Афанасьев Александр Афанасьев Александр - Время героев ч3 нов. вариант

— Мы требуем, чтобы новые фотографии предоставлялись нам незамедлительно. Это должно сработать рано или поздно. Мы анализируем спутниковые снимки… у вертолетов не такой большой радиус действия, и нет системы дозаправки в воздухе. Рано или поздно мы их найдем.

— И? Я одиночка. Почему бы тебе не послать Альфу?

— Я сделал лучше. Альфа в полной боевой, она вылетит на один из авианосцев — но есть кое-что получше. У нас есть своя группа противодействия, она выйдет с тобой на связь, в Нью-Йорке. Еще две группы будут в Вашингтоне и Бостоне, в твоем оперативном подчинении. У них свои задачи… по поддержке сопротивления — но они будут подчиняться тебе.

— В моем?! Я не смогу ими управлять!

— Этого и не нужно — сказал Император — у них будут собственные задачи. Ты будешь ими располагать по необходимости, если тебе потребуется серьезная силовая поддержка. Хотел тебе приказать отсидеться, пока у нас не будет нормальных данных — но знаю, что это бесполезно, так что… действуй на свое усмотрение. Я еще думал… ввязываться или нет… нет ничего лучше, когда твои враги сцепились. Но теперь… сомнений нет. Я не отступлю до тех пор, пока русский флаг — не взовьется над Тауэром!

— Разумно ли это?

Николай тряхнул головой как лошадь, измученная слепнями

— Что?

— Я вот сижу и думаю. С Бейрута — чтобы мы не делали, становится все хуже и хуже. А тут есть отличная пословица: если обнаружил, что закопался — переставай копать.

— Ты стал североамериканцем, поросенок.

— Думаешь?

Как то так получилось, что, несмотря на все то плохое, что произошло между нами — случись беда, и мы снова общались как раньше, не как Государь с подданным, а как два крымских пацана. Все-таки прав был один писатель, что крымские мальчишки — это особая порода. Ни один из нас не родился в Крыму — но Крым сплотил нас настолько, что даже после казуса с Анахитой, после нескольких скандалов — ни Николай, ни я не помнили о них. Мы помнили — только черные, щелявые зубья скал, растущих прямо из-под воды, бледно-голубое небо, обжигающее до волдырей солнце и то, что дружба — это то, ради чего надо всего себя не пожалеть.

По крайней мере — я надеюсь, что Николай помнит именно это. Я — помню.

Николай смотрел на меня и в глазах его был вопрос

— Это не так. Просто подумай на досуге… когда все это кончится о том, что я сказал. Что-то не так. Кто обеспечивал эксфильтрацию?

— Граф Комаровский. Он работал в Париже… примерно так же как ты. Я убедился… это очень эффективная работа.

Я не сказал: какого черта ты послал дилетанта, придурок?! Но подумал.

Дело в том, что я слышал про графа Комаровского. И про то, что он сделал в Висленском крае — тоже слышал. Мир разведки и специальных операций — очень тесный, все и подлость, и героизм быстро становятся известными. За отца он расплатился с лихвой, его действия позволили сорвать планы сразу нескольких разведок… но проблема в том, что это не делало его профессионалом. Профессионалом боя. Его Императорского Величества Польский гусарский полк, и отряд специального назначения, приписанный к амфибийным силам флота — это все-таки несколько разный уровень, как не крути. Ты можешь стрелять как… Бог, среди поляков много отменных стрелков, они как на вулкане живут — но это не делает тебя снайпером. Сложно объясняю. Попробую проще. Если ты отстрелял десять патронов по мишени, расположенной в полутора километрах от тебя и попал один раз — ты не снайпер. Если ты отстрелял десять патронов по мишени расположенной в восьмистах метрах от тебя и попал десять раз — ты снайпер. То, что сумел сделать граф Комаровский в Варшаве и в северных воеводствах — это могло быть не столько подготовкой, сколько удачей. Нет базы, нет нескольких лет базового образования и подготовки, которые нужны, чтобы быть профессионалом. А у меня — они не только есть, за мной — десяток с лишним лет противостояния самому страшному террору, какой только может быть в разных уголках земного шара. Я был в Мехико, Сан-Пауло, Тегеране, Бейруте, Белфасте… Господи, больше чем в половине горячих точек мира. И значит, именно меня надо было посылать туда.

Но я знал, почему Николай этого не сделал. Нет, не потому что он что-то думал… плохое. Просто это была ошибка, которая хуже любого преступления. Разведка — задействовала меня на эксфильтрации самого ценного агента из всех, которые когда-либо были у русской разведки — и Николай подчинился суровой необходимости найти другого человека. Он просто не имел права — сорвать вывоз агента Сокол.

И расплатился — собственной семьей.

Черт, как же все скверно…

— Когда прибудут люди? Каким образом?

— Знакомым тебе.

— Кто они?

— Я же говорю — группа противодействия. У них свои задачи… но у них задача найти тебя. Они знают тебя в лицо, все. Если ты даешь им команду — это цель высшего приоритета для них.

— А до того?

— А до того… диверсии, саботаж… чем глубже увязнут здесь эти проклятые педерасты — тем лучше. Надо выиграть время, затянуть ситуацию — пока я не найду и не вытащу свою семью. Как можно больше времени для решения проблемы. Поэтому — до того, как поступят новые данные, я разрешаю тебе использовать ресурсы так, как ты сочтешь нужным в целях нанесения Британии максимального ущерба…

— Я согласен. Потом?

— Потом… как только ты сделаешь дело, поросенок… держись подальше от Великобритании. Для старой доброй Англии наступит судный день…

Коран, 59:18

На фарси спасибо — мерси, как на французском.

учитель

Разрешенный, сделанный по канонам шариата. Пища делиться на халяльную и харамную.

Дешевая забегаловка, едальня с горячей едой.

ад-Дурару-ссания 1/137

И'лям аль-мууаккы'ин 1/50

поддержка, помощь

предложение принять ислам, присоединиться к правоверным.

В нашем мире не существует. Но проектировался, и я считаю, что не построили очень зря. В условиях современной войны, предполагающей не войну флотов, а атаки целей на берегу, гуманитарные операции, борьбу с пиратами — такой корабль с четырьмя вертолетами и полуротой спецназа на борту — просто идеален.