Владимир Поселягин - Я истребитель! Я истребляю!

  - Что вы скажите товарищ Жуков?

  - Выдохлись немцы, товарищ Сталин, не те уже что были в июне-июле. Да и мы учимся воевать. Бьем немцев.

  - Так почему мы еще отступаем? Пятимся? Почему, товарищ Жуков?

  - Опыта маловато, чтобы гнать их вперед товарищ Сталин.

  - А когда мы этот опыт наработаем? Когда мы перестанем пятиться и ударим?

  - Скоро, товарищ Сталин,- вытянулся генерал Жуков.

  - А вот товарищ Суворов, дважды Герой Светского Союза, летчик-ас, считает, что мы такой опыт наберем только через два года. Как вы считаете?

  Генералы и маршалы молчали, они были согласны со словами Сталина. Войска еще не готовы к наступлению, мало того к обороне они тоже были не готовы. Некоторые удивленно переглянулись, недоумевая с какого боку тут известный летчик, что хотел этим сказать Сталин.

  После окончания совещания, когда командиры удалились, в кабинет прошел майор Архипов.

  - Есть новости, товарищ Архипов?

  - Да, товарищ Сталин. Лавочкин уже закончил с проектированием нового истребителя. Завтра они начинают сборку в цехе КБ.

  - Что вы думаете о новой машине?

  - Пока не знаю, товарищ Сталин. Что-то конкретно можно сказать только после испытаний.

  - Как только они пройдут доклад об испытаниях ко мне немедленно.

  - Будет сделано, товарищ Сталин.

  - Хорошо. Вернемся к подразделению товарища Водопьянова. Что сообщает штаб части?

  - К ним прикрепили пилотов Аэрофлота для обучения ориентированию, сейчас проводиться усиленная тренировка личного состава...

  Через полчаса, когда майор направился к выходу из кабинета, его догнал вопрос Сталина:

  - Что там с товарищем Суворовым?

  - Он продолжает находиться без сознания, товарищ Сталин, хотя главврач сообщила, что кризис миновал. Они обнаружили очаг заражения и вычистили рану.

  - Сообщите мне, когда товарищ Суворов придет в себя,- велел Сталин.

  Через час Архипов был в больнице.

  - Что у вас?- спросил он у сержанта Путилина, который встречал его у входа.

  - Рецидив. Снова: Прикрой, атакую!- ответил особист бросая бычок в урну.

  - Значит, сегодня снова бредил?

  - Да. Как только поднялась температура, его изолировали, вокруг снова врачи закружили.

  - Что Власова говорит?

  - Шансы выжить минимальны, он и так за эти три дня много сил истратил борясь с болезнью. В общем сердце может не выдержать.

  - Понятно... О, как раз Елена Степановна идет. Сейчас узнаем что там.

  Оба командира направились к спешащей в свой кабинет главврачу.

  - Здравствуйте, товарищ Власова. Что с Суворовым?- спросил майор.

  - В порядке он. Приступ миновал. Даже глаза открывал, в потолок смотрел, а это очень хороший симптом, поверьте мне,- ответила она, снимая маску. Вытерев мокрый лоб рукавом, она спросила:

  - Надеюсь посетителей к больному нет? Я вас сразу предупреждаю, десять дней к Суворову, доступ, кроме медперсонала БУДЕТ ЗАКРЫТ!

  Проводив глазами скрывшуюся в своем кабинете женщину, Путилин с Архиповым переглянулись.

  - А ведь сегодня должна была состояться встреча Вячеслава с корреспондентами,- вздохнул майор.

  - Перенесли?

  - Да, объяснили ситуацию, и перенесли на две недели. Даже иностранные журналисты не возмущались, понимают в чем дело.

  С трудом открыв глаза, я посмотрел на такой знакомый и родной потолок. Даже трещина на нем, была рада моему возращению, раз умудрилась удлиниться.

  Попытка пошевелиться ни к чему ни привела, кроме сильной слабости бросившей меня в новую пучину беспамятства. Проще говоря, я снова вырубился.

  Второй раз я очнулся от лютой жажды. Громко сглотнув, я открыл глаза и успел увидеть руку с медицинской поилкой. Через секунду меня немного приподняли, и приложили к губам носик поилки. Живительная влага как бушующий водопад полилась не только в меня, смывая пустыню Сахару, но и подбородку капая на больничную пижаму.

  Перед глазами появилось лицо моей спасительницы, оказавшейся медсестрой Машей.

  - Ну что Сева, с возращением?

  Громко сглотнув, я хрипло ответил:

  - Да... Выиграл все-таки...

  Слова приходилось проталкивать в горло, настолько оно казалось сухим и жестким как наждачная бумага. Несколько глотков воды не спасли меня от засухи.

  Заметив мой взгляд в сторону поилки, Маша снова напоила, и как только я закончил сразу же спросила:

  - Что выиграли?

  Судя по ее виду, пока не расскажу не отстанет, поэтому прочистив горло, проверяя в каком оно сейчас состоянии, ответил:

  - Я с Богом в карты играл...,- и многозначительно замолчал.

  Судя по виду Маши, она готова была из меня душу вытрясти, чтобы узнать подробности, но не успела, в палату вошла мой лечащий врач.

  - Здравствуйте, Елена Степановна.

  - Вячеслав? Очнулся значит.

  - Елена Степановна, больной очнулся час назад, но почти сразу потерял сознание. Второй раз десять минут назад. У больного была сильная жажда и я напоила его водой,- затараторила Маша повернувшись к ней.

  - Хорошо. Количество?- спросила она у медсестры подходя ко мне и снимая стетоскоп.

  - Сперва сто миллилитров воды, потом сто пятьдесят.

  - Хорошо, пока достаточно. Через час еще двести миллилитров. Дальше без нормы, сколько захочет,- велела врач.

  - Ясно.

  - Как себя чувствуешь?- уже у меня спросила Елена Степановна.

  - Сильная слабость. Легкая боль в ноге. Бок и рука вроде в норме. Что со мной было?

  - Воспаление. Хирурги вскрыли твою рану на ноге, и обнаружили в ней гной мешающий работать кровообращению.

  - Понятно. А сколько я был без сознания?

  - Трое суток.

  - Ого.

  - Так! Больной! Не мешайте мне!.. Дыши ... Не дыши... Все можешь дышать... Хрипов в легких нет,- диктовала она Маше которая записывала что-то в мою историю болезни.

  В течение получаса меня тщательно осматривали, щупали, и переворачивали.

  - Больной. В течение десяти суток вход к вам будет закрыт. Пока я не дам разрешение, ни кто кроме медперсонала к вам не войдет,- сообщила мне Елена Степановна.

  - Лечится так лечится. А когда кушать можно будет?

  - Уже можно. Сейчас распоряжусь, и тебе принесут ужин. У нас вечер на дворе,- выходя сказала врач.

  - Спасибо,- успел крикнуть я.

  - Я сейчас назначения унесу, и вернусь. Жду твоего рассказа,- сообщила Маша, и быстро скрылась за дверью.

  Я уже успел со всеми поговорить кто работает в моей палате, кому сюда есть доступ: Что не надо называть меня дважды Героем Советского Союза, они сперва это делали, а можно на ты, и по имени. Было трудно, но я справился.