Дмитрий Зурков - Бешеный прапощимк части 1-9

— Кто вы такие? — Присаживаюсь рядом так, чтобы он мог меня видеть. — Сколько вас?

— Ниц ни… повьем… Быдлаки хамски… — Рот кривится от ненависти, глазки злющие-презлющие. — Идьж до дьябла…

Ага, ты мне тут еще «Еще польска не сгинела!» спой, сволочь! Не хочешь говорить, не надо. Вряд ли твоих дружков стало больше, учитывая шесть с половиной трупов. Так что, или подыхай сам, или, если не повезет, тебя подберут бойцы из второй волны. Только вот стволы мы уберем подальше, чтобы дурных мыслей не возникло.

Возвращаюсь на полянку, двое бойцов, осторожно бинтуют ногу проводнику, опасливо косясь на овчарку, которая лежит рядом. Михалыч протягивает ему две фляги, объясняя, что вот из этой надо хлебнуть, а вот отсюда — запить. В качестве обезболивающего. Полностью одобряю, от пары глотков спирта не обеднеем. Остальные, невзирая на охранение, крутят головами, выискивая противника. Опускаюсь рядом с кинологом.

— Прошу простить, но мы должны двигаться дальше… Я не могу даже оставить кого-то с Вами… Еще раз простите!..

— Ничего страшного… — Дядька через силу улыбается бледными губами. — Я не один, я — с Гретой… А там и Ваши подоспеют…

Оставляю рядом с ним собранное оружие, чтобы в случае чего, мог им воспользоваться, жму руку, и мы исчезаем между деревьями. Темп прежний…

Еще через четверть часа — новая остановка. Тропинка расходится в разные стороны. И Семен с Гордеем ручаются, что по обеим недавно ходили. По одной больше, по другой — меньше. Снова разделились, чтобы еще одну засаду устроить?.. Не знаю… Но проверить надо и там, и там.

— Михалыч! Я беру группу Чернова, Кота и Семена. Ты забираешь остальных, и идете по правой тропке. Мы — по левой. Что делать — знаете… Все, разбежались!..

Митяев согласно кивает, и они беззвучно исчезают в ельнике. А мы трогаемся своим маршрутом…

Генрих фон Штайнберг снова остановился, чтобы свериться с компасом, затем махнул рукой, обозначая команду продолжать движение. Его егеря бесшумно скользнули вперед, внимательно всматриваясь в окружающую зелень, уже тронутую осенними красками. Пока все шло по плану. Дьявольски хитроумно придуманному фон Тельхеймом, а, может быть, и самим Николаи. Первоначально планировалось, что он с отборными солдатами ночью незаметно пересечет слабую и неукрепленную оборону русских и, не вступая в бой, выдвинется в нужное место, отмеченное на карте. В избу лесника, куда, по данным агентов, террористы должны были доставить принцессу Ольгу, чтобы, выждав время, отправиться с добычей дальше…

Странным образом начало их операции совпало с прорывом линии русского фронта армией генерала Эйхгорна, после чего вперед ринулась славная германская кавалерия. Поэтому гауптману с его тридцатью егерями оставалось только следовать во втором эшелоне вестфальских конных егерей, трясясь с непривычки в седле и не обращая внимания на язвительные улыбки и шуточки шепотом за спиной. Благополучно обогнув не успевшие создать новый рубеж обороны русские корпуса, они рванули галопом в сторону Минска, чтобы успеть к назначенному времени. Когда майор объявил время и место, где должна будет находиться нужная персона, фон Штайнберг не сильно удивился. К тому времени он уже о многом переговорил с обер-лейтенантом Майером, да и простая логика подсказывала, что действиями поляков также руководит его начальство. Только круглый идиот мог послать группу особо и тщательно подготовленных солдат, на которых, между прочим, были потрачены довольно большие суммы, на такое задание, если бы не было железной уверенности в действиях другой стороны.

