда держите курс»? Я хотел ответить: «На Северный полюс», но потом решил, что это будет слишком дерзко. Поэтому мы ответили, что идем выполнять секретное задание.

Наконец течь в перископе была устранена, мы опять погрузились, снова взяли курс на север и пошли на большой скорости. Жизнь на «Наутилусе» вошла в обычную колею, но был введен один специальный вид учебы: мы отрабатывали всплытие без хода, подобное подъему лифта. Это нужно было на тот случай, если придется всплывать на поверхность через трещину или свободный участок во льду (обычно подводные лодки всплывают, двигаясь по инерции вперед).

В пятницу 23 августа я подслушал разговор двух вестовых о плавании подо льдом. Один из них сказал, что он безгранично верит командиру, который проведет этот поход хорошо. Другой ответил:

— Я тоже. Но я предпочел бы сейчас находиться в Нью-Лондоне.

Во вторник 27 августа мы продвинулись далеко на север и находились вблизи Исландии. Считая, что наступило время немного подбодрить экипаж, я подошел к микрофону трансляционной сети и объявил:

— Матросы, говорит командир. Сейчас мы начинаем интересный этап похода. Я надеюсь, что на борту «Наутилуса» не найдется таких, кто сочтет этот поход страшным или сколько-нибудь опасным. Если бы я хоть на один момент подумал, что мы подвергаем опасности этот прекрасный корабль или его отличный экипаж, то я немедленно возвратился бы обратно.

Через некоторое время мой помощник сообщил, что все опасения, существовавшие при выходе из Ныо-Лондона, теперь рассеялись.

К среде 28 августа мы уже находились на большой глубине. Я предупредил вахтенных офицеров, чтобы они были все время бдительными и особенно следили за подводными препятствиями, например за необозначенными на карте резко выступающими участками дна океана и айсбергами. Было около часа, я крепко спал и вдруг почувствовал, как лодка сильно накренилась. Все незакрепленные предметы полетели на палубу. Я вскочил с койки и помчался в центральный пост.

— Гидролокатор показал прямо по носу на расстоянии около восьмисот метров какое-то препятствие, — доложил мне вахтенный офицер.

Он сразу же сманеврировал, чтобы обойти это препятствие, но вскоре мы поняли, что это была огромная акула или кит. Я похвалил вахтенного офицера за его распорядительность и, убедившись в том, что вахта несется бдительно, вернулся в каюту, лег на койку и крепко спал весь остаток ночи.

В четверг мы погрузились на большую глубину и устроили на «Наутилусе» нечто вроде церемонии в честь пересечения Северного полярного круга. Спустя некоторое время мы всплыли на перископную глубину для метеорологических наблюдений. Погода была типичной для Арктики: небо сплошь покрыто облаками, густой туман, видимость около трехсот метров. На следующий день недалеко от острова Ян-Майен мы замедлили ход и нам удалось связаться с подводной лодкой «Триггер». Она ожидала нас в условленном месте.

В то время как экипаж «Наутилуса» работал очень слаженно, на самом «Наутилусе» с техникой не все было в порядке. Неисправный перископ все еще было очень трудно вращать, и мне докладывали, что и другие устройства, имеющие важное значение, выходили из строя. Особенно много беспокойства доставляла воздухоочистительная установка, которая должна автоматически очищать воздух в отсеках от выдыхаемой людьми углекислоты. С момента выхода из Нью-Лондона эта установка плохо работала и ее несколько раз ремонтировали, но ничего не могли сделать. Однако мы были полны решимости добиться успеха.

Южнее кромки пакового льда мы всплыли на поверхность, пройдя в подводном положении четыре тысячи миль за одиннадцать дней; тогда это был самый длительный переход «Наутилуса» в подводном положении. Мы передали на «Триггер» теплую одежду и другие вещи для его экипажа, доставленные нам после выхода «Триггера» в море. Затем, оставаясь в надводном положении, мы направились на север. На «Триггере» не было нового гирокомпаса Мк-19, а старый уводил его в сторону, поэтому нам пришлось несколько раз подправлять курс «Триггера».