Игорь Пронин - Путь к славе

— Чертовы аристократы! — проворчал он на корсиканском диалекте итальянского, на родном языке. — Может быть, и в самом деле французам пора вспороть вам животы, как писали в тех запрещенных прокламациях? Вы же просто грабите их, а сами — бездарности и моты. М-да, и вправду стоит пройтись — до обеда два часа, а в животе уже урчит.

Он накинул шинель, чтобы не было видно потертого, старого мундира, и вышел из казармы. Солдаты, бездельничавшие в сторонке, одарили молодого лейтенанта недобрыми взглядами. Их не волновало его происхождение, они просто не любили офицеров. Наполеон покачал головой. Куда катится эта страна? Может быть, ему стоит уже сейчас примкнуть к тем, кто добивается независимости Корсики? В случае мятежа во Франции у острова есть шанс. Но как только мятеж будет подавлен или у власти окажутся новые правители, тяжелая длань могучей, многочисленной и, главное, имеющей прекрасную артиллерию французской армии просто раздавит повстанцев. Что тогда станет с семьей Наполеона? Бежать некуда. Если же он останется во французской армии, то опасность для семьи будет исходить от самих повстанцев.

В отвратительном настроении Наполеон вышел на городские улицы и бесцельно зашагал прочь. Минут через тридцать он незаметно для себя оказался среди лачуг бедняков. Наполеон резко остановился — тут одинокому офицеру может угрожать вполне реальная опасность, а риска без причины он не любил. Повернувшись, он увидел пару ухмыляющихся мальчишек, грязных и тощих.

«Вот еще не хватало получить камнем в голову! — невесело подумал он. — Выйду на смотр с разбитой щекой, что скажет полковник?»

За спинами мальчишек, довольно далеко, появилась фигура высокого, худощавого мужчины, куда-то явно спешащего. Но Наполеона волновал не он, а мальчишки. Глядя сорванцам прямо в озорные глаза, он прошел немного им навстречу, а потом наугад свернул в узкий переулок, надеясь вернуться другой дорогой. Рука под шинелью легла на эфес сабли — если пойдут за ним, можно попробовать напугать. Вот и улица, параллельная той, по которой он сюда пришел. Теперь налево и быстрее к кварталам побогаче, там спокойнее.

Он быстро шагал, не забывая заглядывать в переулки — не крадутся ли сорванцы за ним, сжимая в руках камни, свое чертовски опасное оружие? Но увидел Наполеон не их, а двух вполне прилично одетых мужчин в черных сюртуках, которые пытались затолкнуть в мешок девочку лет семи-восьми. Один изо всех сил зажимал ей рот, а другой, с мешком, боролся с отчаянно брыкающимися ногами ребенка.

— Что здесь происходит?! — воскликнул лейтенант, выхватывая саблю. — Немедленно прекратите, мерзавцы!

Негодяи оглянулись и, увидев невысокого, но весьма сердитого офицера, остановились. Тем не менее девочку они не отпустили.

— Что вы собираетесь сделать с этим ребенком?! — Наполеон вошел в переулок, держа саблю перед собой. Фехтовал он не слишком прилично, артиллеристу это не особенно нужно, но при случае был готов действовать решительно.

— Убирайтесь, мсье! — хрипло сказал тот, что держал девочку за ноги. — Это не ваше дело, ступайте, куда шли!

— Не смейте со мной так разговаривать! — Наполеон сделал еще несколько шагов и быстро оглянулся. Сзади пока никто не подкрадывался. — У меня есть пистолет, и я, лейтенант королевской армии, не побоюсь им воспользоваться!

— Ого, какой смелый петушок! — сказал второй мерзавец. — Вот только не галльский. Неужели король берет в свою армию итальянцев? У нас же своих бездельников полно! Или… Ну да, это же корсиканец! Приехал к нам немного подхарчиться!

— Не трепи языком, — потребовал первый. — Держи чертовку крепче.

Он выпустил ноги девочки, которая тут же снова принялась брыкаться, и выхватил спрятанный под сюртуком пистолет. Укрыться в узком переулке было негде, и Наполеон отчаянно бросился вперед. С собой кроме сабли у него в самом деле ничего не было, и идея с угрозой оказалась неудачной.

— Проклятье! — Пистолет дал осечку, и негодяй в черном сюртуке швырнул его в Наполеона.

Лейтенанту удалось отбить его клинком. Он продолжил атаку, а его противники, совсем забыв о ребенке, выхватили кинжалы. Не слишком рассчитывая на свое умение, Наполеон стал теснить их широкими взмахами сабли, не позволяя зайти сбоку. Некоторое время негодяи еще пытались оказать сопротивление, но потом сдались.

— Жак, она все равно уже сбежала! Нам надо искать ее, а не чиркать железом о железо с этим дикарем!

— Она сбежала, потому что ты ее упустил! — взревел хриплый и в последний раз попытался отбить кинжалом в сторону тяжелую саблю. — Давай за ней!

