Алексей Волков - Клинки надежды

– Что я, ран не видела? – отвергла предположение Ольга.

Работа в госпиталях благородна, но никакой эстетики в ней нет. Как, впрочем, нет и не может быть романтики на войне.

– Я думаю, здесь не обошлось без вампира, – убежденно добавила девушка.

К убежденности примешивалась некоторая доза страха.

– Кого? – переспросил Раден.

В Бога он верил, в нечисть – нет. Во всяком случае, до недавних пор.

– Без вампира. Вы что, ничего о них не слышали, барон?

– Но это же сказка… – начал было Раден и умолк.

Со сказками уже доводилось сталкиваться на долгом пути к Смоленску. Причем сказки больше походили на материализовавшиеся кошмары. И все равно верить в подобное не хотелось.

– О чем речь, молодые люди? – Вышедший в коридор Барталов не собирался присоединяться к разговору, но и пройти мимо, не сказав ни слова, не мог. – Воркуете?

– Я рассказала барону о тех следах, которые мы с вами видели на шее убийцы, – чуть смутилась от предположения доктора Ольга.

– Следы? Следы интересные. Заставляют, так сказать, задуматься в свете последних событий, – поговорить Барталов любил. Тем более когда не был занят работой.

– Что я говорила? – Ольга торжествующе посмотрела на офицера.

– В самом деле, что? – поинтересовался доктор.

Он выслушал предположение девушки с таким видом, словно не сам мимоходом выдвинул его.

Раден смотрел на Барталова с откровенной надеждой. Ждал, что доктор в пух и прах разнесет досужие домыслы об упырях.

– Между прочим, я бы не стал опровергать эту догадку с наскока, – вопреки надеждам гусара, задумчиво произнес Павел Петрович. – По своей профессии я, так сказать, сугубый материалист, однако за последние месяцы насмотрелся такого, что готов допустить все, что угодно. В сущности, кто такой вампир по народным повериям? Существо, пьющее кровь у своей жертвы и через то имеющее над ней власть. Если для колдуна, наподобие нашего знакомого матроса, сущность управления толпой составляют некие магические формулы, этакий магнетизм, то тут необходим непосредственный контакт, и круг подчиненных, так сказать, лиц поневоле ограничен. В остальном никакой принципиальной разницы между двумя способами повелевать нет.

– Но вампиры же – это мертвецы, – попытался возразить Раден.

– Сомневаюсь. Людская молва вполне могла напутать. В некую власть над мертвыми я еще, с натяжкой, поверить могу, но во власть покойников… Откуда у них воля? Та самая, которую они навязывают другим? Желания свойственны живым. Да и отличие покойного, если не вдаваться в спор о душе, – это невыполнение органами своих функций. Разложение тела – уже следствие. Но если органы не работают, то каким образом вампир может пить кровь? Куда она у него поступает и что с ней делается? Нет, если упыри и есть, они должны быть вполне живыми людьми. Вот в то, что душа у них, так сказать, умерла, поверить могу.

Доктор говорил убежденно, хотя продумал ли он данную тему заранее или импровизировал на ходу, понять было невозможно.

– Вы предлагаете запастись осиновыми кольями? – серьезно спросил Раден.

При этом ротмистр невольно покосился на ремень, словно прикидывал, куда можно повесить новое оружие.

– А вот это излишне, – улыбнулся Барталов. – Если вампир – живое существо, в чем лично я не сомневаюсь, то он может быть живучим, но только не бессмертным. Да вы и сами имели возможность убедиться. Согласно представлениям о вампирах, человек, у которого выпили кровь, сам становится вампиром. А ведь несчастный прапорщик был убит без особого труда и хитроумных способов. Или я ошибаюсь?

– Нет. – Раден немного подумал и добавил: – Но ведь то, что среди нас был вампир, не доказано. В том смысле, что пока это лишь размышления на тему.

– Поверьте, я сам бы хотел ошибиться. Может быть, и ошибаюсь. Но совсем исключить подобную возможность, увы, нельзя. Раз есть, так сказать, колдуны, почему бы не быть последователям Дракулы? – Доктор даже вздохнул, демонстрируя, что ему отнюдь не доставляют удовольствия подобные возвраты к читанным когда-то книгам и народным легендам.

– Ясно, – коротко ответил Раден. – Считать возможностью и готовиться принять меры на случай, если это правда.

Он сделал для себя главные выводы, а как да почему, его особо не интересовало. Не страшнее, чем виденное ранее. Одним злым чудом больше, одним – меньше, невелика разница.

– Но тогда настоящий вампир, покусавший убийцу, находился среди нас? – Как ни храбрилась Ольга, нечисть была за гранью ее восприятия и уже потому вызывала подобие страха. Того, который приходил в детстве или чуть позднее, при чтении мистических романов.

Радену с его военным воспитанием и нелюбви к всевозможным расследованиям подобное как-то не пришло в голову. Барталов же увлекся созданием очередной теории и о таких мелочах просто не задумывался. При том что сделанный Ольгой вывод напрашивался сам собой.

– А ведь очень даже возможно. – Доктор с некоторым уважением взглянул на племянницу Дзелковского. – Если все, о чем мы рассуждали, – правда, то должен же был кто-то, так сказать, покусать бедолагу. Тогда становится ясным и смысл происшедшего. Мандрыка имел в руках реальную силу и не мог не мешать нечисти захватить власть над городом. Сами упыри подставляться не желали. Кто-то отпил кровь у прапорщика, подчинил его своей воле и приказал расправиться с полковником. Кстати, совсем необязательно присутствие в школе одного из упырей. Они вполне могли перехватить свою жертву еще по дороге. В пользу этого предположения говорит тот факт, что прапорщик оказался единственным активно действующим вампиром. В противном случае – что стоило перекусать всех защитников? Хотя, – доктор оставался верным себе, перебирая самые разные варианты, – нельзя упускать из вида различные реакции людей. Как кто-то оказался невосприимчивым к колдовству, так кто-то мог не подчиниться и вампиру. Конкретных данных у нас, так сказать, маловато.

– И слава Богу! – искренне произнес Раден. – По мне, лучше ваших данных вообще не иметь.

– Но вдруг не по дороге?.. – вступила Ольга. – Надо же как-то проверить… Нас там было немного…

– Как? Вы знаете, чем вампир в повседневной жизни отличается от человека? – спросил Барталов.

– Не отражается в зеркале, не имеет тени… – робко стала перечислять девушка.

– Чеснок не любят, – вставил Раден. – И клыки у них во!

Он показал пальцами нечто, напоминающее размерами лезвие финского ножа. Потом, под скептическое хмыканье доктора, с некоторым удивлением посмотрел на свои до предела расставленные пальцы и уменьшил расстояние между ними до разумных пределов.