Гауптману не было жаль поляков, которых его люди должны будут ликвидировать. В конце концов, как было сказано у классика «Мавр сделал свое дело, мавр может уйти». В том, что с ним и его группой не поступят аналогичным образом, фон Штайнберг был почти уверен. Хотя бы потому, что никто не сможет с этим справиться… Единственную опасность представляли русские, но они сейчас были заняты заделыванием бреши во фронте. Да и их боевые качества стали гораздо ниже, чем хотя бы полгода назад. Перед отправкой фон Тельхейм рассказал, как целый полк, кажется, 315-й Глуховский, попав на передовую, быстро расстрелял все свои патроны и во главе с командиром сдался в плен. А под Минском им могут противостоять только обозники и этапные батальоны, которые состоят из необученных и необстрелянных солдат. Так что, он, гауптман фон Штайнберг ничем не запятнает своей чести офицера и окажет услугу Рейху и Императору, как и положено каждому честному немцу. Причем, его действия смогут повлиять на скорейшую победу в войне. Русский царь ради спасения своей дочери пойдет на любые уступки. Осталось только забрать принцессу Ольгу у поляков, а их самих отправить в ад, где им самое место…

Движение затормозилось, спустя пару минут к гауптману пробрался один из разведчиков, шедших впереди, и доложил, что на опушке метрах в ста отсюда стоит полуразваленная халупа, а рядом с ней находится группа людей. Трое мужчин, один из которых в секрете на краю опушки, и две женщины, причем одна из них, в синем платье сестры милосердия, связана и сидит на земле. Он, Генрих фон Штайнберг, правильно рассчитал, что польский главарь не потянет в условленное место всю свою группу. И заранее отправил половину егерей под командой Майера найти остальных и…

Вацлав Ковальски был доволен. Все прошло очень удачно. Его «боёвка» прибыла на место вовремя. Остановились у местного поляка, Марчинского, чей адрес перед отплытием в Швецию ему передал герр Шульц вместе с кругленькой суммой на проезд и проживание в ненавистной России. Марчинский, служивший в Смолевичах телеграфистом, заранее предупредил о возможном времени прохождения нужного поезда, дал своих людей. Через него разжились оружием, хотя это были дешевые гражданские револьверы и охотничьи ружья, и несколькими комплектами формы путейцев. Место облюбовали заблаговременно, нашли подходящий участок, где лес вплотную примыкает к железнодорожному полотну. Даже один раз прорепетировали, проследив из кустов за проезжающим грузовым составом. Зато сегодня все прошло, как по маслу…

Агнешка, изображая беженку, крутилась на станции до тех пор, пока Марчинский не подал условный сигнал. Быстро открутив и скинув рельсу под откос, стали ждать. И, слава Господу нашему, ожидания увенчались успехом. Вскоре прибежал Яцек, бывший дозорным, и сообщил, что состав на подходе. Вацлав все же не удержался от геройства и лично пошел навстречу эшелону в сопровождении двух боевиков, прошедших с ним через десяток акций.

Когда поезд остановился, глупая солдатня из охраны повылезала из вагонов и ротозейничала, представляя из себя отличные мишени. С офицером, подошедшим к Вацлаву узнать в чем дело, разговор был короткий. Он сначала выслушал байку об испорченном пути, затем тут же получил две пули в живот. Выстрелы у паровоза послужили сигналом сидящим в засаде, и они перестреляли охрану, как куропаток. Единственный, кто сумел оказать сопротивление, казачий вахмистр, очевидно, бывший личным охранником дочери русского царя. Он успел открыть огонь из нагана, но быстро получил заряд волчьей картечи в спину. Сама княжна Ольга стояла у вагона, как глупая курица, вместе с каким-то стариком в мундире врача, не шелохнувшись и даже не сопротивляясь. На всякий случай сравнив ее с фотографией, Вацлав приказал связать ей руки и утащить в лес. Правда, за нее пытались вступиться тот самый доктор, стоявший рядом и какой-то санитар, но их быстро успокоили. Старик получил по голове рукояткой револьвера, а дурня просто пристрелили, отбив тем самым у остальных охоту вступаться.