Александр Черницкий - Как спасти заложника, или 25 знаменитых освобождений

Понимание этого не сразу появилось в штабе на Дубровке, однако в конце концов ОМОНу было приказано прочесать крыши и квартиры окрестных домов, чьи окна выходили на захваченный бараевцами ДК. Омоновцы методично обходили квартиру за квартирой и везде спрашивали: «Телевидение есть?» После чего проверяли документы присутствующих. С этого момента в эфир транслировалась лишь «картинка», одобренная штабом по спасению заложников.

Да, такой подход является определенным ограничением свободы слова. Это понимают и руководители СМИ, готовящие «антитеррористическую конвенцию», которая станет своеобразным профессиональным кодексом поведения для журналистов и в подобных ситуациях. В частности, человека, шантажирующего общество жизнями взятых в заложники людей, разрешено лишать жизни без адвоката, следствия и суда — непосредственно на месте преступления.

Правило 5. Террористам нельзя давать повода для казней заложников, поэтому похитители не должны догадываться о подготовке штурма. Наоборот, террористы должны тешить себя иллюзией, что их требования в основном будут выполнены. Для этого к переговорному процессу должны быть привлечены опытные психологи, вспомним хотя бы голландского доктора Мюльдера, который отличился в 1977-м, когда молуккцы захватили школу и электричку.

Правило 6. При определенном стечении обстоятельств силовая операция становится нереальной, и руководство вынуждено принять требования террористов. Так было, например, в 1985 году при похищении советских дипломатов: совершить освободительную экспедицию в Ливан руководство СССР во главе с Михаилом Горбачевым сочло невозможным.

В подобном случае необходимо помнить, что выполнение требований террористов и освобождение заложников должны происходить в одно и то же время. Если поспешить с выполнением требований (передачей выкупа в той или иной форме), похитители могут вместо освобождения заложников выдвинуть новые требования, что и сделал в Бейруте наглый Имад Мугния.

Правило 7. Переговоры об освобождении нельзя форсировать. С одной стороны, это помешает тщательно спланировать штурм. С другой стороны, террористы могут решить, что продешевили и предъявят новые требования.

Время работает против похитителей. Скажем, если место содержания заложника изначально неизвестно, то шансы на его обнаружение с каждым днем возрастают. Растет и нервное напряжение террористов, следствием чего, как правило, бывает освобождение части заложников и сокращение выдвинутых требований. Классический пример такого рода — захват японского посольства в 1996 году.

Правило 8. Отработка освободительной операции проводится на аналогичном объекте (здании, транспортном средстве) либо на его подробном макете. Службы главных архитекторов и геодезические учреждения на местах должны быть готовы оперативно снабдить штаб операции планами любых помещений и картами прилегающих территорий.

Вспомним, как был послан спецназ без карт местности на захваченное радуевцами Первомайское: бойцы то и дело неожиданно натыкались на водные преграды. Чтобы избежать в будущем подобного позора, необходимо повсеместное участие главных муниципальных архитекторов в контр террористических учениях.

Правило 9. Секретность, с какой была подготовлена газовая атака на Дубровке, заслуживает всяческих похвал: для террористов она оказалась полной неожиданностью. Однако эта же самая секретность помешала медикам заранее подготовиться к спасению отравленных людей. Подобно террористам, медики не предполагали, что будет использован газ столь мощного действия. Вместе с тем обеспечить московские больницы антидотами и инструкциями по лечению фентаниловых отравлений заранее было никак нельзя: информация о подготовке газовой атаки могла попасть бараевской банде.

Как же поступать в подобных ситуациях в будущем? Оказание медицинской помощи спасенным людям следует рассматривать как неотъемлемую часть освободительной операции. За эту часть должен отвечать высокопоставленный медработник, предпочтительнее военврач. Под его руководством силовики должны позаботиться о тайном создании необходимого запаса лекарств. Вскоре после начала операции необходимость в секретности отпадает, и медработник «разглашает» своим коллегам, какого рода работа их ожидает. В таком случае, медики успели бы подготовиться к массовой интубации на Дубровке, если бы их об этом предупредили в минуты, когда спецназ «зачищал» зрительный зал.