Сам он, впрочем, тоже немедленно «показал пятки». В горячности Наполеон пробежал за ними до конца переулка, но, когда выскочил на улицу, их уже нигде не было видно. Какой-то работяга, увидев офицера с обнаженной саблей, отступил на несколько шагов и крикнул:

— Эй, соседи! Я гляжу, аристократы у нас тут с саблями ходят, как бы чего не вышло!

Тут же захлопали ставни, выглянули женские заинтересованные лица и мужские, хмурые и злые. Спрятав саблю, Бонапарт быстро пошел прочь. Здесь могли запросто обвинить его в пропаже той девочки в лохмотьях, а свидетелей столкновения у него не было. В той обстановке, что создалась в стране в последние годы, одинокого офицера могли просто забить палками, а тело спрятать.

«Но как же девочка? Ведь она все еще в опасности! — Он продолжал озираться. — Надо было сказать этим людям о ней? Нет, лучше не заговаривать. Скорее всего, она из этих мест и уже сидит дома, дрожа от страха».

Он едва не вскрикнул, когда из-за угла выскочил и едва не налетел на него высокий, худощавый мужчина. Память тут же подсказала: он уже видел его, но в тот раз незнакомец направлялся не к центру города, а в сторону окраин. Сейчас он возвращался, в точности как сам Наполеон, сделав петлю по соседней улице, только прошел по другому переулку.

— Мсье? — Наполеон приложил руку к шляпе.

— Я немного заблудился. — Незнакомец говорил с акцентом, и, скорее всего, родным его языком был арабский. — Тут какой-то шум, может быть, нам лучше покинуть квартал?

— Извольте, я провожу вас. — Наполеон продолжил путь, краем глаза разглядывая иноземца. — Вы приезжий?

— Ну, вы тоже не француз! — рассмеялся араб. — Пока у меня во Франции лишь одно небольшое дело: найти вас, лейтенант Наполеон Бонапарт. Не останавливайтесь! Не хватало еще схватиться с шайкой бедняков.

— Вы меня знаете? — остановившийся было от неожиданности Наполеон пошел дальше. — И кто же вы такой?

— А вот этого я вам не могу сказать. Пока, по крайней мере. И вообще дело у меня, как я сказал, небольшое, мы решим его прямо на ходу. Вот вы выглядите усталым, Бонапарт. Во многом это от голода, но и дел у вас хватает. А ведь так хочется продолжать учиться, читать… Правда?

— Я не понимаю вас и не желаю вести разговор в таком духе! — Лейтенант выпрямился во весь свой невеликий рост. — Или представьтесь, или оставьте меня в покое!

— К сожалению, у нас нет времени, — вздохнул араб. — Есть люди, которые очень хотят знать о нашей встрече. Но им не должно стать ничего известно, а поэтому не ждите от меня долгих объяснений. Так даже лучше. Вот, возьмите эту фигурку! Пока она будет касаться вашей кожи, Наполеон, вы не устанете и сможете переделать все дела, какие только захотите. А дел у вас впереди много! Если, конечно, вы возьмете фигурку… Ну, быстрее! Я ведь ничего не прошу от вас, я только даю!

— Да, я нечасто что-либо получаю, в основном наоборот… — Немного ошарашенный Наполеон подставил руку, и в нее упала фигурка пчелы из странного серебристого металла. Ладонь заметно кольнуло, и он тут же бросил пчелу на землю. — Проклятье! Что это значит?!

— Да поднимите же быстрей, эта пчела не кусается! — Араб свернул и теперь быстро удалялся. — И никому ее не показывайте и не упоминайте обо мне, иначе с вами может случиться беда!

На углу араба поджидали те самые два типа, которых Наполеон заставил выпустить девочку. Мешка при них не оказалось, и это было хорошим знаком. Преследовать араба? Нет, против троих ему точно не выстоять, а помогать здесь офицеру никто не станет.

«Жаль, что я не подобрал пистолет… — некстати подумалось Бонапарту. — Мог бы продать, купить приличную шляпу, в моей уже ходить стыдно».

На ладони не осталось ни ранки, ни следа ожога, боль полностью прошла. Он достал платок, присел и осторожно поднял фигурку. Чем она уколола Наполеона, по рассмотрении осталось совершенно непонятным.

— Милая работа, — хмыкнул он. — Ну, остался без пистолета, так, может, продам фигурку. На шляпу не хватит, но и кое-что — уже хорошо. Но черт возьми, что за глупые восточные сказки?! Араб, волшебная пчела, тайна… Да о таком и в самом деле в казарме рассказать стыдно!

Он сунул платок с завернутой в него фигуркой в карман и побыстрее пошел прочь, тем более что откуда ни возьмись показались давешние мальчишки с наглыми физиономиями. Однако его подстерегала еще одна неожиданность — там, где уже начинались дома побогаче, ему встретилась та самая девочка. Она пересекла улицу и, бросив короткий взгляд на лейтенанта, кажется, улыбнулась ему. Вслед за ней показались и тут же исчезли в том же направлении трое крепких, собранных мужчин.