Станислав Сергеев - Товарищ жандарм

— Что дала поисковая операция?

— А ничего. Наши провели свое расследование и все там облазили и выдали те же результаты.

— Реальные?

— Реальнее некуда… Саня специально свернул с дороги и вместе с машиной сорвался в пропасть. Следы вроде как есть, но, ни машины, ни тела никто не нашел.

— Может все-таки ушел?

— Нет. Ни на одном из подготовленных каналов отхода он не засветился.

— Будем считать, что отсиживается где-то на левой хате, может ранен, но рано или поздно Санька выйдет на связь, поэтому будем пить только за его здоровье…

Тем же вечером в Симферополе в небольшом офисе фирмы, которая занималась системами безопасности в закрытом кабинете за бутылкой водки сидели два других человека и тоже вспоминали Александра Звонарева. Это были его компаньоны Юрий Панков и Сергей Оргулов.

— Серега ты уверен?

— У Витьки Кузьмина завязки в СБУ остались. Санька устроил настоящую бойню. Завалил штук пятьдесят зверьков, а тех, кто убил его жену, вообще подорвал — хоронить нечего…

Панков молча разлил водку по рюмкам.

— Ты говоришь, что погиб. Как?

— Его Беркут загнал, так он в машине специально в пропасть рванул…

— Мать. Такие ребята из жизни уходят. Из-за каких то подонков… Ну почему так происходит?

— Борисыч, ты же знаешь, что первыми уходят всегда лучшие.

Борисыч принял чуть больше своей нормы и, смотря перед собой, отстраненно проговорил.

— Серега ты чувствуешь, что пахнет кровью?

Оргулов разжевав маринованный огурчик, согласно кивнул.

— Это только начало…

Генерал Осташев оказался вполне приятным и весьма умным человеком, и в особой доверчивости его упрекнуть никак нельзя было. Взгляд из-под густых, седых бровей мудреного жизнью человека как рентгеновский аппарат просвечивал до самого донышка, и у меня припало всякое желание развешивать лапшу ему по ушам. На предложение поговорить без лишних глаз, да не в доме, он отнесся вполне спокойно и на мои уверения, что ему абсолютно ничего не угрожает, он усмехнулся в усы и коротко ответил, что старику, у которого все в прошлом уже поздно чего-то бояться.

К моим словам, что я путешественник из будущего, он отнесся вполне спокойно и без особого сарказма, но убедить его было трудно. Оружие, экипировка, даже MP3-плэйер произвели на него определенное впечатление, и в первом приближении он принял мое объяснение. Дальше я вкратце рассказал ему историю Российской империи, без особых подробностей, но и этого ему хватило, что бы посуроветь лицом и уже другим тоном, более жестким начать уточнять подробности.

Удовлетворив свое любопытство, и выяснив множество деталей, которые трудно было бы придумать среднестатистическому ненормальному, он задал серьезный и, кажется один из главных вопросов.

— Кто вы по-настоящему, Александр Владимирович?

— Я? Хм. Это длинная история. По образованию военный моряк. В 2001-м закончил Севастопольский военно-морской институт имени адмирала Нахимова…

Это его заинтересовало. Нахимова уже знали и то, что его именем в будущем назовут военно-учебное заведение, добавило определенный плюсик в ведомости, где он ставил положительные оценки достоверности моего рассказа.

— …Много служил в армии и флоте, потом перевелся в военную контрразведку…

Так неспешно идя по весенней дороге, мы вышли в сад и увлеченные моим рассказом не заметили, как подошли к покрашенной белой краской беседке на берегу небольшого пруда.

Вдалеке виднелся дворецкий, который вроде как прохаживался мимо по своим делам, но реально следил за нами. Я обратил на это внимание Осташева, но он только отмахнулся — его преданный человек.

Мне показалось, что генерал до конца все еще не верит, но желание выговориться, было настолько сильным, что из меня информация о будущем пошла потоком. Рассказ про смерть жены, казнь преступников, расстрел колонны боевиков, погоню и срыв в пропасть произвел на него впечатление, а весть о том, что в лесу в десяти верстах находится машина из будущего, заставили его чертыхнуться: видимо репутация хозяйки того леска была соответствующая.

Предвосхищая его слова, сам успел предложить.

— Неплохо бы ее перегнать к вам, а то хозяева того леса найдут, будут права предъявлять и придется потом с боем отбивать. Тем более там барыня Лизавета Семеновна, особа весьма жадная и своевольная. Я конечно сильно не боюсь, силой отбить машину можно, опыт есть, но как-то не хочется начинать новую жизнь пролив кровь своих соотечественников…

— Да-да, я велю оседлать лошадей.

— Ваше сиятельство, Павел Никанорович, мне конечно стыдно в этом признаться, но в нашем времени на лошадях никто давно не передвигается, и тут в седле я буду смотреться как собака на заборе.

На этом мы прервались. Догадливый управляющий, который оказывается, при генерале начинал денщиком, когда тот был только молоденьким офицером, выпускником артиллерийского училища и прошел с ним через войны и походы, поэтому пользовался безграничным доверием, уже распорядился и в столовой нас ждал обед.

После конкретного перекуса, когда я после нескольких суток поедания сухпаев оторвался на натурпродуктах, генерал велел запрягать бричку и после моего уточнения относительно леса, дал команду из Новоселок прихватить с собой десяток мужиков с топорами и пилами для прокладки дороги, если не получится протащить джип между редкими деревьями.

Определенное недоверие и скептицизм со стороны генерала я чувствовал, но прекрасно понимал, что вопрос слишком серьезный и со стороны графа надеяться на доверие было бы глупостью. Но при этом ясно было видно, какое генерала получал удовольствие от всей этой ситуации и главное от суеты и интриги. Мне кажется, этому деятельному человеку в последнее время как раз не хватало именно этого. Он явно не дурак, как нам в свое время представляла царский генералитет советская пропаганда, и сразу смекнул, какие возможности перед ним открываются, поэтому прихватить под свое крылышко всё, что касается вещей из будущего, пока его никто не опередил, для графа Осташева стало весьма интересной задачей.

К вечеру мы выехали на дорогу, где совсем недавно мое скромное тело в первый раз вылезло из леса в этом мире. Оставив мужиков, как бы отдыхать, углубились в лес. Поплутав около часа, пока я не нашел свои следы, мы уже спокойно вышли к памятному дубу, где как символ чужеродности в этом мире стоял и дожидался хозяина мой джип.

Отключив пультом сигнализацию и забравшись на водительское сидение, я открыл дверь генералу, который с превеликим трепетом сел на переднее сидение и осторожно прикрыл за собой дверь. Уже скорее по привычке включив приемник и запустив с флэшки композицию «Любэ», и услышав как из дорогущей акустики полилась музыка, поразился тому, как изменилось лицо генерала графа Осташева. К моему изумлению по его щеке текла слеза и, заглушив звук, я услышал его бормотание.