Василий Кононюк - Шанс? Жизнь взаймы

– Поздно мне уже, казак, с места срываться. Но пять сынов у меня растет, всем на одном месте тесно будет – поглядим, может, и к вам кто захочет.

– На следующую зиму приедем к тебе за пилами, заготовь нам сорок или лучше пятьдесят, лучковых, до следующего Рождества заберем.

– Чудной ты, Богдан. Другой бы такое и за сто монет никому бы не показывал, прятал бы до смерти, а ты мне монеты за пилы суешь.

– Тут ведь какая штука, Макар Терентьевич. С одной стороны, двадцать монет я выторговал, а с другой, Бог мне то открыл, не мое оно, значит, делиться должен с теми, кто поймет и кому с того толк будет. Ну, бывай, мастер, то разговор долгий, спешим мы дальше, в другой раз приеду – договорим.

– Ишь, как завернул. Доброй вам дороги, воины, даст Бог, свидимся.

За Бобруйском, по дороге в Слуцк, пошел снег, темп езды упал, нужно было вглядываться в дорогу. Легкой рысью, а кое-где шагом мы преодолели еще полдороги до Слуцка и решили переждать разыгравшуюся метель в тепле постоялого двора. Не стоит, конечно, прогибаться под изменчивый мир, но метель – это особый случай. Ее лучше не прогибать, а слушать, как она поет за окном, самому протягивая руки и ноги к горячей печке.

Да и подумать нужно основательно, как засветиться перед князем Витовтом с положительной стороны и не потерять при этом жизненно важных органов. Чем больше я над этим думал, тем меньше достойных внимания вариантов поведения оставалось. Такая легкая на первый взгляд задача при внимательном рассмотрении открыла пытливому взору много очень тяжелых и кривых деталей, которые нужно учитывать в окончательном решении. Жизнь и математика вновь демонстрировали свою коварную связь. Так и в дифуравнениях. Общее решение просто и красиво, но стоит задать жизненные краевые условия – и ты понимаешь, что твой убогий разум красоты этого решения постичь не в силах, только численными методами ты способен решение найти. И ничто тебе не поможет, только терпение и труд.

Воодушевленный таким пришедшим в голову откровением, я терпеливо и трудно перебирал варианты, пока не уловил основного алгоритма поведения с князьями. После этого все стало просто. Счастливо улыбаясь, заснул.

Утром мы не спеша позавтракали, собрались и легкой рысью тронулись в Слуцк, до которого, по словам знающих людей, оставалось два обозных перехода. Если перевести это в систему СИ, то получалось около шестидесяти километров. Слуцк был пусть небольшим, но княжьим городом по дороге на Гродно. Если мне не изменяет память и если все произойдет как в нашей истории, именно сюда переведут через пять лет киевского князя Владимира Ольгердовича, а на его место посадят Скиргайла, у которого скоро, уже через два года, отберут титул Великого князя Литовского. Где он мыкался еще два года, пока в Киев его не перевели, не помню – наверно, на севере, в Вильно сидел, пока Витовт его не выпер.

Ягайло пытался в лице Скиргайла создать противовес влиянию Витовта в Литовском княжестве. Если на севере большинство дворянства держало сторону Витовта, то на юге Скиргайло пользовался уважением у многих князей и дворян. Несмотря на то что он всегда поддерживал Ягайлу и никогда не выступал против него, он остался православным, не перекрестился в католики после принятия Кревской унии. Правителем и полководцем он тоже был изрядным. И Витовт и крестоносцы не раз получали от него по голове. Но не вышло противовеса: через год, в одна тысяча триста девяносто шестом, преставился князь Скиргайло. Ходили упорные слухи, что отравили князя, ибо здоровья он был отменного, не болел, а помер внезапно. Даже подозрения падали на священника православного, который в тот день обедал совместно с князем, но все это слухи – что там было на самом деле, никто не знает, но в логике такой интерпретации событий не откажешь.

Чин у священника был немаленький, значит, скорее всего, он был греком, из Византии присланным, а там травить умели и делали это с огромным удовольствием. Чем его Витовт купил, в истории не упоминается, но мог банально денег дать. Подавляющее большинство присланных из загнивающей Византии духовных пастырей, где все покупалось и продавалось, отличались редким альтруизмом и душевными качествами.

Как один из вариантов изменить историю можно рассмотреть возможность сохранить сильного князя Скиргайлу на киевском стуле, избегая концентрации всей власти в руках Витовта. Если во всех этих сказках есть хоть доля правды, то предупредить отравление Скиргайла – задача в принципе выполнимая.

