Александр Конторович - Чёрная пехота. Штрафник из будущего

— Достаточно.

— Отлично! Давайте пистолет сюда, у меня такого как раз не хватает.

— Вы с ума сошли? Сейчас мы выйдем отсюда, и вы спуститесь вниз, к машине.

— И дальше что?

— Вы поедете с нами.

— Неужто? — Я развалился на скамейке. — Хотите, я вам расскажу, что произойдет?

— Попробуйте!

— Через пару километров вас остановят.

— Ваши… э-э-э… головорезы?

— Ну что вы! Грузинские части. Вы хоть на карту-то смотрели, куда идете? Не задумались, отчего ваш лейтенант такой кислый?

— Не понял…

— Формально это место находится в Грузии. Фактически — тоже. Абхазы на него и не претендовали никогда. Мы пришли сюда специально для встречи с вами. А теперь представьте себе такую картину. Грузины на своей территории арестовывают полковника ФСБ, который незаконно туда проник и похитил человека. Чтобы вывезти в Россию. По странному стечению обстоятельств в ближайшей деревне остановились два корреспондента. Из США. Во репортаж-то у них будет!

— Вы блефуете.

— А вы проверьте!

Полковник подскочил к двери:

— Лейтенант!

— Слушаю, товарищ полковник!

— Почему на дворе пусто? Абхазы где?

— Ушли, товарищ полковник Минут уже десять, как ушли.

— Почему не доложили?

— А вы и не приказывали…

Полковник повернулся ко мне:

— А вы-то на что рассчитываете? Вам же тоже не поздоровится, если вас поймают грузины!

— Да неужто?! Вы уж меня за дурака-то не считайте. Кого, по-вашему, корреспонденты ждут? Абхазского спецназовца, решившего перейти к грузинам. Да они с меня пылинки сдувать будут. А про вас я и подумать боюсь… Вы же этому решили помешать…

— Вам не поверят! Абхазы не переходят к грузинам.

— Ну, я-то не абхаз! Да и сбегу я после этого спектакля, не будет репортажа. А вот у вас такой фокус не пройдет, бегать вы не обучены.

— Мне говорили про вас всякое. Но чтобы пойти на предательство…

— Это кого же я предал-то? Вас? Да я о вас и не знаю ничего! Кроме того, что вы решили меня подставить. И посадить. Так за это и повесить мало. Ну, что? Пошли?

Полковник выматерился в голос и повернулся к двери.

— Полковник! Пистолет оставьте! А то мимо грузин не пройдете.

— Держите! — Он бросил «грозу» на стол.

— Патроны тоже, у нас их нет.

— Может, еще и штаны снять?

— Не мой размер.

Он высыпал на стол две пачки патронов.

— Ну, с паршивой овцы… — Я поднялся и подошел к окну: — Хромой!

— Да? — отозвались мне из кустов.

— Проводи… этих. Так, чтобы не вышло чего.

— Мы встретимся еще. Не обольщайтесь.

— Счастливого пути, полковник. И — прощайте. Не надо больше меня искать, ни к чему это…

Прибрав за собой, мы вернулись назад. Снова потекли дни, наполненные работой. Прибыли новые курсанты, опять началась учеба. Наши раненые вернулись в строй и теперь чувствовали себя ветеранами. Пришлось аккуратно поставить их на место. В личной беседе я тактично пояснил, что в чрезмерно высоко поднятую голову удобнее целиться. Намек был понят правильно. Соседи притихли и пока не беспокоили нас крупными гадостями. По мелочи они старались, как и раньше. Но вот на что-то крупное запала уже не хватало. Из прессы мы узнали, что в рядах их руководства произошли серьезные перемены и подвижки — искали виноватых в провале подготовленной операции. Американские «корреспонденты» вернулись домой. Во всяком случае, про них ничего слышно не было.

В редкие выходные дни я забегал на почту и залезал в Интернет. Навещал знакомого кота. Сначала он в одиночестве созерцал недоступную миску со сметаной. Потом рядом появился еще один, большой и черный. В следующий мой визит его уже не было. Только в дверях маячил хвост. Еще через неделю кот сидел уже около миски со сметаной. В следующий мой визит он стоял около открытой двери. Поэтому я не удивился, когда однажды утром мой мобильник тихо загудел и на нем высветился местный номер. Незнакомый. Но я приблизительно представлял, кто это может звонить…

— Слушаю.

— Как ты там жив?

— Твоими молитвами. Как я понимаю, ты недалеко?

— Ближе, чем ты думаешь. Выгляни в окно.

Я осторожно приоткрыл занавеску. Недалеко от часового была скамейка. На ней мы с Петровичем любили отдыхать по вечерам. Сейчас на ней сидел Кир… и Димка. Он приветственно помахал мне рукой. Накинув рубашку, я выскочил на улицу. Мы обнялись. Кир удивленно хмыкнул.

— Не ожидал увидеть среди людей такой профессии столь бурное проявление чувств! Ладно, вы тут поболтайте, а вечером — к нам! Стол накроем, отметить надо.

— Чего отмечать-то будем?

— Он тебе расскажет, из меня рассказчик неважный. Ладно, до вечера!

Кир вышел за калитку и забрался в «уазик». Фыркнув мотором, машина развернулась и, оставляя хвост пыли, укатила в сторону города.

— Погуляем? — Димка кивнул в сторону моря.

— Сейчас, только «АПС» прихвачу.

— Я смотрю, ты тут совсем как на войне.

— Так и есть. Только идет она не так, как это принято представлять.

— Это ты мне будешь рассказывать?

Я засмеялся, хлопнул его по плечу и побежал домой за оружием. Прихватив пояс с пистолетом и подсумками, я выбежал на улицу, на ходу затягивая его на себе. Солнце уже встало высоко и жарило со всей возможной силой.

— Хорошо у вас тут. — Димка запрокинул голову, подставляя лицо солнечным лучам. — Бросить бы все к черту и отдохнуть тут недельку-другую.

— Так и брось. Тебе не все едино, откуда рулить?

— Может, и брошу. Как дела пойдут.

— Так ты тут по делу?

— Официально я инспектирую миротворцев. А на самом деле я приехал за тобой.

— Так на мне же дело нераскрытое висит, не забыл?

— Нету никакого дела. Аскеров снят с должности и переведен с понижением на землю. Огреб неполное служебное соответствие. Хотели было уволить, так папа постарался. Но, я полагаю, у него еще все впереди. Дело в отношении тебя прекращено за отсутствием состава преступления.

— Ого! Вот даже как! Сильно!

— Да. МВД упиралось, но… в общем, согласилось. Гопники твои привлечены к ответственности — за дачу ложных показаний и оговор невиновного. Им, в принципе, побольше светило, так что на это они с радостью пошли. На работе у тебя все в норме, мои ребята присматривают. Джип твой у нас на стоянке стоит, держи ключи.

— Объясни мне, неразумному, что за катавасия вокруг творилась? Кому я на яйца наступил?

— Хм. Прямо так и объясни. Я и сам, признаться, некоторых моментов еще не до конца понял.

— Объясни, как есть. Вместе и додумаем.