Андрей Валентинов - Око Силы. Вторая трилогия. 1937–1938 годы

– Из вас получится превосходный иностранец, – Лунин вновь улыбнулся. – Слыхал отзывы.

– И еще…. Я хочу вам передать одну… вещь. Вот…

Бен вынул из кармана нечто небольшое, но необыкновенно тяжелое. Закатное солнце блеснуло на гладкой желтой поверхности слитка.

– Спасибо! – Флавий одобрительно кивнул. – За это можно выкупить человеческую жизнь. Может быть, даже несколько…

– Вы не поняли, – заторопился Бен. – Несколько лет назад мой друг Иннокентий Богораз открыл на Тускуле новый полиметалл, так называемый «ауэрит». Его можно использовать для получения золота из свинца. Установка очень простая, я ее смонтировал в одном надежном месте. Вы не думайте, господин Флавий, я ее не похищал, Кент, то есть Иннокентий Богораз, дал согласие…

– За что ему и вам огромная благодарность, – подпольщик отдал Бену слиток. – Если уж пошла речь о ваших возможностях, то в дальнейшем могут понадобиться знакомства в Париже. У вас ведь там есть родственники?

– Сколько угодно. И не только среди эмигрантов.

– И это тоже ценно, особенно после потери контактов, которые поддерживал Афанасий Михайлович через своего брата. Но прежде всего, товарищ Бен, вы нужны здесь. У меня к вам поручение, причем срочное…

– Слушаю вас!

Молодой человек облегченно вздохнул. Ему поверили!

– Меня переводят на Дальний Восток. В Столицу буду теперь наведываться редко. Поручение, товарищ Бен, состоит в том, что именно вам придется возглавить группу.

– Что?!

Наверное, он ослышался. Возглавить группу? Ему, инопланетянину?!

– У нас нет другого выхода, – грустно улыбнулся Лунин. – Впрочем, «группа» – сильно сказано. Сейчас нас осталось трое – вы, я и товарищ Марк. Товарищ Марк не сможет руководить группой в силу специфики своей работы. Остаетесь вы. Я передам вам все связи, их немного. Есть несколько, так сказать, сочувствующих… Итак, возражений нет?

– Нет, господин Флавий, – Бен постарался, чтобы голос не отразил охватившей его растерянности. Николай Андреевич искоса взглянул на собеседника.

– В самом общем виде… Первое – переправка на Запад материалов о терроре в СССР. Вам придется наладить новые каналы взамен потерянных. Раньше этим занимался Терапевт.

Бен кивнул.

– Сталин боится гласности, наши публикации несколько сдерживают НКВД… Второе – операция «Убежище», о ней подробнее в следующий раз. Третье – работа Марка, о ней поговорите непосредственно с ним. Имейте в виду – товарищ Марк сотрудничает с нами скорее по необходимости, чем по убеждению. У него свои цели и планы…

– Он не большевик? – не удержался Бен.

– Марк – непримиримый и решительный враг советской власти. Мы сотрудничаем, его помощь порою незаменима, но методы борьбы не одобрял и не одобряю. Впрочем, у него свои счеты… Это основное. Теперь некоторые частности…

Пес Бара, удивленный длительным невниманием со стороны хозяина, встал, выразительно взглянув на Флавия. Тот усмехнулся и погладил остроухого по загривку, после чего успокоенный Бара вновь вернулся на место.

– Нарушаем режим, – Лунин кивнул на пса. – Он у меня – как часы, привык… Итак, о частностях. Прежде всего, операция прикрытия. Два года назад мы почувствовали опасность, НКВД стал подбираться очень близко. Тогда Марк предложил провести хорошо продуманную дезинформацию. Главная цель – заставить ведомство Ежова пойти по ложному следу и, как сверхзадача, принудить скорпиона укусить себя за хвост. Кое-что удалось, но об этом поговорите с товарищем Марком…

Флавий задумался.

– Еще к одной просьбе прошу отнестись с особым вниманием. Надо узнать, что случилось с нашими товарищами. Их псевдонимы – Орфей и Ника. Впрочем, с Никой вы, кажется, знакомы.

– Ника?

Вспомнился вечер у Бертяева, женщина с именем богини Победы…

– Виктория Николаевна?

– Да. Она вызвалась исполнить очень опасное поручение. Мы должны сделать все – абсолютно все, товарищ Бен, чтобы узнать о ней и о товарище Орфее! И, если живы – помочь.

Бен вновь вспомнил свою случайную спутницу. Неужели и она попала в подвалы Большого Дома?

– Не сомневайтесь, товарищ Флавий. Я все сделаю…

Непроизносимое слово «товарищ» на этот раз выговорилось легко, само собой. Трудно сказать, заметил ли эту несущественную деталь подпольщик. Впрочем, Николай Андреевич был не из тех, кто упускает мелочи.

– Далее. Вам придется встречаться с неким товарищем Чижиковым. Предупреждаю, это очень сложный человек…

– Оу, тот, что без усов!

Флавий невозмутимо кивнул:

– Тот, что без усов. На вашего друга он не произвел приятного впечатления, более того, кто-то из окружения этого безусого оказался излишне болтлив… Встречаться с ним будете только один на один. По-моему, вы договоритесь, товарищ Чижиков теряется при разговоре с аристократами.

Ирония могла относиться к кому угодно – к Бену, к товарищу Чижикову или к ним обоим.

– Господин Флавий, кто из них настоящий – с усами или без?

– Оба липовые! – Николай Андреевич недобро рассмеялся. – Тот, что с усами, опаснее, но, если их поменять местами, ничего не изменится. Больше, товарищ Бен, ничего не скажу. Партийная тайна, не обижайтесь.

Бен не обиделся, но любопытство только выросло. Все-таки он попытается раскусить этот ребус! Обязательно попытается…

– С этим осторожнее, – понял подпольщик. – Не спешите, сейчас не это главное. Итак, задача, думаю, ясна. Будет нелегко, товарищ Бен. Я знал, что рано или поздно меня отправят из Столицы подальше, но очень надеялся на Терапевта…

Бен молча кивнул. Да, без Афанасия Михайловича будет трудно. До сих пор не верилось, что этого человека нет в живых.

– Господин Флавий, вы говорили, что были с ним не согласны. Ну, политика – это понятно. Но вы упомянули эстетику…

Лунин развел руками:

– Увы, никогда не был поклонником его творчества. Пьесы товарища Терапевта могут нравиться «бывшим», но не такой серой кости, как я. Знаете, я пошел воевать в октябре 17-го и нагляделся на благородных полковников и сентиментальных поручиков. Тут товарищ Терапевт меня никогда не убедит… Вы знаете, незадолго до смерти он закончил роман.

– В самом деле? – удивился Бен. – Вы читали? О чем он?

– Читал, – Николай Андреевич задумался. – Афанасий Михайлович почему-то интересовался моим мнением… О чем – сказать нелегко. В общем, мрачная интеллигентская мистика. Христос, Пилат, фантазии в духе Гете, всяческие видения… Правда, кое-что он взял из нашего, так сказать, бытия. Даже нарушил конспирацию – рассказал об одном реальном случае из жизни группы. В общем, я не в восторге.

– Все равно! – Бен покачал головой, нимало не убежденный. – Я хотел бы прочесть! В любом случае это надо напечатать.