С другой стороны, бойцы спецназа должны быть заранее проинструктированы, как правильно переносить парализованных людей. После начала операции такой инструктаж должны оперативно получить вообще все, кому предстоит эвакуировать отравленных заложников. Тогда никому и в голову не придет усаживать в автобусы людей, которые почти не дышат.

Правило 10. После операции по освобождению члены штаба не должны выдавать желаемое за действительное, как было сделано на Дубровке.

На наш взгляд, следовало после штурма развеять паранойю секретности, которой ФСБ окружила применение «спецсредств». Это позволило бы лучше организовать медицинскую помощь парализованным людям.

Правило 11. Освобожденные заложники нуждаются в мощной психологической поддержке, особенно после длительного пребывания в плену. Многие испытывают муки совести от того, например, что во время своего плена молили власти о выполнении требований похитителей. Помните обращение к израильскому правительству, подписанное заложниками в Энтеббе 2 июля 1976 года? Другие бесконечно казнят себя за то, что ради их освобождения пострадал, скажем, офицер спецназа.

Знание этого «пост освободительного» синдрома поможет вернуть бывшему заложнику чувство реальности и уверенности в себе. Поэтому внимание психологов, после освободительной операции должно быть перенесено на спасенных людей…

Учитывая международный характер современного терроризма, сегодня самая большая ответственность лежит на службах контрразведки: ФСБ в России, ФБР в США, МИ-6 в Великобритании, ШаБаКе в Израиле и так далее; контрразведка также тесно взаимодействует с разведкой: российской Службой внешней разведки, американским ЦРУ, британской МИ-5, израильским Моссадом…

Не будет преувеличением сказать, что наступило время спецслужб. Не шпионить в цивилизованных и зачастую союзных странах, не «шить дела» диссидентам, не затевать охоту на ведьм, не участвовать в политических интригах, не прикрывать контрабанду оружия и наркотиков (в этом замешаны спецслужбы ряда арабских и латиноамериканских стран), а изучать террористический мир, подпитывающие его среды, накапливать информацию, раскладывать ее по полочкам досье, обмениваться компьютерными базами данных с коллегами…

Да, спецслужбы все чаще станут вторгаться в личную жизнь вполне законопослушных граждан. Но ланч, как говорят американцы, бесплатным не бывает. За безопасность придется платить и даже поступаться некоторыми демократическими ценностями. Уже сейчас по подозрению в подготовке теракта человек во многих странах может быть задержан на 3 суток — без объяснения причин! Нарушение демократии налицо, не правда ли? Но разве не оправдано такое нарушение тем, что это задержание помешает произойти теракту и будут спасены человеческие жизни?

Поневоле вспоминаются слова пламенного русского публициста XIX века Виссариона Белинского:

«Приличные люди обращаются с мерзавцами как с приличными людьми; зато мерзавцы обращаются с приличными людьми как с мерзавцами».

 Потому, дескать, мерзавцы и торжествуют. Сейчас уже очевидно, что демократия исчерпала себя в борьбе с терроризмом. Ясно, что без оружия в руках терроризма не победить: добро должно быть с кулаками. С мерзавцами нужно обращаться как с мерзавцами.

В 356 г. до н. э. грек Герострат, желая прославиться, поджег одно из 7 чудес света — храм Артемиды Эфесской (здесь и далее — прим. авт.).

Холокост — по-гречески означает «сожженный целиком». В этом названии заключается аллюзия на крематории нацистских лагерей смерти. Иначе Холокост часто называют Катастрофой (по-гречески — ниспровержение, гибель).

Такое положение сохранялось до 1990 г. После того как палестинский лидер Ясир Арафат поддержал вторжение Ирака в Кувейт, напуганные Саддамом Хусейном власти Саудовской Аравии изгнали палестинских арабов со всех мало-мальски влиятельных должностей.

Раис — изначально блюститель нравственности на мусульманском Востоке, а ныне — президент. Так окружение титулует Ясира Арафата.