Юрий Корчевский - Вещий. Разведка боем
Помощь проекту
Вещий. Разведка боем читать книгу онлайн
Я разговорился с Иваном.
– А чего же ушкуем соль везти? Это же крюк какой: вниз по Итилю, потом – Кама, Казань никак не минуешь.
Купец вздохнул.
– Татарва купцов уважает, плати тамгу – ну оброк такой, и хочешь – плыви, хочешь – с караваном иди, никто не тронет. Конный обоз собрать можно, только невыгодно.
– Почему?
– Я в ушкуе увезу больше, чем на телегах, с лошадьми – разорение одно на кормежке, а вода сама несет. Татей на дорогах много, охрана нужна. Чтобы груза много взять, телег много надо, стало быть, и охрана большая надобна, опять торговому человеку разорение. А ежели дождь пойдет? Неделю сидеть будешь из-за дорог. Нет, Юра, рекою выгоднее и быстрее получается. Сразу видно – не торговый ты человек, не умеешь копейку считать.
Я смутился. Одно дело – саблей махать, другое – торговать. Здесь иной склад ума надобен. Наверное, возьмись я торговать, быстро бы прогорел. Надо знать, какие цены на товары в разных городах, в какое время года, где, когда и что выгоднее продать. И мало товар продать – его еще и сохранить в целостности надо.
На протяжении пути Иван посвящал меня в тонкости торговли. Делать было нечего, и я с удовольствием слушал. Знания – за плечами не носить, почему бы и не поучиться полезному делу?
С левой стороны Волги, называемой татарами, марийцами и чувашами Итилем, показалась Казань. Завидев наш ушкуй, наперерез двинулась лодка. На ушкуе спустили паруса, и на палубу поднялись двое татар. Один – толстый, с узкими глазами и усами в пядь длиной – уселся на корме. Второй – молодой – шустро проскочив по трюмам, что-то прошептал старшему на ухо.
– Тамгу давай, урус, один дирхем.
Купец достал из кошеля деньги и отдал. Татарин взамен дал металлическую бляху, вроде жетона, и спустился в лодку.
Течением нас несло вниз. К моему удивлению, на ушкуе паруса не поднимали. Оказалось – поперек реки была натянута толстая железная цепь. И только когда мы отдали страже на берегу пайцзу, рабы стали крутить ворот. Цепь опустилась, и мы поплыли дальше.
– Понял теперь?
– Понял.
А я-то думал, раз татар всего четверо – двое на ушкуе, двое в лодке, оружия нет, – почему бы и не проскочить?
За Казанью в Волгу вливалась Кама, почти такая же широкая.
Ушкуй свернул со стремнины в Каму, скорость сразу упала, приходилось подниматься вверх по течению, хорошо – хоть ветер попутный был.
Через день свернули еще раз влево, это уже была Вятка. А еще через два дня пристали к высокому берегу у Хлынова.
После Нижнего Новгорода город не впечатлял. Деревянная крепость о восьми деревянных башнях, деревянные церкви, деревянные дома. Похоже – каменных домов и церквей в городе вообще не было.
Город стоял на высоком берегу реки. Но весь был изрезан оврагами, улицы немощеные, утопавшие в грязи. М-да, пожалуй, в Нижнем получше будет.
За день ушкуи разгрузили. На следующий день грузили воск и мед в бочках. Иван придирчиво покупал воск, пробовал мед на вкус. А вечером мы уже отчалили.
– За пристань платить надо, спустимся пониже – задарма у берега переночуем.
Когда солнце стало садиться, мы пристали к левому пологому берегу. Место, видно, часто использовалось для стоянок – видны следы старых кострищ, пеньки от срубленных деревьев.
Матросы принялись разводить костер, варить кулеш.
После ужина я прилег на судне под пологом. Славно, не надо трястись на лошади – корабль сам плывет по течению, только перекладывай руль да перебрасывай паруса по ветру.
Вдруг благостную тишину прервал вопль. Кричали с берега. Я, как подброшенный пружиной, вскочил, выхватил саблю и прямиком перелетел с судна на берег.
Иван стоял на берегу один и истошно орал.
– Господи, Иван, ты всех перепугал, что случилось?
Иван пальцем ткнул вниз. Вот оно что. В сапог ему вцепилась гадюка. И это неудивительно – после зимы потеплело, выглянуло солнце, всякие гады погреться выползли. Не глядел Иван под ноги, приблизился неосторожно – вот и цапнула.
Я саблей обрубил змее голову, отбросил в воду тело. Голова так и осталась на сапоге, глубоко вонзив зубы в плотную кожу.
– Снимай сапог!
Иван быстро скинул обувку, размотал портянку. К нашему обоюдному удовольствию, кожа на ступне была цела. Взяв сапог в руки, я ножом разрезал пасть змеи, покачивая из стороны в сторону, вытащил из обуви обе челюсти с зубами. Счастье Ивана, что сапоги – из плотной кожи, не летние, легонькие да короткие.
Я осмотрел зубы убитой гадюки; верхние ядовитые зубы целы, не отломились в коже сапога. Я бросил сапог Ивану.
– Обувайся!
Сам же хотел швырнуть голову змеи в догорающий костер, размахнулся даже, но как остановил кто. Выпросил у Ивана пустой кожаный мешочек для монет и уложил туда верхнюю челюсть. Ядовитые железы у змей – только в верхней части головы, приблизительно там, где уши, и яд оттуда впрыскивается через два верхних клыка в рану на теле жертвы.
Пусть пока полежит, потом подсушу; яд не испортится, а памятуя о неудавшихся попытках отравить меня и князя Овчину-Телепнева, глядишь – когда-нибудь может и пригодиться.
Только я снова улегся под своим навесом на носу ушкуя, как под полог нырнул Иван, держа в руке большущий кувшин и две объемистые серебряные чарки.
– Давай обмоем мое спасение, от твари ползучей и смерти лютой ты меня сегодня спас. Когда я закричал – увидел, что пока на ушкуе матросы рты разевали, ты с корабля как черт из табакерки выпрыгнул и змею на куски порубал. Видно, само провидение тебя со мной свело – не иначе.
Иван разлил вино по чаркам, мы чокнулись. Я сказал краткое пожелание:
– Иван, не хотелось бы, чтобы твои спасения вошли у нас у обоих в дурную привычку.
– О, умно сказал, давай выпьем.
Ночь прошла спокойно, но мне, как охраннику, пришлось быть начеку, и задремал я уже под утро.
Утром я проснулся от плеска волн. Ушкуй покачивался на волнах. Я продрал глаза. Мы плыли, судя по изменившимся очертаниям берегов, уже давно.
Рядом со мной под навесом спал Иван. Между нами валялся пустой кувшин. Купец сжимал в руке серебряную чарку. Я подобрал кувшин. Неужели это мы вдвоем? Да в кувшине литра четыре, может, и пять, кто его мерил? Но чувствовал я себя сносно, голова чистая, только бок почему-то болит. Ага, вот почему. На матрасе лежала пустая чарка, смятая с боков, почти сплющенная. Выходит – я на ней спал. Принцессы на горошине из меня явно не получится. Правда, горошина у нее была под матрасом.
Я растолкал Ивана, тот лишь повернулся на другой бок и лягнул меня ногой. Я заорал ему в ухо:
– Змея!
Иван подскочил как ужаленный и заорал: