Александр Железняков - Секреты американской космонавтики

Комиссия по расследованию не нашла ничего необычного в последней посадке «Колумбии». По мнению экспертов, не это стало главным в развитии аварийной ситуации.

Неблагоприятное сочетание допустимых отклонений. В технике широко используется понятие допуска. Параметры каждого узла корабля, каждой системы работают в определенных пределах, когда гарантируется их надежность. Но на шаттлах таких систем сотни и тысячи. А что, если отклонения параметров от допустимых пределов «наложатся» друг на друга и какая-то система окажется выведенной из строя? Такое могло случиться и с «Колумбией». Но, судя по всему, в последнем полете шаттла ничего подобного не произошло.

Человеческий фактор. Грешили и на ошибочные действия кого-то из членов экипажа. Ну, там, не ту кнопку нажал, не тот тумблер включил. Легче всего списать катастрофу на погибших астронавтов, которые не могут оправдаться. В принципе, этого исключить нельзя. Вспомните хотя бы неожиданный переход на ручное управление вскоре после схода с орбиты. На этом событии я уже акцентировал внимание и по-прежнему считаю его «последней каплей» для развития аварийной ситуации. Тем не менее человеческий фактор нельзя считать основной причиной трагедии. Не будь злополучного куска пены, никакие кратковременные отклонения от запланированного режима посадки не привели бы к катастрофе.

Удар метеорита или объекта искусственного происхождения. Эта версия возникла после того, как стало известно об отделении на вторые сутки полета от корпуса «Колумбии» некоего фрагмента. Его появление связывали с различными причинами, в том числе и с возможным ударом метеорита или какого-то объекта искусственного происхождения, которые в изобилии кружат над планетой.

Предположение о внешнем воздействии на обшивку шаттла было очень удобно для американского аэрокосмического управления. В этом случае никаких претензий к НАСА не могло быть. В этом случае не надо было бы прекращать полеты шаттлов. В этом случае экономились бы значительные средства. Но своего подтверждения данное предположение не нашло.

Солнечная активность. Авторами этой версии стали российские ученые из Института земного магнетизма, ионосферы и распространения радиоволн (ИЗМИРАН) К. А. Боярчук, Г. С. Иванов-Холодный и О. П. Коломийцев. Они связали события 1 февраля с магнитной бурей двумя днями раньше. Действительно, в день посадки потоки высокоэнергетичных электронов были значительно сильнее, чем в предыдущие дни и могли повлиять на работу бортовых систем «Колумбии», особенно тех, которые обеспечивали выполнение команд по маневрированию при входе в атмосферу.

Памяти экипажа «Колумбии»

Соответствующая информация была направлена в США, но нет никаких данных о том, насколько серьезно к ней отнеслись американские специалисты и рассматривали ли ее вообще. Но такая версия была.

Все прочие версии являются вариациями на уже озвученные предположения, поэтому я не буду их приводить. Скажу только, что при расследовании большинство из них было тщательно изучено. Даже самые абсурдные.

Большая часть предположений о причинах гибели «Колумбии» была озвучена еще до того, как сформировалась группа экспертов, которая могла бы их оценить и проанализировать. Расследовать обстоятельства катастрофы было поручено независимой комиссии, во главе которой встал отставной адмирал Гарольд Геман. Надо отдать должное всем специалистам, которые в течение полугода денно и нощно трудились, чтобы найти истину. Конечно, это обошлось американским налогоплательщикам в довольно кругленькую сумму – полмиллиарда долларов, но дело того стоило.

Скрупулезное изучение всех данных позволило не только восстановить картину происшедших событий, но и с большой долей вероятности установить, что именно обломок пены, ударивший в обшивку, стал началом тех процессов, которые, в конечном счете, стали причиной аварии.

Но комиссия Гемана назвала и еще одну причину трагедии – плохую организацию работ в аэрокосмическом управлении. Причем в итоговом отчете именно на это было обращено основное внимание.

Комиссия сформулировала основные рекомендации, которые необходимо реализовать для того, чтобы сделать последующие полеты шаттлов безопасными. С большим трудом, но большая часть рекомендаций была выполнена, и в 2005 году полеты челноков были возобновлены. Возобновлены, чтобы вскоре завершиться навсегда.

