Влад Савин - Врата Победы

-Волк-3. Бронепоезд.

-Центр. Пропустить

Доклад от "восточной" группы. И ответ ей, что мы готовы, и укрылись, немцы ничего не должны увидеть. Все следы работы на полотне зарыты, окопчики замаскированы. Ну а перехватить наш разговор по УКВ, это фантастика. Последние остатки прежней роскоши - радиогарнитуры двадцать первого века, с шифраторами - не зная код, даже на этой частоте услышишь лишь шипение вместо разговора.

Проскочит, не заметит? Должен спешить, не останавливаться, не замедлять ход - за ним же спецпоезд фюрера, всего в километре позади, это меньше минуты ему идти, чтобы угроза столкновения возникла! Идет быстро, по моей оценке, за семьдесят км. Уж могли бы заговорщики какой-нибудь товарняк вперед выпустить, чтобы путался под ногами, не давал разогнаться? Ага, и нам бы работать не дал! Наверное, такие товарные сейчас параллельные маршруты блокируют, чтобы лишь здесь можно было быстро проехать. Фюрер и разогнался!

Ну вот, проскакивает мимо - впереди две платформы, на одной просто мешки с песком, на другой из-за таких же мешков видны каски и стволы. Затем две бронеплощадки, башенные, каждая с четырехствольным "фирлингом", бронепаровоз, снова две бронеплощадки, и две платформы. Вагоны крупнее, чем БТР, так что там в каждом может быть по шестнадцать солдат десанта, пехотное отделение, и на платформах по столько же, итого по нашей мерке рота. Без остановки - а по меркам партизанской войны у нас, перед мостом вполне мог остановиться, высадить десант, осмотреть путь. Но не было тут партизан - и немцы бдят лишь "потому что положено", а не от души.

Шум слева, от ушедшего бронепоезда, стихнуть не успел - уже справа доносится. Вот он, "Америка", имеющий собственное имя поезд фюрера! Идет. Кравченко весь напрягся - профессор минно-взрывного дела, спустивший под откос не один десяток вражеских эшелонов. Пожалуй, и я с ним тут соперничать не могу - все ж для подводного спецназа эта задача не была профильной, мы конечно умели взрывать все, но чтобы такой опыт? В самых разных условиях, различными средствами - то, что Кравченко задумал сейчас, это принцип "нахалки", когда партизан, замаскировавшийся у путей, выскакивает и ставит мину прямо перед поездом, уже не успевающим затормозить - нет, никто у рельс не лежал, я имею в виду точнейший расчет на глаз, скорости поезда, времени и расстояния. Чтобы немцы начали гасить скорость - а то при восьмидесяти километрах, мясорубка в вагонах гарантирована и без падения в овраг. Так сработать должны не одни мины!

У партизан были и такие операции - подрыв поезда с взятием "языка" и документов из штабного вагона. Проводились, как правило, по приказу с "Большой Земли", и партизаны их очень не любили, поскольку потери, причем самых ценных людей, минеров, были велики. И у нас было бы так - если бы не радиовзрыватели, координация действий по радио, и "тяжелые" снайперы - отсутствующие в это время в той истории, откуда мы пришли. "Фузея" все ж не совсем ПТР, меткость у нее повыше. А снайперы, с ней работавшие, в этой Советской Армии выбирались из лучших. А Герой Советского Союза Пилютин действительно "стрелял как бог" - особенно зная, кого он сейчас должен остановить! Вопреки общему мнению, целиться надо не в паровозный котел - арматура занимает не так много места, и утечка пара не будет настолько критична, чтобы остановить поезд быстро. Партизаны стреляли из ПТР в цилиндры, а вот это уже не лечится никак.

-Давай! - как выдохнул Кравченко в эфир - гром! Гром!

Как было условлено. Чтобы сэкономить даже секунду, не тратя ее на позывные. Одно кодовое слово, означающее, начать! У Пилютина, в трехстах метров от нас, такая же гарнитура. И наихудшие условия стрельбы - поезд выходит из поворота, и стрелять надо с внешней стороны. Двум другим снайперским расчетам легче - они внутри закругления, цель лучше им видна.

Удары "фузей", больше десятка выстрелов за десять секунд. Вижу клубы пара у обеих паровозов - а ведь попал Петр Егорыч, и попал хорошо, что на другой стороне поезда мне отсюда не видно. И поезд замедляет ход, не так быстро, как хотелось бы, но точно замедляет! А когда остановится, то не сможет и сдвинуться с места - сейчас же его несет вперед, он уже на нашем "минном поле"! Но взрывать рано - надо, чтобы он оказался в удобном положении для работы штурмовых групп.

Слышу крик офицера на передней бронеплощадке. Обе зенитки крутят стволами, изготовились открыть огонь - но цели не видят! Снайперы отошли на запасные позиции, не стреляет никто. А вот охрана в поезде изготовилась по-боевому, это плохо. Смотрю, как на третьем с конца вагоне на крыше откидываются люки, и выдвигаются турели со спаренными пулеметами, как на бомбардировщиках. И в бортах вагонов открываются амбразуры, и высовываются пулеметные стволы - по одному на вагон, очевидно, в купе охраны. И что хуже всего, там, в поезде, радист уже надрывает эфир, вот посмотрим, сдержит ли Роммель свое слово?

Мимо проплывает первая бронеплощадка, могу различить даже лица солдат. Меня не видно - ну разве что глаза в щели за корягой, не такие немцы аккуратисты, чтобы убирать весь валежник и сухую прошлогоднюю листву. Окопчики наши хорошо укрыты, сверху присыпаны под окружающий фон. Поезд тащится бесконечно долго, тормозит все же! Реакция машиниста была для нас самым большим вопросом - затормозит или будет тянуть сколько можно? Впрочем, если бы не затормозил, там бы его ждали мины у моста. И сам мост, который пришлось бы взрывать вместе с паровозом и головными вагонами.

А если бы работали ночью? Было предложение, поставить у моста чучело с красным фонарем - геройский дойче обходчик заметил непорядок! Сделать из палок, тряпок и немецкой шинели несложно, можно даже веревку протянуть и дергать, чтобы фонарь качался - в темноте издали не различат, а вблизи уже будет поздно - а мост взрывать, когда на него малой скоростью въедет паровоз. Или просто рвануть мост перед поездом, что бы сделал любой нормальный машинист, увидев это, да включил бы тормоза! Но тоже риск - выходя из поворота, да еще под уклон, мог промедлить буквально несколько секунд, и тогда пришлось бы взрывать по-полной, а после искать в железном месиве, который из трупов фюрер? Так что при обсуждении решили, что вариант с обстрелом и днем, даст нам больше шансов найти объект живым. График движения мы менять не могли - а вот выбрать место, которое поезд проходил засветло, оказалось реальным.

Минами в голове, по нашему плану, Кравченко распоряжался лично. Два провода, дублирование, и это в дополнение к радиовзрывателю - а на случай, если бронеплощадка каким-то чудом окажется боеспособной, наготове стрелок с "рысью" (аналог из двадцать первого века - "шмель", эффект как у 122мм гаубичного снаряда). Слышу его голос по радио: