Константин Калбазов - Росич

Здравия честной компании.

И вам не хворать, - лениво ответил один из сидевших за столом, искоса поглядев в их сторону. Варлам так же сидел за столом, но весь его вид выражал явное не удовольствие от появления этих двух громил.

Варлам, переговорить бы, - дипломатично заговорил Антон.

Это срочно, - нарочито лениво бросил главарь ватаги. Антон не стал заострять на этом внимания, делая вид, что все идет именно так как и должно идти. Два чужака пришли к пахану, тот же ведет себя как и подобает хозяину положения.

Да, срочно, - извиняющимся тоном ответил Песчанин. Но если этот тон и обманул ватажников, то ни как не мог обмануть самого Варлама. Поэтому тот поспешил закончить комедию.

Браты, нам тут пообщаться надо малость, так что не обессудьте.

Да нет проблем, Варлам. Айда ребяты, - подхватил тот самый детина, что поздоровался с подошедшими.

Наконец друзья устроились напротив Варлама и Песчанин спокойно улыбнувшись проговорил.

Как поживаешь, Варлам.

Кажется мы уже рассчитались, - с ленцой ответил тот, однако как не пыжился вор, внимательному наблюдателю стало бы сразу понятно, что хозяин сейчас испытывает не шуточное внутреннее напряжение.

Прекрати, Варлам. Я просто поздоровался. А с тобой таки да мы в расчете.

Тогда, значится прощевайте.

И даже не выслушаешь, зачем мы пришли?- не обращая внимания на угрюмый вид собеседника, продолжал Антон.

А чего слушать то, коли мы в расчете.

Просто я хотел предложить тебе работу.

От работы мухи дохнут.

Это смотря от какой и смотря сколько за нее получаешь.

Всем своим видом выражавший нетерпение, ожидая ухода не званных гостей, Варлам вдруг подобрался и в его глазах мелькнул алчный огонек.

И что за работа?

Во первых нам нужна наводка. Но только не мелочевка какая, а солидный куш. Эдак тысяч на сто не меньше. Если будет с наработкой, то пойдет, ели нет не беда, сами справимся. В деле с нами никто не участвует, работать будем сами, ну и как ты понимаешь, о нас никто не должен знать, ни одна живая душа.

И сколько мне обломится?

Десятая часть.

Ну что же, если так, то есть одно дельце, - задумчиво ответил пахан. - Вот только опасно это. Шершень еще подбивал клинья к этому дельцу, да только мы тогда еле ноги унесли. Только четверо нас и ушло, из десятка. Короче есть один ювелир, рыжья и каменьев не меряно, живет в большом особняке на Светланской.

Не подходит. На золотых украшениях погореть можно в два счета.

Знаю я одного скупщика товар примет в лучшем виде и все будет шито крыто, возбужденно зашептал вор.

Варлам, мне не оправданный риск ни к чему. В мои планы вовсе не входит бегать с тачкой по Сахалину. С палеными вещами я связываться не стану. Только наличные.

Так там и наличности не мало. Банкам он вишь не очень доверяет, а как нас его кавказцы пощипали, так он и вовсе уверился в неприступности своего дома. Да и то сказать, после того случая никто и не хочет с ним связываться.

Сколько их?

Пятеро, но бойцы отменные, что нож, что пистолет, что карабин, да и без оружия будь здоров. Губов только бровью поведет и все, был человек и нет человека.

А что же жандармерия?

Легавым то, что. Губов мзду подкинет и те тихонько дело в архив, чай не честной люд режут душегубы, а нашего брата, так легавым и работы меньше. Губов этих басурман с Сахалина вытащил, а там сказывают им здорово досталось от людей, так они и свой интерес имеют работая у своего благодетеля.

А с чего ты взял, что в доме и наличка имеется?

Дак сделки они всякие бывают, большая наличность под рукой никогда не помеха, а даже больше.

Добро. Если сладим, то деньги получишь сразу.

А когда работать будете?

Песчанин посмотрел на Варлама долгим изучающим взглядом и сохраняя не проницаемое выражение лица, проговорил тем самым ничего не выражающим тоном, как тогда в ночь их знакомства.

Одно из двух Варлам. Либо ты решил нас попросту сдать, либо как падальщик решил пройти вторым заходом и подчистить после нас украшения, ты ведь прекрасно понял, что их мы брать не собираемся. Скажу одно, это ошибка. Я не желаю вливаться в славную братию преступного мира, это будет первое и последнее наше дело и погореть по глупости одного идиота, который собирается заработать на нас больше, у меня нет ни какого желания. Ты меня понял.

Это было просто любопытство, - судорожно сглотнув поспешил заверить Песчанина, Варлам. У него действительно было намеренье пройтись по дому Губова вторым заходом, после этих двоих, но после слов Антона, это желание улетучилось как предрассветная дымка. - Все этого разговора не было, я вас не знаю.

Время было за полночь, когда Песчанин и Гаврилов крадучись подобрались к двух этажному особняку, в котором жил ювелир Губов. За прошедшие несколько дней они не плохо ознакомились с кварталом в котором располагался особняк и порядком охраны. Песчанин так же побывал с визитом у хозяина и насколько смог ознакомился с планировкой здания.

Гаврилов приударил за горничной и так же кое что сумел разузнать о порядках в доме. Иными словами по всему походило, что они сумели не плохо подготовиться.

Было совсем к стати, что ювелир терпеть не мог собак и поэтому этих друзей человека на подворье не наблюдалось. Правда оставались кавказцы, которые несли дежурство по двое, а остальные спали с оружием в изголовье. Если не сработать тихо, то начнется такое, что твой бой.

Песчанин сжал рифленые рукояти револьверов в карманах и глубоко вздохнул. Заметив это, Гаврилов тихо проговорил.

Командир, может дадим задний ход. Как не крути, а это уголовщина. Потом у меня все же боевой опыт имеется…

Боишься, что не смогу убить если придется. Не переживай. Блевать и страдать угрызениями совести буду потом. Но помни гасить только в крайнем случае. Старайся просто вырубить.

Помню. Ну я пошел. Жди сигнала.

На удивление все прошло довольно гладко. Гаврилов используя свои диверсионные навыки, словно огромная хищная кошка, совершенно бесшумно перемахнул через ограду и быстро двинулся к особняку. Вскоре он коротким приглушенным свистом вызвал Антона.

В прихожей на полу лежали связанные, бесчувственные двое охранников. Оставались еще трое в спальне. Но и там все прошло без сучка и задоринки. После этого были надежно связаны две дочери и жена Губова. Самого ювелира уволокли для беседы в кабинет.

Губов испуганно выпучив глаза с кляпом во рту смотрел на двоих мужчин в вязаных шапочках с прорезями только для глаз, одетых в черное, с кожаными перчатками на руках. Зрелище весьма зловещее. Наконец один из них заговорил каким то непонятно шепелявым голосом. Создавалось впечатление, что чтобы изменить голос он держал что то во рту, да еще сама шапочка приглушала голос.