Финская оккупация Петрозаводска. 1941-1944 - Юкка Куломаа

в мире. Надо сказать, что эта пропагандистская ложь, несомненно, самая большая в мире. Сама фабрика лежит в развалинах. Сохрани­лись лишь пустые помещения главной конторы. Расположенный на берегу реки Лососинки, самой южной из трех рек, протекаю­щих через город, металлообрабатывающий завод также сожжен, о чем можно сказать, что в общем-то и к лучшему.

Женщины, найденные в бомбоубежище

Только на другой стороне реки есть кое-что, заслуживающее внимания. По краям изогнутой полукругом площади построено украшенное колоннами, состоящее из двух частей здание, кото­рое, очевидно, восходит к царским временам. Посреди площади возвышается высеченная из гранита статуя Ленина — единствен­ная из того, что я видел, представляющая собой хоть какую-то художественную ценность. Это статуя колоссального размера, она едва-едва поместилась бы в Мессухалли[19], на выставке, посвя­щенной войне. На небольшом расстоянии от этой статуи к югу находится бронзовая статуя Кирова. Ну что же, бронзы у нас тоже не хватает...

В городе имеются и хорошие здания. Заходил в Дом специа­листов. Там проживали самые высокооплачиваемые работники. Дом даже отштукатурен, но качество штукатурных работ вызва­ло бы приступ бешенства у любого финского штукатура. Внут­ри дома, в квартирах — пудра, духи и удобства со сливом воды. Однако унитазы забиты, а поскольку туалеты по большей части находятся рядом с общей кухней, то читатель легко может до­мыслить все остальное».

Встречались также и местные жители:

«Когда наши войска входят в южную часть города, на нас наты­каются десятка два гражданских жителей, передвигающихся ма­ленькими группками. Они устремляются к нам с плачем, и я уже заранее предвижу, что сейчас они опять начнут просить и умо­лять, чтобы их не расстреляли. Но эти женщины и мужчины ведут себя иначе. Они уже заранее знают, какая их ожидает судьба...[20]

Вокруг нас собирается все больше народу. Трудно удержать себя и пройти мимо, не сказав чего-нибудь утешительного этим людям. Большая группа собирается вокруг нас и начинает благо­дарить и благословлять». Так часто повторялось, особенно в пос­ледние годы, что «население захваченного города встретило ос­вободителей с радостным ликованием», что это звучит не очень убедительно. Но на самом деле нужно сказать, что автора этой статьи никогда и нигде не приветствовали с таким сердечным ра­душием и счастьем, как в Петрозаводске, после освобождения го­рода от тирании рюсся. Это казалось совершенно невероятным.

Подготовка к замене названия города на более подходящее на­чалась задолго до его захвата. Первая докладная записка, предла­гавшая название Яанислинна, подписанная начальником отдела Вилхо Хеланеном и начальником бюро Юрьё Вуорйоки, датиро­вана в отделе по делам просвещения штаба ВуВК 8 августа. Новое название придумал капитан Эйно Лескинен, занимавший долж­ность лингвиста в лингвистическом отделе Главной ставки. За­мысел отдела заключался в том, чтобы оно использовалось сразу, со дня захвата, как и произошло на самом деле. Общеизвестным название Яанислинна стало, между прочим, благодаря статьям службы пропаганды. Официальные праздничные торжества, посвященные захвату Петрозаводска, состоялись 12 октября, и в ходе их на площади Кирова, переименованной в площадь Сво­боды, был проведен военный парад. На время мероприятия на голову стоявшего на площади памятника советскому руководи­телю был надет мешок.

Для определения ущерба, нанесенного городу, уже в октяб­ре была проведена строительная разведка и оценено состояние промышленных предприятий и учреждений. Самой разрушен­ной была признана центральная часть города между двумя ре­ками, где между проспектом Карла Маркса и Онежским озером почти полностью выгорело более десяти кварталов, в том числе большое количество общественных зданий. Другой, меньшей по площади территорией, пострадавшей при пожаре, был ка­зарменный квартал к юго-западу от площади 25 Октября[21] с ок­рестностями. Согласно оценкам, примерно из 60 самых больших каменных зданий, расположенных в центре, было уничтожено в общей сложности около 30-40%. Кроме того, некоторые части бе­реговой полосы к югу от реки Лососинки, где располагались мно­гочисленные промышленные предприятия, также превратились в руины. Относительно лучше сохранились северные районы го­рода. Правда, окрестности главного железнодорожного вокзала выгорели, но само здание, как и станция Голиковка, находивша­яся на южной окраине города, уцелели (см. приложение 7).

В финляндских источниках не обнаружены точные сведения о количестве разрушенных зданий. Согласно рапорту, представ­ленному советской комиссией, изучавшей состояние города ле­том 1944 г., только жилых домов было разрушено около 500, из них — 50 каменных зданий. В эти данные были включены здания, сгоревшие или снесенные в период оккупации. В современных исследованиях количество разрушенных зданий увеличилось примерно до 1 000. Самая последняя информация об общем чис­ле жилых домов в довоенном Петрозаводске (около 2 200) — дати­рована 1934 годом. Поскольку эти данные устарели, и здания на подвергшейся разрушениям территории по величине были явно больше среднего, то сравнение, конечно же, не дает правильно­го представления, например, о размере ущерба, причиненного жилищному фонду. В отчете, составленном чиновниками Военного управления в 1944 г., он был оценен примерно в 40%, а в на­печатанном докладе Мерикоски говорится, что сожженных зда­ний насчитывалось даже 75%. Документального подтверждения столь большого числа не обнаружено. Многие издомов к момен­ту возвращения советской власти летом 1944 г. были повреждены настолько, что жилого фонда, пригодного для жилья, оставалось лишь 40% от довоенного.

Некоторое представление о положении дел в конце 1941 г. дает составленный в декабре список домов, пригодных для использо­вания в качестве жилья. Правда, он охватывает лишь центр горо­да, да и то нет полной уверенности, что весь. В списке упомина­ются 500 домов, из них около 40 кирпичных или каменных. В 26 было от трех этажей и больше, самым высоким было пятиэтаж­ное здание, и уровень благоустройства этих домов был в целом довольно непритязательным. Водопровод имелся в 30 зданиях, а центральное отопление — в двух десятках домов. Из уцелевших общественных зданий, наряду со старым административным центром, примечательными были новое здание Верховного Со­вета на улице Ленина, университет, а также некоторые другие административные здания, школы и больницы. Казармы в юж­ной части города полностью уцелели, как и большая часть ка­зарм, расположенных в центре.

В докладе отмечалось, что эвакуация и уничтожение про­мышленных предприятий были проведены очень основатель­но. Лыжная фабрика, лесозавод со складами лесоматериалов и основная часть предприятий пищевой промышленности были сожжены, а ремонтные мастерские почти полностью опустоше­ны. Из станков Онежского завода сохранились лишь остатки, а большая часть его зданий лежала в развалинах. На территории завода, впрочем, осталось большое количество стальных загото­вок. Сохранились слюдяная фабрика, хлебозавод, часть зданий мясокомбината и завод по переработке рыбы.

Две из трех гидроэлектростанций города были разрушены, а в третьей демонтировано машинное