Александр Больных - Трагедия ошибок

некоторых современных книгах новые и старые даты используются вперемешку.

Черноморский флот в годы войны показал себя с наилучшей стороны. Он полностью

выполнил все поставленные перед ним задачи. Наверное, ему помогло то, что слишком

далеко была ставка и Питер с его канцеляриями. После злосчастной побудки, устроенной

адмиралом Сушоном, командование флота практически немедленно овладело ситуацией.

Русский флот подтвердил, что он не терял господства на море. А после ввода в строй

новых линкоров положение противника стало откровенно безнадежным. Когда адмирал

Колчак принял командование у адмирала Эбергарда, он начал готовить реализацию

давнишней мечты всех черноморцев — высадку десанта на берега Босфора. И я не

сомневаюсь, что он ее осуществил бы. Ведь только Черноморский флот (единственный из

всех флотов всех стран!) сумел обеспечить действия приморского фланга армии и

высадить несколько десантов в условиях активного противодействия врага.

Наверное, вы удивитесь отсутствию в этой книге описания гибели линкора "Императрица

Мария". Но ведь она не стала следствием действий флота противника, даже если

приписать этот взрыв проискам германских агентов. Точно так же мы не коснемся гибели

итальянских линкоров "Леонардо да Винчи" и "Бенедетто Брин". Все эти взрывы —

слишком темное дело, чтобы пытаться сделать какие-то выводы. А сказок было

рассказано и так более чем достаточно.

Единственное, в чем можно упрекнуть черноморцев, — в излишнем уважении к "Гебену".

Слов нет, корабль неплохой. Но ведь не более того. Сами же черноморцы достаточно

быстро отбили у адмирала Сушона вкус к авантюрным вылазкам. В двух столкновениях

черноморских броненосцев с линейным крейсером вскрылись еще кое-какие

неожиданные закономерности. Прежде всего — безобразная подготовка артиллеристов

германского корабля. Русские наводчики работали гораздо лучше! Скорее всего, это было

следствием спешной отправки "Гебена" на Средиземное море. А мирное стояние под

окнами султанского дворца никак не могло заменить артиллерийских учений в Кильской

бухте. Результат нам с вами известен.

Кроме того, русские моряки как-то не заметили, что снаряды "Гебена" уж слишком

легковесны, всего лишь 300 кг. В результате, в бою у мыса Сарыч "Евстафий", получив 4

попадания, боеспособности не потерял. Русские 305-мм снаряды, которые весили гораздо

больше, наносили "Гебену" гораздо более существенные повреждения. Но тем не менее у

страха глаза велики! Боялись "Гебена", да еще как. Зато англичане под конец войны

оставили сторожить Дарданеллы всего 2 броненосца типа "Агамемнон", да и те

ухитрились разделить. На бой "Гебена" с "Лордом Нельсоном" я хотел бы посмотреть.

Неудивительно, что деятельность Балтийского флота стоит в нашей книге на самом

последнем месте. Ведь ее иначе как полный провал охарактеризовать нельзя. Советская

историография буквально захлебывается от восторга, живописуя "подвиги" балтийцев.

Это и понятно. Ведь именно озверевшая от безделья и сытной жратвы балтийская

матросня посадила большевичков на трон. Воевавшим с предельным напряжением сил

черноморцам было некогда заниматься революциями. Советская историография войны на

Балтике буквально пронизана ложью и нашпигована десятками самых невероятных

легенд. Сотни потопленных германских кораблей, героические дуэли "Славы" (а где

болтались все 4 "Петропавловска"?), подвиг матроса Самончука (его лично обвинять ни в

коем случае не следует, он сам жертва пропаганды)… Любой может продолжить этот

список до бесконечности.

Однако, когда начинаешь беспристрастно анализировать действия Балтийского флота,

становится ясно, что этих самых действий за 4 года войны практически не было вообще.

Флот провел все это время в базах, даже не пытаясь напомнить противнику о своем

существовании. В актив флота можно занести лишь бой 17 августа 1915 года эсминца

"Новик" с германскими эсминцами V-99 и V-100. Но при этом следует помнить, что

германские корабли на день боя были вооружены 4 — 88-мм орудиями против 4 — 102-

мм орудий "Новика", то есть русский корабль один практически не уступал по весу залпа

обоим германским. Однако в любом случае этот бой, безусловно, является победой

русских. Или это личное достижение командира "Новика" М.А Беренса, и флот здесь

совершенно ни при чем? Ведь практически во всех стычках с германскими кораблями

русские командиры проявляли совершенно откровенную трусость. Девиз адмирала

Макарова был воплощен в жизнь с точностью до наоборот. Балтийский флот бежал,

встретив более сильного противника, бежал от равного себе, бежал даже от более слабого.

"Нападать", как советовал Макаров, не решился ни один из адмиралов и капитанов 1

ранга.

Действительно светлой страницей в истории Балтийского флота является только

постановка активных минных заграждений. Создание центральной и передовой минно-

артиллерийских позиций является достижением более чем сомнительным. Немцы в годы

войны дважды доказали, что все стратегические планы Балтийского флота строились на

совершенно ложной основе. Идея боя на минно-артиллерийской позиции являлась в

корне ошибочной. Правда, для заблуждений у русских адмиралов имелись основания. В

годы русско-японской войны мина показала себя опаснейшим оружием. Реальных средств

борьбы с ней не имелось. Нельзя же всерьез воспринимать попытки траления

землечерпалками, ползущими со скоростью 2 узла. Но мины представляли опасность

лишь для неподготовленного флота. Как ни странно, флот владычицы морей оказался

совершенно не готов к борьбе с минной угрозой. Дарданелльская операция показала

тщетность попыток вести войну спешно собранными рыбацкими флотилиями. Тральщик с

машинами, настолько маломощными, что они не могут продвинуть корабль против

течения! Разумеется, эскадра адмирала де Робека понесла огромные потери и ушла ни с

чем. Скорее всего, это еще больше укрепило русский Моргенштаб в сознании своей

правоты.

Зато германский флот подготовился хорошо. Даже импровизированная партия траления в

1915 году легко расчистила проход в Рижский залив, так как она была укомплектована

военными кораблями, а не черт-те чем. Когда в ходе операции "Альбион" в 1917 году