Уж больно неоднозначная фигура наш будущий Великий князь Витовт. Патологическая страсть к власти, беспринципность, самомнение выше облаков – это только бросающиеся в глаза черты характера будущего Великого князя. Впрочем, все они такие, да и это в данный момент неактуально, дожить нужно до тех событий, тогда и думать будем. Воистину у каждого дня достаточно своих забот.

Мы нарочно выехали на несколько часов позже, проводив с утра несколько купеческих обозов. Пусть свежий снег притопчут – вон у них сколько коней и возов: нет нам никакого смысла коней мордовать, путь прокладывать. Все равно эта доля нас не минет, обгоним обоз, а пока до встречного пробьемся, наш кусок целины нам достанется.

Снега нападало изрядно, но все бы ничего, если бы не встречались по дороге наносы до пояса и выше. Вот с ними приходилось несладко. Одно выручало: снег сухой лежал, морозец с утра держался, да кони, доставшиеся нам от ляхов, были выше и крупнее, чем наши татарские. Пуская их попеременно наперед, пусть медленно, раздвигая кучи снега, мы прокладывали путь. Ну а как пробились до встречного обоза – дальше пошли веселей и пополудни добрались в Слуцк.

Слуцк оказался небольшим городком – естественно, значительно больше Бобруйска, но заметно меньше и Киева и Чернигова. Зато аккуратней, ухоженней. Видно, что если и прошли здесь Батыевы воины, то не так, как по Киеву и по Чернигову, а может, просто каменных строений здесь не было – вот и не осталось следов разрухи: все деревянное сгорело, а на место него новое поставили. Учитывая, что данные территории больше ста лет уже в составе Литовского княжества и местность никаких особых проблем за это время не видела, было время отстроиться. До крестоносцев далеко, Орда литовцев тоже не трогала, крымчаки в этот период сюда не добегали.

В Слуцке мне необходимо было в сжатые сроки найти учителя и приобщиться к эпистолярному жанру эпохи. Сначала меня подмывало выдумывать всевозможные варианты личного контакта с князем. Но отстраненный анализ ситуации давал в результате взятие меня под стражу в любом из этих случаев – что бы я ни рассказывал и что бы ни показывал. В дальнейшем меня ждал вдумчивый и недоверчивый расспрос с использованием разнообразных спецсредств – откуда я такой умный взялся и чего еще увлекательного смогу рассказать заинтересованным слушателям.

Если засветить товарищей, то их участь еще проще: поскольку ничего интересного они выдумать не смогут – их расколют на предмет, откуда взялись у нас эти письма, и тихо удавят где-то в подвалах княжьего дворца. Как ни прокручивал и ни выкручивал в голове всевозможные ситуации и будущие реакции участников, все они заканчивались трагически.

Поняв, что в своих размышлениях начал двигаться по кругу, просто видоизменяя уже продуманные ситуации и не предлагая ничего нового, решил воспользоваться научным подходом к решению задачи.

Как поступает настоящий ученый, когда не может решить поставленной задачи? Он ее упрощает до состояния, пока она не начнет решаться. Это называется моделированием. Тут главное – не намоделировать такого, что потом в параллельных вселенных искать придется, потому что в этой такого не было, не будет, да и не надо.

Как только стало понятно, что ситуацию нужно упрощать, чтобы в ней разобраться, так сразу стало веселее жить.

Пункт первый. Чем можно смоделировать поведение князя? Мне пришла в голову, может, не самая сложная, но отвечающая реальности аналогия. Князя можно сравнить с опасным хищником, а наша стратегическая задача – сделать так, чтобы этот хищник на нас не кидался, когда появится в наших пределах.

Пункт второй. Как ты начнешь приручать опасного хищника, который находится на воле? Ясно, что не станешь пред его ясным взором с куском мяса в руке. От мяса он не откажется, но вероятность уйти после этого целым и невредимым равна нулю. Правильно будет оставить кусок мяса на его тропе, приучая его к своему запаху, который останется на мясе. Кусок мяса должен быть достаточно большим и вкусным. Это у нас есть. Те два письма, которые мы добыли, – очень вкусный и большой кусок. А моя задача была написать еще одно письмо, уже от нашего имени. Выражаясь фигурально, оставить на куске мяса наш запах.

Пункт третий. Что делать после того, как положишь кусок мяса на тропу хищника и увидишь, что он его нашел? Правильно. Побыстрее делать ноги, пока любопытный зверь занят аппетитным куском и не может оторваться, чтобы лично посмотреть, кто же это его подкармливает и почему.