Владимир Поселягин - Я истребитель! Я истребляю!

  - Ручка газа обособленно как я просил? Только газ и все?

  - Да, как просили только газ.

  - Это хорошо, а то на ЛаГГах частенько ошибаешься, это же надо было додуматься на ручку кроме газа навесить еще и другие органы управления.

  - Летчики-испытатели тоже очень довольны,- с таинственным видом сказал Лавочкин.

  Сперва до меня не дошли его слова, но через секунду я резко вскинул голову и изумленно спросил:

  - Испытатели? Вы хотите сказать...

  - Да. Мы сделали ПЯТЬ опытных образцов. Три из них уже облетали.

  - И как?

  - Есть мелкие недостатки, их исправляют прямо на поле, если нет такой возможности, отвозим в ангар.

  - Ну, без детских болезней экспериментальные машины просто не могут быть. На ЛаГГах, вон, до сих пор некоторые не устранены. Что с машинами? Как они? Что летчики говорят?- засыпал я собеседника вопросами.

  - Первая машина чуть было не разбилась. Летчик спас ее посадил на пузо. С проблемой быстро разобрались и устранили эту... ум-м-м болезнь на других машинах. Проблемы с двигателем, очень быстро нагревается, температура зашкаливает. Ресурс мотора от этого очень быстро тратиться, пока эту проблему решить мы не смогли.

  - Греется? М-м-м. Греется... Что-то я об этом слышал от одного из наших механиков. Они вроде решили эту проблему... Нет, не помню... Но я попытаюсь вспомнить.

  - Может, скажите мне фамилию этого механика? Мы с ним свяжемся?

  - Да нет, это что-то на поверхности, думаю скоро вспомню... Блин, ну вот на языке вертится... Ладно, потом вернемся к этой теме. Что еще есть за проблемы?

  - Проблемы есть, но все это решится в моем конструкторском бюро. Я пришел только из-за того чтобы показать кабину.

  - Понятно. Ну давайте виртуально ее создадим. Вот я сижу на этом стуле. Представим что я в кабине. Показывайте, где какой прибор и рукоятка управления.

  Через полчаса я сдался.

  - Нет, так ничего не получается. Мне нужно знать до миллиметра высота ручки управления, сектора газа и других систем управления. Эти ваши: вроде тут, вроде там, не помогают. Я думаю вот что, давайте я приеду к вам на площадку послезавтра утром? Подойдет это вам?

  Лавочкин спросил растерянным голосом:

  - А разве вам разрешили покидать госпиталь?

  - Да, разрешили. С завтрашнего дня, начинаю работать. Мне даже машину выделили из Кремлевского гаража,- похвастался я.

  - Так может завтра?- задумавшись спросил конструктор.

  - Не, завтра точно нет. Я в Центр Боевой Подготовки ВВС еду, лекции читать. Меня там давно ждут. Так что я туда на весь день.

  - Понятно. Ну, послезавтра так послезавтра.

  - Вот и ладушки. Кстати я вспомнил рассказ того механика, ну то, как они боролись с повышенной температурой...

  - И как?- перебил меня Лавочкин. Видимо проблема стояла острее чем я думал.

  - Они поставили другой радиатор со сто седьмого. Могу ошибиться, но он сказал так.

  Лавочкин быстро подошел к листам и перебирать их. После чего несколькими штрихами карандаша что-то быстро накидал.

  - Продеться менять фальшборт... Но это только после испытаний... М-да.

  - Кстати, я все хотел у вас спросить, что с вооружением нового самолета?- спросил я заметив что Лавочкин стал собирать листы и сворачивать их, для того чтобы убрать в тубус.

  - Как вы и просили две пушки и два крупнокалиберных пулемета,- пожал он плечами.

  - Те же двадцать миллиметров?

  - Именно.

  - Эти пушки, фактически крупнокалиберные пулеметы, то есть они не совсем соответствуют нужным требованиям... Хотя я вам это уже говорил.

  - Я помню, говорили. Я узнавал на счет авиационной двадцатитрехмиллиметровой пушки, но она еще не готова.

  - А снаряды для двадцатки?

  - Это вы про то, что у нее слишком большие взрыватели? Из-за чего теряется вес взрывчатки?

  - Именно.

  - Я договорился чтобы несколько трофейных снарядов от вооружения 'мессера' получили КБ которые этим вопросом занимаются, думаю скоро у нас появятся нужные боеприпасы. Честно говоря дальше я передал все вопросы по этой теме Архипову, что там сейчас творится знает только он.

  - Понятно, я спрошу у него, спасибо. А где вы установили пушки?

  - Мы расположили пулеметы в крыльях, а пушки на двигателе сверху, синхронизировав их. Были проблемы с установкой, но она уже решена.

  - Как моя идея на счет трехпушечной машины?

  - Пока, только в виде рисунков.

  - Хорошо. Вы подумали над тем, чтобы было можно стрелять раздельно и вместе с пулеметами?

  - На опытных образцах мы так и сделали.

  - Отлично. Это очень хорошо.

  После того как Лавочкин вышел из палаты, я посмотрел на наручные часы, время было уже ближе к полуночи. Мы общались больше трех часов.

  С трудом доковыляв до кровати, я плюхнулся на нее, и стал стягивать с себя пижаму. В это время дверь скрипнула и мне стала помогать Даша. Судя по всему, она ждала окончания нашего разговора за дверью и после того как вышел конструктор зашла в палату.

  Уложив меня в постель, Даша погасила свет, и вышла из палаты пожелав мне спокойной ночи.

  Несмотря на вчерашний день, проснулся я удивительно бодрым и веселым. Правильно мудрые люди говорили: утро вечера мудренее. Все вчерашние проблемы, неприятная встреча, как то поистерлись. Широко зевнув и потянувшись, я посмотрел на часы. Семь утра, скоро завтрак, процедуры и здравствуй свобода. Делая гимнастическую разминку, которой стал заниматься последнюю неделю с разрешения врачей, обдумывал сегодняшний день, что он принесет? Закончив, завел часы и стал тихонько одеваться.

  После завтрака, до начала осмотра и процедур приехал довольный майор Архипов. Правда, при входе в палату он попытался придать лицу спокойное выражение.

  - Ну что герой, готов к труду и обороне?

  - Всегда готов!- отсалютовал я ему застегивая рубашку после того как Елена Степановна осмотрела меня.

  - Здравствуйте девушки,- поздоровался он с присутствующими в палате медиками. Кстати, кроме самой главврача, медсестры Маши, моей Даши и самого Архипова ни у кого доступа в палату не было. Лавочкин имел разрешение бывать у меня только в присутствии майора. То, что было вчера, это просто накладка, вызванная событиями с самозванцем.

  После всех процедур, меня одели в форму. Натянуть не смогли только галифе, не налезали из-за гипса. С широкими больничными штанами таких проблем не было, а вот галифе пришлось оставить, накинув китель и шинель. Осмотрев меня со всех сторон, майор хмыкнул, и велел одеться в гражданскую одежду. С помощью Архипова я тихонько спустился сперва на второй этаж, на котором еще не разу не бывал, а потом уже и на первый. К машине я подошел весь мокрый, все-таки тяжело мне еще прыгать по этажам, тяжело. Нужно было согласиться с предложением Елены Степановны чтобы санитары спустили меня вниз и донесли до машины. Так нет, дурак, сам решил все сделать. Впредь буду умнее, пусть носят.