Константин Мзареулов - Танки решают все!

— Вопросы имеются? — строго спросил Стефанчук.

— Разрешите, товарищ полковник, — потянул руку Часов. — Может, все-таки попробуем нашу задумку?

Капитан Ладейкин, командир его роты, толкнув Леху локтем, прошипел: «Уймись ты, самоубийца», — но Часов упрямо полез на рожон. Лейтенант напомнил, что снаряды М-30 не пробивают бетонные стенки финских капониров и фортов, что 76-мм пушка «Клима Ворошилова» способна раздолбать любой современный танк, но бессильна против метрового слоя бетона 500-й марки, облицованного гранитными плитами.

— Что вы предлагаете? — хмуро поинтересовался генерал из ГАБТУ.

Часов объяснил замысел. Аудитория напряженно примолкла. Московские гости зашептались, потом полковник из главка насмешливо произнес:

— Значит, вы заранее планируете потерять шесть танков. Ну-ну… — Полковник многозначительно посмотрел на суровую светловолосую девицу-лейтенанта.

— В лобовой атаке мы теряем обычно до двадцати машин, — парировал Часов. — Для нашего замысла можно использовать разбитые в прежних боях легкие танки, которым все равно на капремонт и переплавку отправляться.

Полковник Стефанчук заметно нервничал. Ветеран, воевавший в мировую на броневиках, в Гражданскую — на трофейном английском танке, в Маньчжурии — на гробах типа МС-1, в Испании — на Т-26, а в Монголии — на БТ первых выпусков, не любил осложнений с начальством. Командир бригады бросал свирепые взгляды на взводного Часова и опасливо ждал, что скажут столичные гости. К общему облегчению, диввоенинженер развел руками, сказав:

— Вам решать, товарищ полковник. Наша задача — испытать новые танки, не подвергая опытные образцы ненужному риску. А вообще-то предложение молодого человека представляется разумным.

Укрепленный район состоял из трех долговременных огневых точек, окруженных капонирами, минными полями, колючей проволокой, бетонированными окопами. Каждый квадратный метр освещался мощными прожекторами, а также простреливался пушками и пулеметами.

В глубину леса, где сосредоточились перед атакой танки, лучи вражеских прожекторов не доставали. Когда заработала советская артиллерия, финны немедленно задраили броневые заслонки, погрузив позицию в темноту. Однако пушки и гаубицы продолжали молотить, громя легкие полевые укрытия и прокладывая дорожки в минных полях.

У танкистов тем временем случился повод для удивления. Рядом с быстроходными БТ-5 встала громадная машина, похожая на сильно подросший КВ. Из огромной угловатой башни торчал ствол шестидюймовой гаубицы.

Знакомая по вчерашнему сбору в штабе бригады девушка-лейтенант — судя по говору, она была из казачьего племени — гордо пояснила: КВ-2 специально создан для штурма оборонительных сооружений. Леха как раз нацелился познакомиться с запавшей в сердце красавицей, но тут подбежал, размахивая конвертом, Колька Антощенко. Призванный из запаса инженер-кораблестроитель был командиром танка во взводе у Часова.

— Сын у меня родился, — радостно завопил Николай. — Мы с женой договорились: если пацан получится, назовем Владимиром. В честь деда.

Вся рота бросилась поздравлять счастливого папашу. По такому поводу решено было немедля оприходовать наркомовскую норму — сто граммов водки и ломтик сала, положенные фронтовикам для борьбы со свирепыми лапландскими морозами. Лязгнули оловянные манерки, горячей струей потекла через гортань ледяная жидкость. Все повеселели и рвались в бой.

— Приготовились, — скомандовал Часов, назначенный командовать тактической диверсией. — Старший сержант Голованов, займите место во втором танке.

Сам Леха полез в закуток механика-водителя подбитого Т-26, чью башню украшали две сквозные пробоины. Опомнившись, Антощенко крикнул обиженно:

— А как же я? Мы же договаривались, что я второй танк поведу!

— Молодым отцам не положено, — отрезал Часов и, не слушая возражений, запустил мотор на прогрев.

Сначала пошла в атаку рота БТ-5, поддержанная громадным КВ-2. Нескольких снарядов танковой гаубицы хватило, чтобы разрушить полукапонир. Затем легкие танки прорвали проволочное заграждение и расстреляли пулеметные гнезда, после чего в прорыв бросилась пехота.

Часов осторожно провел свою машину через узкий проход, разминированный саперами. По броне забарабанили пулеметные очереди, но танк не отвечал — в дырявой башне Т-26 никого не было. Зато и вражеские выстрелы никому повредить не могли. Осветительный снаряд, медленно падавший с неба на парашюте, бросал на поле красноватые блики.

Замысел возник случайно, когда Ладейкин, Часов и Антощенко подметили, что подбитый в атаке танк загородил финскому доту солидный сектор обстрела. Дальнейшее придумалось быстро. Для каждого укрепления хватало двух танков…

Т-26 осторожно приблизился к громадине долговременной огневой точки и стал в нужном месте напротив амбразур. Через несколько минут танк Голованова повторил этот маневр, заслонив оставшиеся огневые точки. Теперь все выстрелы тяжелых пулеметов и противотанковых пушек будут без толку бить в броню мертвой машины.

Выбравшись через нижний люк, Часов выстрелил из ракетницы, сообщая командованию, что задание выполнено. Голованов уже вылез из танка и, подбежав к взводному, тоже выпустил сигнальную ракету. Со стороны капонира, захваченного в начале боя, спешил инженерный взвод.

Саперы быстро нашли защищенную бронированным колпаком вентиляционную шахту дота. Колпак подорвали толовой шашкой, открыв уходившую глубоко под землю трубу солидного сечения. В эту шахту на длинной веревке спустили в несколько приемов почти центнер взрывчатки, и последним рейсом в глубину отправился заряд с подожженным бикфордовым шнуром.

— Делай ноги! — весело приказал саперный командир.

Добежав до разбитого артиллерией капонира, они залегли в бетонных развалинах. За временем Леха не следил, но прошло никак не меньше двух минут. Потом оглушительно громыхнул сильнейший взрыв, затряслась земля, огонь хлестнул и через вентиляцию, и через амбразуры. Внешне дот не выглядел сильно пострадавшим, но внутри явно не должно было остаться живых защитников. Укрепление № 14 перестало существовать.

Вскоре другое подразделение подорвало дот № 16, и танки пошли на расположенный в глубине узел обороны. Неуязвимый исполин КВ-2 расстрелял бетонную коробку, после чего в проломы устремились саперы и стрелки.

Около полуночи, докладывая полковнику о результатах, Леха заикнулся: мол, готов повторить тот же прием на соседнем укрепрайоне. Замахав на него руками, Стефанчук засмеялся и сказал: