Сергей Доренко - 2008

Немцы похожи на русских. Два глаза, два уха и много еще других совпадений. Но душевно посидеть не могут. Поничегонеделать. Запасенные темы исчерпали и заторопились. Людмила еще сидела бы и сидела, вечеряла бы, ждала бы пришедшей в голову мысли, чтобы начать новую тему. Но она одна тут была русская. В меньшинстве. Шредеры заторопились, им еще с послом надо встречаться.

Они на крыльце гостей проводили. Стояли одни посреди охраны. Он бы уже вернулся в дом, а она глядела на уезжающую по аллее машину гостей с тихой улыбкой. Женщина сказала, что он не надел пальто. Мужчина не услышал. У него было лицо, как у киборга без батареек. Ну, вы понимаете, о чем я говорю. А когда она сказала, что не простудиться бы ему, батарейки в нем снова ожили. Глаза стали злыми, и она заторопилась внутрь.

Вот если бы он сказал: «Зачем же мы стоим тут на морозе, если ты беспокоишься, что я замерзну?»

А она бы ласково ответила: «И правда, не сердись, может, оденешься и погуляем?»

Но он ничего не сказал. Он не дал ей шанса прицепиться, прилепиться, пристать к нему. Опытный человек, что и говорить.

Путин пропустил жену в дом, а сам задержался, спросил адьютанта Виктора, все ли готово. Тот ответил, что уже час как все на месте.

Только теперь Путин вошел, Людмила уже ушла в комнаты куда-то. «Ликерами наливаться», – подумал Путин не без злорадства. Рад был, что довел, и рад был, что больше доводить не надо, – у него времени не было ее добивать, надо было идти на урок китайского языка.

А она не стала ни плакать, ни напиваться в этот раз. Зря он надеялся. Она проявила твердость духа. Молодчина. Автор ей сочувствует, если вы успели обратить внимание.

Увлечение китайским языком было относительно недавним. Учителей завезли два года назад и построили им что-то вроде пагоды поближе к реке. В Ново-Огареве, на холме, почти над Москвой-рекой, но так, что с реки не видать. Китайских учителей было четверо. Из пагоды своей они выходили редко, там сами себе готовили, травки лечебные по лесу собирали, сажали даже огородик какой-то. Попытки китайцев наведываться в свое посольство в первые же месяцы путинская охрана пресекла. Телефоны им мобильные выдали, разговоры слушали, возили двоих из учителей иногда на Черкизовский рынок, где среди заплеванных рядов, продираясь через толпы грязных покупателей, находили китайцы свои магазинчики без вывесок с особым чаем, травами, ягодами дерезы сушеными, древесными грибами, специальной водкой и настоянными в уксусе скорпионами.

Обнаружилось за истекшие четыре семестра, что Путин китайского не выучил, а китайцы русский понимать научились. И что-то такое там говорили даже. Но дело было теперь не в языке, строго говоря. Дело было в раскрытии глубин древней китайской космологии. Путин давно чувствовал себя даосом. Еще в двухтысячном году один знакомый рассказал ему о даосизме. И о том, что он, Путин, стихийный даос. А именно, что он позволял сущностям реализоваться, следуя за событиями, а не формируя их. Что он практиковал недеяние, извлекая пользу из естественного хода вещей, как бы вынужденно. «Так море стоит ниже всех и не предпринимает никаких действий, однако все реки и ручьи отдают ему свою воду», – сказал знакомый. И еще что-то там наговорил комплементарное, трудно припомнить. И зацепило. Понравилось Путину, что гэбушное его искусство встраиваться, мимикрировать и выкручиваться было истолковано так возвышенно этим самым дураком знакомым. Захотелось Путину узнать поподробнее, каков он таков есть даос на самом деле. Так что изучение языка было поводом, а потом и поводом быть перестало. Но на языке охраны визиты президента в пагоду назывались «уроками китайского». Собственно, если уж копаться в прошлом по-настоящему, то следует вспомнить, из соображений справедливости, что желание сопричаститься китайской культуре появилось у Путина еще в юности, когда объяснили тренеры, что и дзюдо и вся связанная с ним философия «мягкого пульса» – отголоски, японские ветки огромного китайского дерева.

Он вошел, охрана осталась за дверью. Раздевался быстро – Ван Линь очень хлопотал. Одежду из рук торопливо выхватывал со счастливой улыбочкой. Суетливая вежливость Ван Линя заставляла пошевеливаться. В черном халате и с красной повязкой на голове Путин вошел в зал. Китайцы заулыбались, забормотали. Слышалось: «Господи, господи…» С ударением на последнем слоге. Посреди зала стояла жаровня, на ней – медная бадейка с маслом. Масло кипело. Провели Путина три раза над кипящим маслом. Ему пришлось подбирать полы халата. Из аккуратности – чтобы не поджечь и не испачкать. Он ведь брезгливым парнем был, наш Путин.

Не очень-то приятно пахло этим маслом. Стали зажигать ароматные палочки. Тут уж совсем ударило в голову. Почему их называют ароматными? Вонь от них была такая, что хоть святых выноси.

Ли Мин – главный в ритуале, даос-наставник.

Он становится перед алтарем на колени и выкликает четырех святых горы Удан-шань. Он подносит им вино.

Потом пускается в замысловатый танец, сопровождаемый молитвой остальных. Тихонько подпевает и Путин. Не слова, а так – бубнит мотивчик.

Закончив движения «шаг единорога», наставник девять раз проходит по кругу «шагом восьми триграмм».

Чжоу И, которого обслуга зовет попросту Женей, мешает непрерывно своими пояснениями. Вроде как переводит слова гимнов. Путин вежливо кивает и отвечает: «Я понимаю». На пятый раз лицо его становится ненавидящим, он благодарит Чжоу И таким стальным тоном, что тот отходит в сторонку и оттуда еще некоторое время мешает слушать, но уже как бы отрабатывая положенное – смотрит в сторону, боясь встретиться с Путиным глазами и все переводит, переводит, переводит, переводит на какой-то собачий русский. Это с ним недавно такое. И всего только раз, с месяц назад, Путин попросил Женю помочь в общении с Ли Мином. И вот: Женя считает себя высочайше пожалованным титулом придворного толмача и никак не желает мириться с опалой.

Остальные поют, и Путин смысл довольно точно чувствует. Вызывают богов. Камлают, чтобы узнать его будущее, задобрить высших существ, дать ему покровителей среди сонма духов. Сегодня – его день. Сегодня – День Зачатия Путина. 7 января, я уже говорил. Рождество, мол, православное. Но православное рождество в следующем столетии будет 8 января, а День Зачатия нашего излюбленного героя всегда будет 7 января. В отличие от Иисуса, Путина зачали по новому стилю, незыблемейшему из стилей, и в этом – свидетельство всепобеждающей мощи научного знания.

Позже, весной 2008 года, я публично призывал Комитет спасения России назвать 7 января Днем Зачатия ВВП, если кто помнит. Чтобы этот день праздновался всенародно. Но это предложение было проигнорировано. А жаль, нашему брату-даосу было бы приятно.