Влад Савин - Восход Сатурна

Тьфу, привязалась, в голове крутится, не к месту и времени! Тьфу, три раза через левое плечо! Шалишь! Уж я постараюсь сделать так, что немцев будут из горелых коробок выковыривать! Ещё посмотрим, кому до вечера дожить суждено, нам или им. Но, гансы, у меня в планах ещё экскурсия в Берлин. Не дождётесь!

Утро. Низко повисла серая хмарь, пожалуй, авиации опасаться сегодня не надо, но и поддержки с воздуха не дождёшься. С запада донёсся глухой гул, и в лесополосе густо поднялись кусты разрывов, потом там всё заволокло молочно-белым дымом, и из этой пелены начали выскакивать танки разведчиков и передовой бригады, облепленные десантниками. Видно, наши с самого начала собрались в укрытиях возле машин и, дождавшись часовых, теперь быстро отступали, оставив на позициях дымовые шашки. Собираясь в ротные колонны, проскакивали между красными флажками сапёров, которые тут же их выдёргивали, закрывали минами проход и, вскочив на притормозивший концевой в колонне танк, удирали. Того, кто попробует двинуться по следу, ждёт неприятный сюрприз.

Не успела передовая бригада скрыться в посёлке, как из дымовой завесы стали появляться немецкие пехотинцы. Выходили в рост, не скрываясь, это ясно было видно в мой трофейный цейссовский бинокль. Эх, накрыть бы их там всех сейчас! И пехоту, и натужно гудящие в густой лесопосадке танки! Видимо, не один я такой умный, в тылу раздался ноющий гул, и в низкие тучи вонзились снаряды «катюш», добавляя к небесной серости выхлоп пороховых газов. Снова возле дороги заплясали взрывы, теперь уже наших эрэсов, и к белому фосфорному дыму стала подмешиваться чёрная копоть горящей техники.

Немецкая пехота скрылась из виду, а танки всё не показывались, видимо, не могли преодолеть лесополосу при практически нулевой видимости. Между тем фашистам на головы стали с воем падать мины наших 160- и 120-миллиметровых миномётов. Наконец, спустя двадцать минут после начала немецкой атаки, показались первые танки, это были «Тигры». Они не спеша выползали на поле, усыпанные обломками снесённых деревьев, и разворачивались в боевой порядок. Фашистская артиллерия ударила по посёлку, выделив пару десятков снарядов и на нашу долю, отчего пришлось нырнуть в люк и наблюдать уже через триплекс, танков выезжало всё больше и больше, я пытался их считать, но на второй сотне плюнул. И тут мне на секунду стало страшно. М-м-мать! Когда же они кончатся?! Наконец за танками выползли бронетранспортёры, и вся эта махина, построившись клином, слитно двинула к посёлку.

И если калибр семьдесят шесть не учитывать, сколько у нас против всего этого? Наш полк и еще один такой же на правом фланге, приданная нам батарея «слонобоев» и где-то еще две, того же дивизиона. А что, считая все вместе, почти полсотни стволов, соотношение один к четырем, не так еще страшно, и хуже бывало!

В шлемофоне сквозь шум помех голос комполка:

— …ать! …пустить! Не стрелять без приказа. Выбивать у фрицев первую и вторую линии прежде всего.

Бьют пока только миномёты перенося огонь по рубежам, постоянно держа немецкий строй под обстрелом. Те, в свою очередь, ровняют гаубичными снарядами окраины посёлка. Перед немецким клином едут, чудится, будто кувыркаются, маленькие танки, кажущиеся по сравнению с «Тиграми» игрушечными. Таких я тоже никогда не видел. Вот один сунулся по следам тридцатьчетвёрок и… БАХ! Сюрприз! Разведчик подскочил и выплеснул из открытых люков длинные языки пламени, сменившиеся густым дымом. Ага, остановились! Ну постойте под миномётами ещё мальца, мы не гордые, подождём. Это только кажется, что миномёт против танка бесполезен, но 50-, да и 16-килограммовый клевок в крышу далеко не подарок, вон уже три танка горят и БТРам с пехотой досталось, сейчас и сапёров, сунувшихся к минному полю с подрывными зарядами, проредят. БАБАХ! Бронетранспортёр исчез во вспышке взрыва — видимо, прямое попадание в кузов, набитый взрывчаткой. С нашего края минного поля упали немецкие дымовые снаряды, скрывая происходящее там из виду. А немцы не робкого десятка, заряды установили-таки. БАХ! Вот и проходы проделали, даже там, где мин вовсе нет. Сейчас они по этим проходам сунутся и настанет наша очередь.

За тот короткий промежуток времени, пока немцы стояли на виду, я успел их внимательно рассмотреть. Тьфу ты… Это где же я двести «Тигров» насчитал? Впереди, точно, они, а вот следом «четверки» последнего выпуска, такой же угловатый корпус, бортовые экраны, длинная пушка с набалдашником, издали и впрямь спутать легко!

— Огонь! — последовала долгожданная команда, когда уже больше десятка «Тигров» выползли один за другим из дыма. Ну с богом! Вперед, стоп, выстрел бронебойным, еще выстрел, назад! Понеслось! А ведь горят! Снаряд под башню, куда и целил… и готов зверь! Горит не хуже любого другого. И еще, рядом, и еще один. Не нравится, сцуко?! Только двигаться и стрелять… и плевать уже на все! Может, этот бой и не переживем, но вот тот фриц, в которого я сейчас всажу бронебойный, сейчас сдохнет точно. Горит, зараза! Назад! Заряжай! И еще раз.

Фрицы, вместо того чтобы отступить и попробовать снова, подготовившись получше, прут вперед. Поняли, наверное, что всё поле мы минами не могли утыкать, но место подрыва первого танка старательно обходят. Танковая лавина перевалила первую линию наших минных полей и, оставив там с десяток машин и стреляя во все стороны, устремилась вперёд. Навстречу и во фланг им тоже вовсю летят огненные трассы. За танками бронепехота, на полугусеничных «ганомагах». Не спешиваются — хотят на скорости ворваться на нашу позицию. Да уж, по колено в снегу за танками особо не побегаешь. Поле заволакивает дымом горящих машин, что происходит на дальнем конце — уже не видно. Но нам хватает и того, что здесь. Иптаповцы молодцы, согнали пехоту с сунувшихся было к нам бронетранспортёров, нам ими заниматься недосуг, цели более важные и опасные есть. Пусть немецкая пехота на своих двоих в снегу под пулемётами барахтается. Наши стрелки прижали врага плотным огнём, давая нам спокойно работать. И мы не упускаем шанс… На поле все смешалось, строй полностью сбит, перед нами уже не меньше полусотни навсегда застывших танков, самоходок, транспортеров.

Затем нашу балку словно накрыла мгла, земля вздрогнула, и комья её вдруг сами собой прыгнули в небо. Артобстрел был таким, что не было слышно отдельных разрывов, стоял сплошной грохот. Едва это светопреставление прекратилось, как немецкая пехота вдруг появилась слева, на самом краю балки, где вроде должны были быть наши. И отбивать эту атаку пришлось уже нам, развернувшись и выпустив изрядно осколочно-фугасных, в упор. Благо кусты после артналёта больше не мешали, напоминая о своём былом существовании только измочаленными пеньками. Помог нам чудом уцелевший зенитный автомат.