Азад Гасанов - Тамерлан. Война 08.08.08

– О чем?

– О том, как его бабка залетела от Тимура.

Я истратил весь свой запас эмоций и уже не в силах был выразить крайнюю степень изумления, поэтому просто спросил:

– В каком жанре? Надеюсь не в «порно».

– Нет, в нормальном жанре, – с самым серьезным видом ответила Васико. – Сейчас ему сценарий пишут. Он одного нашего журналиста нанял. Но тот все тянет.

Одним словом, Васико удивляла меня весь предыдущий день. Именно благодаря ее старанию я сумел сохранить серьезную мину при встрече с Кантемиром. Я достойно вынес и его признания, и его испытующий взгляд. И даже выдал в конце вполне правдободобно:

– Не нахожу ничего смешного в ваших словах. Более того, считаю ваш замысел весьма перспективным.

– Ты, правда, так думаешь? – спросил Кантемир все еще настороженно.

– Я думаю, что фильм о Тимуре будет интересен многим зрителям. Просто, удивительно, что никто до вас не догадался взяться за эту беспроигрышную тему.

– А Васо тебе говорила, почему я хочу взяться за этот фильм?

– Вы намекаете на ваши кровные узы? – уточнил я.

– Ни на что я не намекаю! – вспылил монстр. – Я всегда говорю прямо. Я говорю, что хочу внять фильм о Тимуре и его наследнике. О его наследнике, которого звали Кантемир. И хочу знать, что об этом думает наука!

Он резко вскочил со стула и заходил кругами по беседке.

– Ты знаешь, как переводится мое имя?

– Кровь Тимура, – без запинки ответил я.

– Это наше черкесское имя! Только здесь мало кто знает, что оно означает. А я об этом вычитал в одной книге. Книга не научная была, а так, роман один. В ней было написано о том, как во времена Тимура здесь в горах родился мальчик, которого первым назвали Кантемир. Ты знаешь, что здешние места раньше принадлежали нам, черкесам?

Я качнул головой.

– Этот мальчик родился от Тимура. А по матери он был княжеских кровей. Так вот я хочу знать, правда это или нет? Есть в истории что-нибудь про это?

– В смысле какие-то конкретные изыскания?

– Конкретные, не конкретные, какая разница, – монстр всплеснул руками. – Я спрашиваю, что наука об этом говорит?

– Ну, об этом много всяких суждений. Но если вас интересуют факты, подтверждающие наличие кавказской ветви тимуридов, то… – я на минуту задумался. – Есть такие факты! Правда, они не могут считаться неоспоримыми… то есть, наука не вполне может полагаться на них… Другими словами, они не вполне научного свойства… Но для кино сгодятся. Мне известна одна легенда, – сообщил я доверительным тоном, – гласящая о том, что в здешних горах, кстати, недалеко отсюда, во время своего второго кавказского похода Тимур встретил горскую девушку. Девушка та, как гласит легенда, – пустился я в импровизацию, – была необыкновенной красоты. Тимур не устоял пред ее чарами и овладел ею. После ночи любви он вознамерился сделать ее своей женой. Но по досадному недоразумению, девушка оказалась зороастрийкой1… Вы знаете, что это такое?

Выражение лица Кантемира говорило о том, что не знает.

– Девушка оказалась огнепоклонницей.

– Огнепоклонницей? – повторил Кантемир, и лицо у него вытянулось.

– Да, вот такое совпадение. Следует знать, что в те времена правоверным запрещалось жениться на огнепоклонницах, так же, как и на иудейках. По этой причине Тимур вынужден был расстаться с горской девушкой. Но, прежде он издал указ, который, по сути, явился охранной грамотой для нее. И еще он снабдил девушку отрядом телохранителей и деньгами. Через положенный срок девушка родила сына и назвала его, на языке своего возлюбленного «Кровью Тимура», то есть Кантемиром. От этого самого Кантемира пошла династия местных правителей… и еще мода на это имя.

Монстр слушал мои выдумки заворожено, как душещипательную песню. Когда я закончил, он проговорил задушевным тоном:

– Кажется, я слышал похожую историю. Это очень хорошая легенда.

Потом он обратился к Васико:

– Слушай, а твой академик нечего. Соображает сволочь.

Васико подала голос из-за моей спины.

– А я тебе, о чем говорила? – она обошла меня и устроилась в свободном кресле. – Он лучший в этом городе. И уж точно лучше твоего журналиста.

– Лучше, лучше, – согласился Кантемир.

Напряжение спало. И об этом красноречиво говорил тот факт, что Васико сочла возможным оставить мои тылы и занять место спереди.

Монстр окликнул охранника и приказал, чтобы несли чачу.

