Олигарх (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович

Мы спустились по лестнице, устеленной ковровой дорожкой к рецепшену, и я подошел к стойке, чтобы сдать ключ от номера (чего его таскать в кармане?). Давешняя администраторша увидев нас изменилась в лице — вначале побелела, потом покраснела, и сделалась очень-преочень услужлива. Особенно после того, как увидела изумруды и бриллианты на моей жене. Спросила, как мы устроились, не надо ли нам чего-то еще, и вообще — нравится ли нам этот отель. Я милостиво сообщил, что отель нам нравится, и что устроились хорошо, и очень ей благодарны. А потом презентовал женщине солнцезащитные очки — дешевые, я их тоже в «Березке» купил, набрал с десяток таких, чтобы «умасливать» нужных людей — к примеру вот таких клерков, как эта женщина. На очках красивая наклейка «Мэйд ин…», прямо в самом центре «очка». Уверен, так и будет ходить, не отдирая наклейки — ибо так положено настоящим знатокам «фирмы». «Плавали, знаем!».

Женщина была совершенно счастлива, получив такой дорогой подарок, ну а я с некоторой досадой отметил для себя — как легко купить человека за вот такие вот «бусы и зеркальца». Как дикарей в Омерике. Вот так и купили наш народ, пообещав ему дешевые джинсы, жвачку и кока-колу. И народ отказался от прошлого, только через годы поняв, что его, этот самый народ, жестоко и грязно обманули. Не в жвачке сила. И даже не в ее количестве. Но было уже поздно.

Прямо из вестибюля можно было пройти в ресторан, но мы прежде решили немного пройтись по Дерибасовской — так сказать нагулять аппетит. Конечно, на каблуках особенно на нагуляешься, но мы и не собирались идти далеко. Так…на мир посмотреть. Ну и себя показать. Вернее — Ольгу. Она была просто сногсшибательна! Подкрасилась — ресницы импортной тушью, слегка брови, тени навела…черт возьми, вот где таких красоток выдают?! Кстати — с краской она чуть постарше стала, теперь больше похожа на студентку, чем на школьницу старших классов. Нарочно так покрасилась.

И вот — мы такие все из себя нарядные, идем по Дерибасовской. Ольга каблучками цокает по старинной брусчатке, еще светло, но дома и тенистые деревья укрыли от солнечных лучей, а мне вот в пиджаке жарко, черт подери! Ольга-то в легком платье, под которым только узкие трусики, а я вырядился в плотную ткань! Зря ее послушался, оделся как лорд-пэр, проще надо быть, народ к тебе и потянется.

Мимо едут смешные круглые троллейбусы-«Луноходы», полные людей, «москвичи», «победы», «Волги». Хотя есть и иномарки — вон, древняя «вольво», похожая на чемодан. Вьюнош младой в ней сидит за рулем — мажорчик, точно. Куды ж без них?

Вообще — народа к вечеру стало больше — идут, весело болтают, скорее всего большинство из них отдыхающие. Смотрят на нас — кто удивленно, кто с улыбкой, и все мужчины оглядываются — на Ольгу, само собой. Стайка парней «нашего» возраста восхищенно присвистнули, а один вдруг явственно и горячо забормотал вполголоса (мне было хорошо слышно):

— Это актриса, Варлей! Зуб даю — она! Ну, ништяк чувиха! Я б ей отдался!

— Ништяаак… — протянули остальные парни и пошли дальше, время от времени оглядываясь и видимо обсуждая стати моей подруги.

Меня это все немного раздражало — не люблю я шумиху вокруг себя, если только это не для дела, но Ольга…женское начало в таких случаях всегда брало над ней верх. Какая женщина не хочет, чтобы ей восхищались, чтобы перед ней преклонялись, обожали? Вот и она не исключение из правила.

Кульминацией всего была встреча со старичком, которого и стариком-то назвать язык не повернется. Старомодно одетый — шлапа, пиджак, отглаженные до лезвийной остроты брюки, начищенные до блеска черные полуботинки — он выглядел таким архаизмом, таким осколком былых времен, как-то заскочившим сюда из прошлого этого старого города, что я не поверил своим глазам. Будто сошел со сцены, или выскочил из фильма про старую Одессу — не снимая с носа своих таких же древних очков в золотой оправе, с которых свешивалась золотая цепочка. Увидев нас, он чуть прищурил глаза, потом решительным шагом подошел, изменив направление движения, и спросил у меня, церемонно взявшись за шляпу:

— Приветствую вас! Простите, вы не позволите выразить восхищение вашей спутнице? Я сражен в самое сердце ее красотой!

