Сергей Мех - Вставай! Страна огромная!

— Интересно, если бы Лаврентий Павлович узнал, что я, вот так вот запросто, ставлю его факсимиле на столь ответственных документах, смог бы я отделаться лагерями, или получил бы уж по максимуму, десять лет беспрерывного расстрела?

Пока я размышлял подобным образом, сержант тем временем, видимо убедившись в их подлинности, а вернее, не распознав высококачественную подделку, протянул их мне со словами:

— Но все равно, это не объясняет причину вашего нахождения в приграничной зоне.

— Сначала представьтесь, — поставил я его на место, при этом беря инициативу на себя.

Ведь военный человек приучен к субординации и поэтому необходимо дать ему посыл к действию, команду, которую он безусловно должен выполнить. После чего он, на подсознательном уровне, будет готов к дальнейшему исполнению команд. Если, конечно же, они не идут в разрез с раз и навсегда заложенной программой. И что для него может быть более привычным, чем представление старшему по званию.

— Сержант Нечитайло!

— А вот это вы зря, зря батенька, — неожиданно, даже для самого себя, схохмил я. — Читать надо учиться, хотя бы для того, чтобы распознавать подлинность предъявляемых вам документов.

— Что-то не так, товарищ капитан государственной безопасности? — насторожился сержант.

— Да нет, все правильно сержант, — попытался я развеять его сомнения и снять настороженность, навеянные нечаянным каламбуром, связанным с фамилией, — просто трудно от вас ожидать способностей по распознаванию фальшивок. В особенности если учитывать, что в германской военной разведке — Абвере, имеются неплохие специалисты в этой области. Кстати, некоторые из них уже привлекались советским судом за изготовление не только фальшивых документов, но даже денег. И с ходу распознать их подлинность очень трудно, в особенности для неспециалиста.

— Так что же делать? — было видно, что сержант заметно скис. — Неужели вовсе невозможно?

— Ну почему же, — попытался я его приободрить, — очень даже возможно. Но для этого необходимо знать определенные нюансы.

— Какие, — вскинулся он, но сразу себя отдернул, — а эти сведения не секретны?

— Ну-у, — протянул я, как бы высказывая сомнение в том, стоит ли доверить ему эту тайну, — аналитики нашего наркомата выявили некую, характерную, особенность, присущую фальшивым удостоверениям, изготовленным немецкой разведкой. Причем, самое интересное, что сами они об этом даже не догадываются.

— Что за особенность? — тело сержанта, невольно, подалось вперед, выказывая, тем самым, его неподдельную заинтересованность в этом вопросе.

— Я думаю, что могу довести их до вашего сведения, — стал незаметно переводить разговор в доверительную плоскость, — тем более, что в скором времени эти знания вам понадобятся.

— В каком смысле? — голос сержанта выдавал растерянность.

— В самом, что ни на есть прямом, — продолжал я негласное психологическое давления, — кстати, как Вас по имени, отчеству.

— Николай Спиридонович, — теперь, кроме растерянности, явно слышалось и недоумение.

— Николай Спиридонович, давайте, отойдем немного в сторонку, — повел я его из зоны досягаемости слуха остальных пограничников.

Сержант, исподлобья, зыркнул в мою сторону, но промолчал.

— Так вот, — сказал я, когда мы удалились на безопасное расстояние, — я не знаю, насколько вы в курсе вопроса, но, после отражения первого удара, пограничные войска, приказано отвести за передовую линию наших войск, — и дождавшись подтверждающего кивка, продолжил. — С задачей поиска, выявления, задержания, а при невозможности и уничтожения вражеских агентов, диверсантов и различных пособников в тылу наших войск. — новый кивок. — А вот для того, чтобы эффективнее выполнять эту задачу, некоторая толика дополнительных знаний, вам, я думаю, нисколько не помешает. — я опять сделал паузу, которая уже явно выглядела как преднамеренная. — Но-о, услуга за услугу…

— Что вы хотите, — подозрения всколыхнули пограничника с новой силой.

— Об этом несколько позже, — опять увел я разговор в сторону, при этом заново опутывая собеседника словесами, как паутиной, — и поверьте, моя просьба будет чисто личного характера.

Таким образом ведет себя рыбак, задавшийся целью подвести крупную рыбу, как можно ближе к берегу. Натянет леску, затем отпустит, создавая у рыбы иллюзию свободы, а сам, тем временем, невозмутимо выбирает образовавшуюся слабину, причем без всякого сопротивления.

— Так вот, на этот раз германская разведка сама себя перемудрила. И подвела ее, как это не парадоксально, именно немецкая аккуратность и педантичность. Или, лучше сказать, излишняя основательность. Наверное забыли, известную поговорку, что «лучшее — враг хорошего». Желая сделать как можно более качественную подделку они не стали экономить на материале, и использовали все то, лучшее, что могла им предоставить их, германская промышленность.

— Ну и что? — было ясно видно, что сержант не до конца понимает, куда я веду.

— А то, — продолжал я, как ни в чем не бывало, — что на скрепки, соединяющие страницы командирской книжки, они используют нержавеющую проволоку…

— Ну и что?

— Пока удостоверение новое, то и ничего. Но, все дело в том, что они любят рядить своих агентов и диверсантов в опытных военнослужащих. Имеющих солидный послужной список. Таким доверия больше. Понимаешь? — и дождавшись ответного кивка, продолжил. — А вот тут то, собака и порылась…

— Как? — опять в голосе явственно слышалось искреннее непонимание.

— В этом то, говорю, и собака зарыта. Так понятнее?

— Ага, — совсем уже по детски обрадовался сержант.

— У наших, старослужащих, по типу тебя, — не преминул я польстить сержанту, — со временем скрепки ржавеют. И следы от ржавчины пачкают бумагу. Можешь сам убедиться.

Сержант достал свою, сержантскую книжку, и, некоторое время, увлеченно ее разглядывал. Для сравнения я протянул ему свое удостоверение, где скрепки были уже изначально, искусственно, состарены. Чего проще, вытащил, на ночь положил в воду, затем обратно. Ржавеют быстро — проверено на собственном опыте.

— А вот фальшивки, таких следов ржавчины не имеют. Уразумел?

— Так точно! — лицо его расплылось в улыбке.

— Пользуйся, — проявил я щедрость и широту души, — и другим можешь передать. Но так, чтобы враг не догадался, раньше времени.

— Можете не сумлеваться, — заверил меня сержант.

Убедившись, что доверительные отношения установлены, я перешел к главному.

— А теперь, на счет моей просьбы, — увидев его настороженность, тем не менее продолжил, — ты мое предписание внимательно изучил?