Владимир Поселягин - Я истребитель! Я истребляю!

  - Кровь больше не требуется,- отгоняла сестра Галя, добровольных доноров, от санчасти.

  Как только шумиха вокруг раненного улеглась, и все снова занялись своими делами, иногда замирая и глядя на санчасть, к Запашному подошел приехавший с Никифоровым сержант, и лихо кинув руку к пилотке, представился:

  - Товарищ подполковник. Старший сержант Суворов, представляюсь по случаю назначения.

  - Суворов?- удивленно спросил подполковник, изумленно разглядывая лицо новичка.

  - Да. Алексей Николаевич,- подтвердил Алексей, уже устав объяснять попутчикам и незнакомым людям, что он не тот Суворов, который всем известен, хоть и похож.

  - Похож,- как будто прочитав мысли Алексея, задумчиво сказал Запашный,- только цвет глаз другой, у Вячеслава они голубые, а у вас сержант, карие.

  Вокруг новичка с таким знакомым и родным всем лицом стали собираться все, кто был рядом. Слышались удивленные ахи и охи.

  - Так вы родственники?- спросил Никитин.

  - Нет, товарищ подполковник. У меня уже интересовались два месяца назад товарищи из органов, но я сразу сказал им, что не знаю Вячеслава Суворова.

  - Но ведь похож,- выкрикнул кто-то из толпы.

  - А ну все разошлись!- рявкнул Запашный.

  Бойцы как-то мгновенно испарились, вслед за ними потянулись летчики обоих полков, бросая на ходу любопытные взгляды на двойника всеми любимого летчика.

  - Пойдемте в штаб там и поговорим!- приказал Запашный и командование обоих полков, включая сержанта, потянулись к штабу.

  Пока начштаба изучал документы сержанта о переводе, комполка расспрашивал сержанта, одновременно приглядываясь к нему, и чем больше он наблюдал за ним, тем больше понимал, какая между ними разница.

  Характеры у двойников были совершенно разными. Вячеславу достаточно просто поговорить с любым незнакомым человеком, рассказать пару анекдотов, как они уже не разлучные друзья, ну приятели в крайнем случае, настолько он был общителен, и интересен как собеседник. Алексей был другим, серьезен, не многословен, редко улыбчив. От Вячеслова, просто от общения с ним набираешься позитива, именно поэтому многие летчики так любили его вечерние посиделки, пока не начались концерты. Алексей же такого настроя не давал.

  - Документы в порядке,- сказал начштаба.

  - Ну что ж сержант. Назначаю вас во вторую эскадрилью. Какими машинами владеете?

  - Перед самым выпуском одним из первых сдал на отлично пилотирование новейшим истребителем 'ЛаГГ'.

  - О, как? Даже здесь похожи ... Ладно сержант приступайте к службе...'

  - И что сейчас этот двойник летает в моем полку?- спросил я задумчиво. Значит, мне не показалось, я и вправду видел прадеда. Не бред, как я думал.

  - Да. Насколько я знаю да. Хотели его выдать за тебя, но после отказались от этой идеи. Приказ сверху пришел, так что он уже не двойник, а просто очень похожий на тебя летчик и однофамилец, уж не знаю как так получилось

  - А Лютикова?

  - Довезла тебя до операционной, тут в Москве, но после того как тебя приняли местные врачи, отбыла по месту службы.

  - А мои вещи?

  - Все у завсклада.

  - Понятно. А награждение?

  - Ну я уж думал ты не спросишь. Думаю скоро. Как только сообщу, что ты очнулся, будут решать.

  - Понятно. И что теперь будет?

  - Ты как себя чувствуешь?

  - Спасть хочу.

  - Я не о том, разговор с корреспондентами выдержишь?

  - Конечно.

  - Ну тогда завтра-послезавтра жди. Ставкой решено осветить твой подвиг. Бой нашего аса против десяти немецких - это очень сильно. Так что готовь речь. Я завтра днем приду к тебе, обсудим ее.

  - Хорошо,- сладко зевнув, ответил я.

  Как только особист вышел я накрылся одеялом, стараясь не шевелиться, и вспомнил о прадеде. Мы действительно были очень похожи.

  Он был летчиком. Закончил войну гвардии капитаном, комэском в штурмовом полку. Начинал на истребителях, а закончил на илах. Но не это было странным. Уж я то знал, он мне сам рассказывал, что до конца сорок второго, он был инструктором в летной школе по боевому пилотированию, где получив звание младшего лейтенанта, все-таки добился отправки на фронт. Так что я никак не ожидал его увидеть на фронте в сорок первом. Как же я все-таки изменил историю, раз произошло такое?

  Утром, меня осмотрела группа врачей всех возможных специальностей. Там даже был гинеколог, по совместительству стоматолог, который быстро осмотрев мои зубы, сказал, что все в порядке. Я его осмотр воспринял скептически, но не запретил, поизучав некоторое время мою пломбу на одном из коренных зубов, приговаривая:

  - Чудесненько-чудесненько. Миленько. Кто делал?- судя по всему, пломба его изрядно заинтересовала.

  Пришлось быстро сочинить историю, про незнакомого врача, который поставил ее. Врач отвязался, но в дальнейшем заскакивал ко мне периодически, осматривал зубы. Что-что, а с ними у меня было все в порядке - кроме этой злосчастной пломбы - зубы были ровненькие, белые, результат работы профессионального стоматолога. Родители кучу бабок вбухали в них, что позволило спокойно улыбаться, не стесняясь неровных зубов, как было ранее, в детстве.

  Почти час врачи кружились надо мной, осматривая и записывая что-то в историю болезни. Наконец эта утомительная процедура закончилась и что-то обсуждавшие врачи вышли, предоставив работу медсестрам, и все началось по новой.

  Три медсестры стайкой кружили вокруг меня, ставя уколы и давая таблетки. Взяв несколько анализов, они также вышли.

  - Как тяжело день-то начался,- пробормотал я, проводив их взглядом.

  - Эй, а завтрак?- крикнул я вслед.

  - Через десять минут усе будет,- сказала заглянувшая санитарка.

  - Тогда ладно, а то я думал, забыли про меня,- пробурчал я. Все кто болеет становятся такими несносными, за собой я такого не замечал, но все бывает в первый раз в жизни.

  День до обеда пролетел молниеносно, меня не трогали, так что я отдыхал, читая 'свежую' газету недельной давности.

  Среди списка награждений моей фамилии не было, но своих я нашел, хорошо, что хоть их не обошел дождь наград. А вот про мой бой, там было все, так как выпуск был дополненный, как гласил заголовок. Видимо прошлой выпуске статья была общая, а в этом уже дополненная, увеличенная.

  - Вот и почитаем, что тут пишут,- пробормотал я, разглядывая фотографии.

  Статья была интересная, даже для меня.

  В принципе ничего так написано, кое-что не правильно, как-то, что я очнувшись когда меня вытаскивали из кабины самолета пробормотал:

  ' Товарищ командир задание выполнено...'- и потерял сознание. Это был явный вымысел корреспондента.