Юрий Корчевский - Язычник

Уже не торопясь, Илья обошел на лодке судно. С кормы свисала веревка. На суднах зачастую так делают: упал кто-то за борт – есть шанс уцепиться, потом вытащат. Но это практиковалось на промысловых судах, транспортных, а не на круизных.

Этому концу – так называют веревку моряки – Илья обрадовался. Не будь его, попасть на судно было бы невозможно. Борта высокие, гладкие, иллюминаторы задраены, да и не дотянешься до них, даже с лодки.

Он покричал – вдруг кто живой есть? Не получив ответа, вернулся к корме судна и привязал лодку к концу за рым – так называется кольцо на носу лодки. Поплевав на руки, полез по концу вверх, на судно – конец был привязан к лееру основной палубы. Сложновато было взбираться по веревке, когда она идет под углом сорок пять градусов да еще провисает. Но взобрался, перевалил через планширь и встал на палубу. Как хорошо все-таки оказаться на твердой палубе большого судна, а не в раскачивающейся лодке!

Палуба была грязной, за судном не ухаживали. Полтора года оно дрейфовало, как и «Летучий голландец». Илья поежился – ему только ходячих мертвецов не хватало. И все-таки судно внушало надежду на спасение – с берегов, с проходящих судов его должны были заметить на локаторах. А уж если «Любовь Орлова» пересечет морскую границу, пожалуют пограничники.

Кроме того, Илья не оставлял надежды на то, что на судне найдется ракетница с патронами, аварийный буй с автоматически включаемым радиосигналом при нахождении его в воде. В конце концов, можно будет попытаться запустить небольшой аварийный дизель, который должен питать радиостанцию. Только в рабочем ли она состоянии? Впрочем, приписка к иностранным портам такую надежду давала. Это у нас суда после списания «раздевались», с них снималось все мало-мальски ценное и варварски растаскивалось. А потом корпуса стояли у дальних стоянок в гаванях и ржавели потихоньку. Иногда корпус давал течь, и суда тонули. Десятки, а то и сотни тысяч тонн хорошей стали бесцельно гибли.

Иностранцы же такого нерачительного отношения не допускали. Железо – деньги, та же «Любовь Орлова» в металлоломе стоила больше миллиона долларов, поэтому ее продали на слом уже на следующий день после списания.

Илья видел, что на шлюп-балках висели шлюпки – пластмассовые, оранжевой расцветки, с закрытым корпусом. Такие всегда оборудовались мотором – дизельным, слабым, но позволявшим пройти сотню миль. Кроме того, на шлюпках были рации, запас воды и продуктов – они давали шанс выжить. Но в первую очередь он хотел обследовать само судно и пошел по палубе.

Давненько он не был на судах. Да, за такую неубранную палубу старпом давно бы уже наказал боцманскую команду. Э-хе-хе, где тот старпом, где боцманская команда?

Он открывал все двери, чтобы хотя бы ознакомиться с устройством корабля.

Для начала Илья взошел на капитанскую палубу – это было самое высокое место на судне, вид во все стороны прекрасный. Илья осмотрелся – нигде никаких судов не видно. Проинспектировал приборы. Все на месте, но ничего не работает – нет электропитания. Молчит рация, не работает монитор, GPS-навигация, радиокомпас. Экраны черные, слепые. Однако бинокль на переборке висит, и такое ощущение, что команда на минутку покинула корабль. Вот только пыль и запустение не дают усомниться – ушли навсегда.

Илья стал обследовать все – сверху и до нижней палубы. На капитанском мостике было несколько кают для VIP-пассажиров. Одна огромная, как квартира, класса Amundsen Suite. Телевизор, две широченные кровати, диван, холодильник, душевая и санузел.

Илья решил, что будет спать здесь, – обзор был не хуже, чем на капитанском мостике. Он спустился на верхнюю палубу, открыл одну дверь, другую, третью: двухместные каюты, но значительно скромнее, хотя площадью метров пятнадцать. Прошелся по коридору и попал в помещение ресторана – его интересовала кухня. Конечно, склад будет пуст, но, может быть, хоть что-нибудь осталось? Скажем – бутылка питьевой воды. А еще лучше – сухари, хотя откуда им тут взяться? Судно уже иностранное, и сухари их моряки в последний раз видели лет семьдесят-сто назад.

Каждый шкаф Илья открывал с надеждой – но увы… Склады ресторана были пусты, и он продолжил знакомство с другими помещениями. Большинство их интереса для него не представляло – пустые каюты.

Он вышел на танцзал. Здесь было все, как и положено на круизных судах, – площадка для оркестра, бар. Последнее интересовало его больше всего. Причем он не чувствовал себя мародером, грабителем, совесть его была спокойна. Судно брошено, и по морскому международному праву, которое Илья мимоходом изучал, кто нашел судно, тот и хозяин. Он волен был сейчас сделать с лайнером что угодно – продать, пустить на дно.

В баре, на нижней полке оставалось несколько неполных бутылок с алкоголем. Пить Илье хотелось, но не алкоголь же. Однако он сделал пару глотков виски – оно было теплое и пахло самогоном. Тьфу! Уж лучше бы русской водки, да холодненькой.

Он пошарил по полке рукой – наклоняться было лень, нащупал нечто пластиковое и вытащил. Удача! В его руке была пол-литровая бутылка французской минералки. Крышка не вскрыта. Правда, минералка была выпущена два года назад.

Илья открутил крышку, понюхал – вроде ничем плохим не пахнет. Набрал в рот, попробовал – обычная минералка – и выпил сразу всю бутылку. Но что такое пол-литра воды для исстрадавшегося, жаждавшего живительной влаги тела? Однако почувствовал он себя лучше. Потом понял – не там ищет. В ресторан, бар выпивку и продукты доставляли из складского трюма. Сомнительно, что там что-то может остаться, но шанс есть.

Он спустился на нижнюю палубу – тут располагались дешевые каюты и кубрики для членов экипажа. Здесь он нашел фонарь и упаковку батареек – явно имущество боцманской команды. Матросам приходилось забираться в малодоступные места судна, подсвечивать. Батареи он сразу вставил в фонарь, включил – работает. Сейчас день, через иллюминаторы в каютах солнечный свет проникает – а стемнеет? Фонарь пригодится.

Илья шел по коридору, открывал двери, осматривал шкафы и подвесные полки – он искал любые предметы, могущие сейчас ему помочь. Обнаружив хороший матросский складной нож в чехле, он подвесил его на ремень. Но еда! Ее не было.

В торце коридора была еще одна дверь, и он распахнул ее. Ба! Перед ним было машинное отделение, маслянисто лоснились бока двух огромных дизелей.

Илья не поленился, спустился по трапу. На табличках – завод-изготовитель, год выпуска, мощность – 1942 кВт. Он подошел к электрощиту, пощелкал тумблерами – ни один прибор не шелохнулся стрелкой. А чего он ожидал? Аккумуляторные батареи давно разрядились, сдохли без подзарядки, а без них дизели не запустишь. А без двигателей у судна нет хода, нет электричества. Правда, в углу машинного зала был аварийный двигатель-генератор. Но и его вручную не запустить, не хватит сил.