Ольга рейгъ - Врата фюрера. Апокалипсис волка

Бункером было небольшое подвальное помещение, арендованное под спортивный клуб, куда приходили тренироваться крутые пацаны и мальчишки из соседних дворов, никогда, впрочем, не попадавшие в закрытую от взглядов каморку, располагавшуюся дальше по коридору, в стороне от общего зала. В эту каморку, где прислоненный к стене стоял нацистский флаг с развернутым полотнищем и где все стены были испещрены цитатами из Mein Kampf и фотографиями нацистских бонз, иногда в определенные дни и часы приходили те, кого в обществе презрительно называли неонацистами. В этом районе, в этой конкретной группировке пока состояло двенадцать человек, и каждый из них был уже проверен в деле. Самое любопытное, что одним из членов отторгаемой обществом группы молодежи была девушка, купившаяся на странное пристрастие к нацизму через любовь к вождю группировки.

Тот, кто сидел в кафе на Новом Арбате и кто следовал за Ольгой Хлебниковой по пятам, не был главарем. Он был в их тайной иерархии на вторых ролях, входя в круг приближенных Wolf’а — того, кто руководил всеми, кто планировал мстительные операции, кто обучал их всему и вместе с тем отвечал за их собственную безопасность.

Как и ожидалось, Амза оказалась дома. Она не часто выходила по делам, предпочитая работать на дому. Пока законодательство страны либерально относилось к гадалкам и экстрасенсам, Амза предпочитала зарабатывать себе на жизнь продажей надежд на лучшее, причем, едва ли не в прямом смысле, не отходя от спального места. Она жила в однокомнатной квартире и, сложив и заправив ярким покрывалом огромный диван, превращала комнату в офис предсказательницы с ее классическим атрибутом в виде стеклянного шара, магических кристаллов, свечей разных цветов и размеров, многочисленных восточных безделушек, засушенных розовых лепестков в вазах и прочей театральной мишурой.

Лифт, остановившись на пятом этаже, привез Ольгу прямо к порогу подруги. На звонок вышла миловидная женщина восточной внешности со слегка вьющимися густыми волосами и пронзительными темными глазами. От отца ей досталась разве что русская фамилия. И, имея русскую фамилию, девушка иногда представлялась не Амзой, а Анной. Город, вобравший в себя все мыслимые национальности мира, зачастую был нетерпим к кавказцам. Хотя до сего дня никаких инцидентов с Амзой-Анной не происходило, она хранила след, оставленный в старших классах школы, когда к ним на какую-то вечеринку попал парень со стороны, выказывавший расистские взгляды и явно цепляясь к ней с грязными намерениями. Ее тогда защитили одноклассники, но осадок остался.

Завидев подругу, Амза расплылась в улыбке, и глаза ее сразу же сделались влажными.

— А я думаю, кто там. Ведь никого не записывала на встречу на это время. Смотрю в глазок — ты. Ну проходи.

Ольга устало плюхнулась на диван, подобрала под себя ноги и, перебивая саму себя, то забегая вперед, то возвращаясь к самому главному зрелищу, начала рассказывать обо всем, чему стала свидетельницей, и какие домыслы уже успели зародиться в ее голове за то время, пока она добиралась сюда. Ей даже не пришлось собираться с духом, чтобы спросить:

— Как думаешь, я могу быть причастна к этой смерти?

— С чего ты взяла? При чём здесь ты?

— Но ведь это я пригласила его на эфир. И ведь это случилось как только он вышел из нашего офиса.

— Резонно, — подметила подруга. Чтобы как-то утешить гостью и самой собраться с мыслями, она ушла на кухню приготовить чай.

Ольга поплелась за ней следом. Пока закипал чайник, доставалось печенье и нарезался сыр, обе молчали. Амза раз за разом открывала холодильник, заставляя прикрепленный на магнит колокольчик издавать жалобное короткое звяканье. Единственным давним пристрастием Амзы были эти самые магниты, крепящиеся на дверцу холодильника и железные части кухонного интерьера. Понимая глупость подробного увлечения, Амза, тем не менее, не оставляла этого занятия. На дверце ее холодильника можно было видеть безделушки из разных стран. Даже дешевые глиняные поделки с чернокожими человечками, подписанные С приветом из Конго, были завезены сюда давним приятелем Амзы, работавшим на круизном лайнере. Этот мусор годился разве что для того, чтобы держать листки с напоминаниями что нужно сделать тогда-то и тогда-то и кого ждать в гости в назначенный час того или иного дня. Именно для этой цели Амза и использовала разноцветные магнитные сувениры. Дверца ее холодильника была увешена не только безделушками, но и небольшими разноцветными листками, на которых что-то значилось.

Оказавшись на кухне, Ольга вспомнила о том, что хранилось в ее кармане и о чем она не успела сказать подруге. Она опустила руку и выложила на кухонный стол предмет, который мог хранить в себе некую загадку, а мог ничего не значить.

— Смотри, — сказала она, — вот этот предмет мне отдал мой гость.

Девушки склонились над безделицей, поочередно беря ее в руки и рассматривая. На одной из сторон этого небольшого сувенира был рисунок. И сам янтарный прямоугольник, и картинка на нём выглядели примерно так:

Ольга даже подумала, что где-то уже видела подобное, причем не так давно, но никак не могла вспомнить. Она взяла вещицу из рук Амзы, повертела ее в который раз, убедившись, что на других сторонах прямоугольника толщиной менее сантиметра ничего больше не изображено и не написано, кроме разве что непонятных царапин на обороте. Сувенир был легким, так что вряд ли он что-то скрывал в себе, кроме опасности, кроящейся в том, что произошло с его хозяином. «Впрочем, — подумала Ольга, — если бы эта вещь действительно чего-то стоила и была так важна, он бы никогда не расстался с ней так бездумно, в мгновение ока».

— Да, здесь ничего нет, — сказала и Амза, — просто пластмассовый брикетик под янтарь, хотя выглядит как настоящий. Ведь ты же не думаешь, что это натуральный янтарь? Но даже если и так…

Ольга не знала, что и думать, но, похоже, ее подруга была права.

— …эта вещица годится разве что для моего холодильника, — улыбнулась абхазка.

— Может быть, — подтвердила Ольга, пока не решившая что будет делать дальше с нечаянным подарком.

Проехав с пересадками до Бауманской, молодой мужчина, отдававший явное предпочтение милитаристскому стилю в одежде, который так нравится экзальтированным юным барышням еще со времен средневековых рыцарей и позднейших гусаров, в одном из переулков вошел в дверь с надписью на табличке, гласящей, что именно здесь находится спортивный детско-юношеский клуб «Русский стиль». Зайдя внутрь и миновав охранника, мужчина прошел мимо приоткрытой двери в зал, в котором кто-то из тренеров выкрикивал команды ученикам, минул раздевалки и подсобное помещение, углубился в полутемный коридор, пока не оказался перед запертой дверью, на которой неровным шрифтом было выписано: «Выхода нет, путик». Мужчина оглянулся и издал негромкий условный стук.