— Выразите, на здоровье — едва не расхохотался я, так был комичен этот персонаж. Мужчина поклонился Ольге и хорошо поставленным, слегка грассирующим голосом сказал:

— Вы прекрасны, мадемуазель!

— Вообще-то мадам — улыбаясь, ответила Ольга, и мужчина чуть смешался, заметив ее «интересное положение».

— Ооо…мадам! Вы просто обворожительны! Позвольте выразить вам мое восхищение! Пока на свете есть такие красавицы, как вы — мир еще не безнадежен! Спасибо, что вы есть на этом свете! Эх, где мои двадцать лет! Я бы бросился вам в ноги и увел за собой, чего бы это мне не стоило!

Он посмотрел на меня, усмехнулся, и добавил:

— Впрочем, с таким спутником как ваш, уверен — у меня бы ничего не вышло. От таких мужчин не уходят!

И он снова церемонно взялся за шляпу, поклонился и пошел дальше. А мы остались стоять — улыбаясь и переглядываясь, как школьники. А потом Ольга тихо сказала:

— Знаешь, только ради этого стоило поехать в Одессу. Спасибо тебе!

И после паузы добавила:

— Ну что, пойдем назад, в ресторан? Я уже достаточно нагуляла аппетит. Да и честно сказать, гулять в туфлях с семисантиметровыми каблуками — это не для меня.

И мы развернулись в обратную сторону. Старичка уже не было — куда он подевался, я так и не заметил. Как в воздухе растворился. Может сел в троллейбус? Единственное, о чем я жалел — не остановил его, не поговорил — очень уж захотелось узнать, кто это такой, чем занимался в своей жизни. Таких колоритных персонажей надо запоминать — писателю всегда пригодится. И вообще — чудаки интересны, они делают нашу жизнь ярче.

Бах-бах! Бах-бах! Бах-бах!

Три «двоечки», три пораженные мишени. Пули из пистолета Ярыгина легли ровно в грудь мишеням. Карпов всегда учил: «Стреляйте в грудь! Или в живот. Он мягкий, и широкий. Не промажете! А в башку стрелять дело дурное — чуть дернулся, вот и прошли ваши пули мимо!». Единственный недостаток при стрельбе в корпус — это то, что противник может надеть бронежилет, и тогда обычные парабеллумовские пули его не убьют. Хотя врежут так, что и ребра в хлам, и внутренние органы поплачут. Но вот если использовать бронебойные патроны — тогда легкие бронежилеты скрытого ношения прошивает на-раз.

А вообще — хороший пистолет, и гораздо лучший, чем «макаров». Макаров пригоден для ближнего боя — слабенький пистолет с хорошим останавливающим действием, с дистанцией эффективной стрельбы максимум 25 метров. «Грач», как еще называют пистолет Ярыгина — прицельная дальность пятьдесят метров. Но самое главное — емкость магазина. У «Грача» в магазин вмещаются 18 патронов, против 8 у «Макарова».

Недостаток наверное только один — вес. Но к этому можно легко привыкнуть — не настолько этот пистолет тяжелый.

Настя тренировалась в тире поместья работодателя — хороший пятидесятиметровый тир в подвале дома был оборудован всем, что нужно стрелку из пистолета. Для стрелков из карабина он конечно недостаточно длинный, а вот пистолетчику в самый раз — никто и никогда не стреляет из пистолета на предельной дальности. Ближний бой — вот работа для пистолета. Кстати сказать, в снайперском сообществе уверены в том, что пистолет это лишь крайнее средство и способ добраться до автомата. На войне видимо все так и есть, но в городе, когда огневой контакт происходит практически в упор, на расстоянии десяти-пятнадцати метров, а то и ближе — прицельная дальность не имеет особого значения. Как учил Карпов — на таких расстояниях можно стрелять даже не поднимая руки выше пояса, от бедра — как киношные ковбои. И Настя умела это делать. В первый раз придя в тир, она продемонстрировала коллегам- охранникам свое умение, за считанные секунды поразив три мишени прямо от бедра, целясь интуитивно, «по наитию».