Сергей Калашников - Вожак младшей стаи

— Интересно, а какая за бортом температура? — полюбопытствовал профессорского вида мужчина.

— Сложно рассуждать о температуре пустоты, — ответила стюардесса. Она снова появилась в салоне и освобождала пассажиров от ремней и пряжек. — Разве что, если принять во внимание реликтовое излучение, то получатся единицы Кельвинов. После перевода на Цельсия, выйдет, приблизительно, минус двести семьдесят градусов.

Вовчик скосил глаз на экран — округлый купол планеты был чуть виден в самой нижней части изображения.

— Простите! А где невесомость? — спросил чернявый раскосый парень из правого ряда.

— Ой! Забыли погрузить, — всплеснула руками бортпроводница.

Некоторое время раздавались смешки по поводу прозвучавшей шутки.

— А, если серьёзно, мы идем с постоянным ускорением в одну шестую «Же». Поэтому вес не пропадает. Он будет примерно равен тому, что вы имели бы на Луне.

— Позвольте, барышня! — Снова включился «профессор». — Но тогда тяготение превратило бы салон в вертикальный колодец, поскольку направлено вдоль оси нашего судна.

— Конечно, Игорь Ильич. Так и было бы, если бы работали хвостовые горшки. Но сейчас реактивные струи направлены вниз — мы разгоняемся спиной вперёд. Согласитесь, при таком векторе тяги наблюдаемая картина выглядит закономерной.

— Никогда ни о чём подобном не слыхал!

— А никогда ничего подобного и не бывало. Мы как раз сейчас проводим испытания новой модели, — лучезарно улыбнулась девушка.

Впрочем — какая нафиг девушка. Девочка лет двенадцати — Вовчик теперь это определённо разглядел. Строгая форма — брюки и курточка — конечно несколько взрослят эту малявку. Что-то немного (совсем капельку) выпирает вперёд на груди. Попочка уже округлилась. Но, всё равно — это подросток.

— Ой, только не пугайтесь. Я не имею ввиду, что это вообще первый полёт данного типа машины. Первый рейс — так будет верно, — ребёнок понял, что сплоховал и поспешил исправиться.

— Скажите, в каком конструкторском бюро спроектировали этот аппарат? — плешивый из левого ряда продолжает развивать тему.

— Планер и компоновку рисовали на острове Тэра. У нас космику только там делают. Очень опытный коллектив. Большинство его работников сами летают на этой технике — так что надёжности ей не занимать. Кстати! Чай, кофе, сок? А есть и чего покрепче: вина, коньяки, кукурузовка. Нам лететь семь часов, так что если сейчас хряпнуть — как раз к моменту посадки можно качественно проспаться.

Мужики в салоне радостно загомонили, обсуждая предстоящую попойку. Почему-то выбор пал на таинственную кукурузовку, керамическая бутылка с которой (скорее кувшин, заткнутый кукурузным огрызком), пошел по кругу — всяк наливал в свою меру. Вовчик ограничился томатным соком, зато четыре раза. Ещё один человек выпил всего-то бокал белого сухого вина — остальные же вкушали хмельное. Не прошло и часа, как зазвучали песни, а потом наступил глубокий сон. Время в пути словно корова языком слизнула.

Побудка, пристёгивание, посадка — как-то всё это буднично прошло. Ни особой тряски, ни рёва или грохота, а уж тем более — никакого пламени от торможения о воздух — ничего подобного и в помине не было. Потом под колёсами застучали стыки плит посадочной полосы а на экране побежала назад пустынная панорама — такого оживления, как на Земле, здесь не наблюдалось и в помине.

На стоянку опять зарулили лихо, словно на гоночном автомобиле. Вовчик к выходу не торопился — страшновато ему было, если честно. Потом ещё какая-то пробка возникла впереди — вытаскивали крупные ящики. Поэтому, когда спустился с трапа, рядом с ним никого, кроме бортпроводницы, не было.

— Профессора Камерера с ассистентами и аппаратурой уже грузят в транспортник, — махнула она рукой в сторону пузатого самолёта, расположившегося рядом. — Двух торгашей забрали партнёры, а шпиона — парни из службы безопасности. Тебя же, согласно правилам, я должна проводить в здание космовокзала. Готов?

Вовчик осмотрелся. К челноку уже подставили стремянки, по которым парни в спецовках лезли к лючкам и горловинам. Шланги, кабели. Небольшой трактор с пустой тележкой на прицепе… а за баранкой сидит кот. Не маленький — домашнего размера, а крупнее рыси, но меньше леопарда. Короткая слабо-рыжая шерсть с пятнами разной формы, как на коровах. Пятна не очень контрастные — несимпатичная животинка. Не иначе — дрессированная. А что — медведи вон ездят на мотоциклах.

— Готов, — закинув за спину рюкзак, парень двинулся в сторону стеклянного кубика на краю лётного поля. Спутница его повесила на плечо ружьё и зашагала рядом. Что он про неё знает? Имя. Написано на нашивке, что зовут девочку Евой. На погончике одна лычка — это похоже на самое маленькое, следующее за рядовым, звание. Значительно важнее то, что почему-то ужасно хочется легонько подуть ей в ухо.

Просторный зал космопорта пустынен. Через чистые стеклянные стены он залит ярким дневным светом. Сияет мозаичный пол, блестят поручни перил, указатели со стрелками на своих местах. Только людей здесь нет. Единственная живая душа — девочка — сверстница бортпроводницы, одетая в спецовочные штаны на лямках и клетчатую рубашку. Она радостно взвизгнула и бросилась обниматься с Евой — подружка. Прощальный взгляд — и Вовчик предоставлен сам себе. Пошёл в направлении, обозначенном словом «Автобус». Прозрачные двери предупредительно разъехались, выпуская под широкий козырёк к пустынной площади.

Справа табличка с расписанием. Если доверять ему — до ближайшего рейса почти полтора часа. Слева в тени припарковано несколько открытых легковушек и рядом на столбике укреплен транспарант «Такси». Туда ему не надо — он стеснён в средствах и будет экономить. А полтора часа ожидания проведёт в вокзале — его время ничего не стоит. И, кстати, припоминается, что там пахло едой — наверное, где-то спрятался буфет.

Обоняние привело Вовчика в проход через непрозрачную стену. За ним нашлось просторное помещение с раздачей и скучающей при ней полной поварихой в белом переднике и косынке.

— Сколько стоит пообедать, — обратился парень с вопросом.

— Тут рабочая столовая, так что про деньги никакой речи даже не заводи, — и, заметив огорчение на лице клиента, кухарка добавила: — Но тарелку супа землянину я всегда налью.

Черпак нырнул в кастрюлю, толстостенная миска почти до краёв наполнилась незнакомым варевом:

— Хлеб и ложки на столе. Заправляйся, — толстушка показала рукой в сторону обеденного зала, где присутствовали ещё два посетителя. Вернее, посетительницы — бортпроводница и её подружка махнули Вовчику, приглашая к себе.