Я уже упоминал, что эра шаттлов близка к завершению. От них решено отказаться как от аппаратов безумно дорогих, сложных и ненадежных.

И все-таки космонавтика не стоит на месте. Она живет и развивается. И даже такие масштабные трагедии, как гибель «Колумбии», не могут остановить поступательное движение вперед.

Прежде чем я буду писать о последних веяниях американской космонавтики, хочу сделать еще одно небольшое отступление и рассказать о весьма любопытных проектах, которые были сформулированы Вернером фон Брауном много лет назад, еще до начала космической эры. Несмотря на то, что эти проекты так и остались на уровне общих рассуждений, сегодня они даже более актуальны, чем в середине ХХ века. Все последние годы человечество буквально грезит возможностью полета к Марсу, а немец как раз и говорил об экспедиции к Красной планете.

Проект марсианской экспедиции, сформулированный в конце 1940-х годов Вернером фон Брауном, является одной из первых детально проработанных программ подготовки полета к Красной планете. До запуска первого спутника оставались еще годы и годы, а проект межпланетного полета уже лежал на столе.

В то время немецкому конструктору не оставалось ничего иного, как думать о будущем, далеком и близком. К работам по ракетной тематике его не подпускали, а роль консультанта, к которой сводилось общение с американскими коллегами, его не очень удовлетворяла. В связи с этим единственное, что оставалось фон Брауну – это набраться терпения и ждать, приспосабливаясь к жизни в непривычном для себя мире, столь отличном от фатерланда.

Самые первые наброски будущего полета к Марсу были сделаны фон Брауном в 1948 году. Первоначально он облек свои изыскания в форму литературного произведения. В отличие от других романов, где большинство сюжетных коллизий было основано на самых фантастических предположениях и допущениях, работа фон Брауна базировалась на точных технических расчетах, выполненных самим автором. Книга была посвящена описанию экспедиции на Марс и впечатлений ее участников. Результаты же сделанных расчетов фон Браун привел в приложении к роману.

По словам тех, кто видел рукопись, она была ужасна. Литературным даром фон Браун явно не обладал, поэтому вряд ли мы смогли бы читать эту книгу с таким же увлечением, как произведения Айзека Азимова и братьев Стругацких. Зато приложение, изобиловавшее цифрами, формулами, графиками и схемами, было истинным творением гения. Именно поэтому и рассматривать роман надо не как произведение начинающего писателя-фантаста, а как план работ, который должен был с течением времени воплотиться в жизнь.

Вероятно, если бы рассказанная фон Брауном история получилась захватывающей, он бы опубликовал ее. Но, с другой стороны, появись эта рукопись в 1948 году, как бы мы воспринимали ее сейчас: как фантастику или как конкретное техническое решение? Сказать трудно, а гадать дело неблагодарное. Я не буду этого делать, а просто перескажу суть идеи.

Убедившись в собственной несостоятельности как писателя, фон Браун до поры до времени не распространялся на тему полета к Марсу. Во-первых, он вновь и вновь перепроверял свои расчеты, что было для него гораздо важнее, чем сиюминутная слава литератора. А во-вторых, он тонко чувствовал, что еще не пришло время обнародовать свои мысли – пол-Европы лежало в руинах, да и его деятельность в нацистской Германии еще не до конца позабылась.

Впервые фон Браун рассказал о своей идее слетать к Марсу в декабре 1951 года на первом симпозиуме, посвященном проблемам космического полета. А уже спустя полгода с этим планом смогли ознакомиться читатели журнала «Коллиерз». Сухие технические расчеты были сопровождены прекрасными иллюстрациями художника Чесли Бонстелла. Когда смотришь на его рисунки и понимаешь, что это лишь плод воображения, а не чертеж космического корабля, то невольно задаешься вопросом: «Как мог художник так трансформировать у себя в мозгу цифры и формулы инженера, чтобы создать столь конкретные и весьма красивые образы?». По большому счету, Бонстелла можно называть полноправным соавтором проекта. Но в истории космонавтики эта работа известна как марсианский проект фон Брауна 1952 года, а не проект Брауна-Бонстелла.

В 1953 году статья из «Коллиерз» вышла в сборнике «Пересекая границу космоса». В том же году технические приложения к проекту, не опубликованные журналом, были изданы отдельно на английском (в США) и немецком (в Германии) языках.