Виктор Шайди - Иероним

В воздухе повисла неловкая пауза. Не один я удивлен. Сэр Трувор и сэр Тюрик тоже явно пребывали в неведении.

Всадники правого и левого конного крыла подъехали поближе, закрывая железными спинами караван.

– Мой лорд, – хитро поблескивая голубыми глазами, начала Эльза, – мы помним ваш приказ двигаться скрытно и ин-ког-ни-то, – по слогам выговорила трудное слово. – Сейчас необходимо соблюдать традицию. После счастливого исцеления Олаф и девчонки ночами вышивали подарок, а Эрик выковал украшение для древка…

Всадники расступились, давая дорогу воину. Олаф – сама торжественность – гордо вышагивал, неся штандарт.

Удивление пригвоздило меня к седлу.

Длинное древко с Т-образной перекладиной венчала отлитая блестящая медью голова оскаленного волка. На древке повисла, покачиваясь, тяжелая черная материя, украшенная по краям замысловатым белым узором. В центре красовался искусно вышитый золотыми нитями до боли знакомый огромный медальон. Цветная вышивка в точности копировала массивный золотой круг солнца, камни, серебряную пасть волка…

В груди кольнуло.

Надпись!

На медальоне она шиворот-навыворот, а на штандарте четко читалась на древнем языке и гласила: «Властелин земель севера ярл Йорк Свирепый».

Олаф преклонил колено.

– Мой лорд? – обеспокоенно спросила Эльза.

Видать, на лице отразилась вся гамма испытываемых мною чувств.

– Надпись… – только и смог выговорить я.

– Ваша светлость, это я попросил у сэра Трувора жалованную грамоту, посмотреть. Запомнил и в точности скопировал на штандарт! – радостно доложил Олаф.

Я вгляделся в светящее счастьем широкое лицо воина и понял – они не прочли!

Отлегло.

– Мой лорд? – услышал я голос Эльзы.

– Благодарю! Олаф, ты назначаешься оруженосцем и личным знаменосцем герцога! Понтий, Кирим, поменять серьгу воину!

– Слава герцогу! – взвилось над рядами всадников.

Ювелир споро заменил серьгу преклонившему колено Олафу. Знак оруженосца герцога – золотой щит с профилем оскаленной головы волка – заблестел в правом ухе парня.

– Мой лорд! Я умру за вас! – воскликнул потрясенный воин.

– Ритуал закончен! Сэр Трувор, сэр Тюрик! Постройте всадников! – оборвал я речь Олафа. – Парламентер ждет! Роган, плащ!

Небрежно накинув на плечи искрящееся мехом ирбиса тяжелое одеяние, подчеркивающее статус, скомандовал:

– Оруженосцы, за мной! – и тронул поводья.

Неспешным шагом конь двинулся по дороге, выбивая копытами пыль. Караван, гремя доспехами, споро выстраивался в боевой порядок. Я вытащил из-за пазухи ожерелье. Звякнув золотом о нагрудник, вызывающе заблестел медальон власти герцога. Нагнавшие меня Роган и Олаф гордо заняли места по бокам. Новенькое знамя тяжело покачивалось на ветру, блестя отлитой головой волка.

Неторопливо подъехав, я остановил коня в пяти шагах от парламентера. Судя по грубо сделанному доспеху с кожаными вставками, передо мной был простой воин. Бледное молодое лицо скрывал полузакрытый, заботливо начищенный шлем.

– Кто вы? И по какому праву топчете землю герцогства Сапсанского? – стараясь вложить в голос больше гневных ноток, начал воин, мельком изучая наш штандарт.

– Ваша светлость, разрешите? – поинтересовался Олаф.

Я кивнул.

– Лорд не отвечает на вопросы неотесанного воина! Еще раз попробуешь недостойно обратиться и открыть мерзкий рот, я отсеку твою тупую голову! Ты что, не видишь знак высокой власти и золотые шпоры рыцаря? Скачи к своему хозяину и передай – мой лорд оскорблен! Если не трус, пусть прибудет сам! – стальным басом пророкотал Олаф, испепеляя взглядом побелевшего воина.

Я понял – войны не избежать.

Парламентер опешил.

Неуверенно повернул коня и, забыв флаг, поскакал в сторону небольшой группки всадников, застывшей возле крепости.

Олаф воткнул древко в землю. Черный вышитый штандарт оскалился волчьей пастью на съежившееся на ветру знамя противника.

Ждать пришлось недолго, группа воинов направилась в нашу сторону. Чинно поднявшись на холм, троица замерла у своего знамени. На сапогах немолодого, одетого в полный тяжелый доспех воина блестели рыцарские шпоры. Кони парламентеров, покрытые широкими тканевыми накидками, на фоне наших закованных в блестящую броню лошадей смотрелись жалко.

– Кто вы, сэр, и по какому праву топчете землю герцогства Сапсанского? – пробасил немолодой рыцарь и, завистливо окинув взглядом необычных бронированных скакунов, уставился на наш штандарт.

Повисла неловкая пауза.

Неужели не узнал ожерелье?

– Я – сэр Александр Дрэгон, Черный герцог Сапсанский по праву наследования! Топчу свою землю и направляюсь в свою крепость!!! А кто вы? – Специально привлекая внимание рыцаря к медальону, я ударил по нагруднику рукой.

Перстень зловеще блеснул. Лучи солнца отразились в кровавом рубине, закружив серебряный оскал волка в красном вихре искорок и вспышек. По немолодому лицу рыцаря пробежала тень удивления. Взгляд на секунду впился в ожерелье, стрельнул на штандарт и замер на перстне.

Узнал.

– Я сэр Арчибальд, глава стражи. Я передам ваши слова сэру Харлоу, регенту герцогства, – бесстрастно произнес рыцарь.

«Умеет держать себя в руках!» – восхитился я выдержке немолодого воина.

Кивнув оруженосцу, рыцарь развернул коня. Воин, взяв поникший штандарт, важно последовал следом.

– Мой лорд, они прервали переговоры, забрав знамя, – констатировал факт Олаф.

Я вытащил меч, вздернув ввысь. Серое лезвие заиграло в лучах солнца. Караван двинулся, блестя броней. Вернув клинок в ножны, тронул поводья. Лошадь пошла шагом, и оруженосцы последовали следом.

Массивная, величественная крепость приближалась. Раздваиваясь, русло реки естественной преградой обнимало серые гранитные стены, образуя ров с кипящей и шумевшей водой горного потока. Зубцы башен недовольно попыхивали клубами черного дыма. Парламентеров, пустивших лошадей в галоп, жадно проглотил мрачный, захлопнувшийся решеткой зев ворот. Скрежеща огромной цепью, пестрея ржавыми полосками железа, поднималась лапа моста, не предвещая ничего хорошего. На стенах, поблескивая броней, суетились воины.

Все говорило об одном – регент герцогства сэр Харлоу, по легенде живший триста лет и поклявшийся богам скончаться с приходом нового герцога, скоропостижно умирать не собирался.