Владимир Поселягин - Мы - истребители

— Вячеслав, познакомься. Это майор Архипов Павел Петрович. Он и будет теперь твоим куратором, — взял слово Путилин.

— Куратор? Но я думал, со мной будет работать человек товарища Сталина.

— А я и есть тот, кто вам нужен, — произнес гость.

— Наверное, и документы у вас в порядке? — насмешливо поинтересовался я.

— Конечно, — ответил он, подходя ближе.

Подхватив дневник со стула, он убрал его на тумбочку, присев на освободившуюся мебель, закинул ногу на ногу и достал из планшета пару листов.

«М-да. Документы в порядке. Даже очень в порядке!» — ошарашенно подумал я. Теперь было понятно, почему Путилин выражал майору такое почтение.

Бумаги были очень серьезными. Теперь стало понятно, как выглядят личные порученцы товарища Сталина.

— Хм, все в порядке, — возвращая документы, кивнул я.

Путилин, как будто получив незаметный сигнал, распрощался и вышел из палаты, оставив нас одних.

— Вячеслав.

— Павел… Петрович.

Хотя майор был старше меня всего лет на десять, я обращался к нему только по имени-отчеству.

Рукопожатие было крепким, но не сильным — порученец прекрасно знал, в каком я состоянии. Несколько секунд мы изучали друг друга. При рукопожатии обнаружилось отсутствие у майора двух пальцев. Теперь стало понятно, что он делает в тылу.

— Мне бы сперва хотелось узнать, что вы обо мне знаете, — осторожно спросил я, легонько массируя раненую руку.

— Не так много, как хотелось бы. Я знаю, что ты эмигрант из Франции, сирота и прекрасный летчик, о чем свидетельствует этот мундир.

— Ага. Спортсмен, комсомолец и вообще красавец… или красавчик, — тихо пробормотал я, слушая Архипова.

— Также знаю, что ты владеешь не только французским, но и английским языком, — продолжил он, не обратив внимания на мои слова.

— Испанский еще знаю. Но так, плохонько. Все понимаю, но сказать ничего не могу, слов не хватает, — похвастался я.

— Это не было отражено в рапорте, — насторожился майор.

— Меня не спрашивали, я не сказал. Вернее, спросили: владею ли я еще иностранными языками? Я честно ответил, что нет. Я же на испанском не говорю, понимаю только.

— Хм, ясно.

— Так, ну что? Начнем?

— Давай. С чего начнем?

— С уровня квалификации. Я хочу знать ваш уровень знаний. Приступим?

— Приступим, — кивнул он.

Через час я слегка откинулся на подушку и с невольным уважением посмотрел на куратора. Его знания были обширны. Архипов знал все рода войск — ну да ему по должности положено — где-то хорошо, где-то отделался общими фразами, но главное — он был в курсе всего. Заодно выяснилось, на чем майор летал. Судя по мимике и легким движениям рук при рассказе, он был истребителем, как и я. На «ишачках».

— Водички можно? Ага, спасибо.

Вернув пустой стакан, я вытер рукой губы, подбородок и сказал, кивнув на новый дневник:

— Я тут накидал кое-что. Если это все проанализировать, то немецким тылам придет швах.

— Дальняя бомбардировочная авиации, — кивнул майор, прочитав заголовок.

— Она самая. Только у нас, в СССР, ее нет!

— Почему это? — приподнял брови Архипов, невольно отрываясь от увлекшего его чтения.

— А потому что то, что есть — это показуха, не более. Для галочки. Есть дальняя авиация — и хорошо. А то, что она не летает, так это уже другое дело. Я вроде в конце июля общался с одним кадром, он как раз был из дивизии Водопьянова, так он такого понарассказывал!..

— Старший сержант Лукьянов, я в курсе. И было это не в конце июля, а в начале августа.

«Фига се! Ой, что-то мне плохо стало, — подумал я ошарашенно. Нет, знал, что за мной наблюдают, но чтобы так?! Это теперь что же, ни на кого невозможно будет сослаться? Ладно, с этим сержантом я действительно говорил про дальнюю авиацию, а если бы приврал? Мне же надо куда-то списывать свое всезнайство?! — Блин! Во попал! Так, успокоиться. Дыши глубже. Думай. Думай. На чем тебя могут взять? На ком ты можешь спалиться? На кого ты уже ссылался?»

Быстро пробежавшись по своим воспоминаниям, я не нашел особых проблемных участков. С Лукьяновым говорил? Говорил. С испытателями, которые перегнали к нам «МиГи» и ТА-3, болтал о новинках? Было дело. Что еще? Про моторы со старшим инженером у Таирова разговаривал? Тоже было. Про «ишачки» с механиками говорил. «Чайки»? Тоже было. Вроде про всю авиацию СССР расспрашивал, узнавал. Фу, вроде все нормально.

«А что это майор так пристально меня рассматривает? А, реакцию отслеживает. Ну получай!»

— Что-то меня в бок кольнуло, Павел Петрович. — Меня действительно бросило в пот, а гримаса и осторожное массирование болевшего места дополнили картину.

— Что-то серьезное?

— Не знаю, просто больно. Не нужно было шевелиться, и вот результат.

— Может, врача?

— Само пройдет. Было уже такое. Вы пока читайте, я немного отлежусь, как закончите, скажите, продолжим. Хорошо?

— Да, конечно.

Я откинулся на подушку и, едва касаясь бока, стал поглаживать его, прикрыв глаза.

На изучение моих записей у Архипова ушло почти полчаса. Более чем уверен, он прочитал их дважды, если не трижды.

— Кхм, Вячеслав? — вырвал меня из полудремы голос майора.

— Да?

— Откуда у тебя эти данные?

— Я хороший аналитик. А выцепить нужное зерно из рассказа не трудно. Дальше просто: составил схему и провел всесторонний анализ. Результат у вас в руках.

— М-да, честно говоря, удивил. Знаешь, Вячеслав… Я думал, встречу тут простого парня… или очень везучего парня, а тут вон оно как. М-да. Удивил. Еще есть идеи в этом направлении?

— Пока нет, если что еще будет, я допишу. Вы ведь вернете мне дневник?.. Ну тогда новый заведу. Третий будет.

— Ладно, с дальней авиацией закончили. Давай о штурмовиках. Что ты знаешь об «Илах»?

— Только слухи.

— Говори, — велел Архипов, перекидывая ногу на ногу.

— Ну что я могу сказать? Пилоты «Илов» называют их «летающими танками». Существуют одноместные варианты, по своей сути не совсем удачные. Из-за того, что на них нет борт-стрелков для задней полусферы, «Илы» несут большие боевые потери… Я, кстати, того, кто отдал приказ на одноместный вариант, к стенке бы поставил. Ведь изначально штурмовик проектировался как двухместный. Вредительский приказ. Все, что знал, сказал.

— Угу. Теперь о «Яках».

— О «Яках»? Так я на них не летал. Видел один раз тройку машин, когда возвращался, сопровождая Тарасова. На аэродроме узнал, что это и были «Яки». Они все около нас крутились, потом к себе ушли.

— Это было звено старшего лейтенанта Мальцева. Вы повстречались с ними двадцать третьего июля, — подтвердил Архипов.