– Слушай, брат, – обратился он ко мне, снова пристроившись рядышком, – а почему так мало фильмов снимают про Тимура? Про всяких Македонских, Невских, про Наполеонов-Багратионов снимают, а про Тимура нет. Я ни одного фильма про него не видел.

– А это потому, – заявил я, обретая уверенность, – что многие просто боятся браться за это дело.

– Боятся не справиться, да? – уточнил Кантемир. – Таланта боятся, им не хватит?

– Талантливых людей много, – возразил я на это. – А вот фильмов о Тимуре, и вправду, мало. И книг о нем написано всего ничего. Режиссерам и писателям хватает таланта создавать произведения о массе других полководцев, а потратиться на одного из самых великих они почему-то отказываются. Странно, правда? Чего-то, писателям и киношникам, точно не хватает.

– Чего? – потребовал ответа Кантемир.

– Я уже говорил – смелости. Только не обычной смелости. Для того чтобы взяться за Тимура, нужна феноменальная отвага. Да будет вам известно, с именем Тимура связано одно весьма таинственное и зловещее поверье. Вы не читали мою книгу, посвященную мистической стороне истории Тимура?

– Я, брат, мало научных книг читал, – признался бывший спортсмен, – в основном худлит. Ты говори уже, не тяни.

– Хорошо. Но прежде я задам еще один вопрос. Известно ли вам, что Тимур был суфист, что он обучался у известного суфистского шейха Абу Бекира Тайабади? Что он был дервишем по образованию, состоял в ордене «Странствующие духи» и увлекался мистицизмом?

– Да, мне это известно, – ответил бывший спортсмен. – Тимур дервишам поддержку давал. Они у него, типа, разведчиков были.

– Верно. Дервиши служили ему верой и правдой. И именно они наградили его титулом «Властитель счастливых созвездий». На арабском это звучит, как «Сахибкиран». Современники Тимура были убеждены, что он наделен даром управлять движением звезд, что он повелевает духами и стихиями, что даже стихия войны ходит в седле его заводного коня. И что всему этому его обучил наставник и его духовник Абу Бекир Тайабади – величайший мистик и оракул своего времени. Сейчас эти представления и суеверия могут показаться смешными. Однако, не только современники Тимура, но и наши, по крайней мере, те, кто всерьез занимается историей Тимура, приходят к такому же иррациональному выводу. Хан узбеков2, тех кто, спустившись с Волги, вытеснил из Средней Азии тимуровского правнука Бобура, был сражен приступом падучей болезни в тот самый момент, когда попытался сдвинуть могильный камень в усыпальнице Тимура, Гур-Эмир. А хан Казаган, вознамерившийся после смерти Тимура сжечь его Уложение (наставление потомкам) внезапно сошел с ума и подался к дервишам замаливать грехи. А вот из новейшей истории. Летом сорок первого года знаменитый антрополог Герасимов, пренебрегая предостережениями умудренных старцев, из тщеславия и одержимости, свойственных большинству великих ученых, вскрыл надгробие в усыпальнице Тимура и спустился в его могилу. И что вы думаете, на следующий день началась война.

– Великая Отечественная?

– Да.

– Я слышал про это, – похвалился Огнепоклонник. – Он выпустил дух войны на волю, правильно?

– Правильно. Это принесло массу бедствий людям. Многие, после того случая сделались значительно осмотрительней, и теперь ни у кого не возникает желания беспокоить прах Тимура, и мало осталось людей готовых ворошить память о нем, потому что людьми обуял страх. А вам не страшно?

Кантемир удивился:

– Чего?

– Браться за фильм о Тимуре. Вы не боитесь, что проклятие Тимура может коснуться и вас?

Кантемир посмотрел на меня по-волчьи, исподлобья.

– Ты знаешь, чья кровь течет во мне?

Я качнул головой, и мне снова сделалось не по себе.

– А чего спрашиваешь?

Чача с закуской уже стояли на столе, и Кантемир потянулся за бутылкой.

– Я вообще ничего не боюсь. И никогда не боялся. Я даже перед дедом Хасаном не пасую. Не то, что перед какими-то там духами. В общем, я так решил, – объявил он, наполнив рюмки, – ты, академик, напишешь мне сценарий, твой друг Бекмамбетов снимет фильм, а я буду продюсером.

Из этого заявления мне больше всего не понравилось то, что режиссером выбран «мой друг Бекмамбетов».

– А почему именно он? – выдвинул я протест. – И кроме него есть много талантливых режиссеров.

– Мне твой Тимур нужен, как лейбл, – объяснил новоиспеченный продюсер. – У него есть имя. Не то, что у тебя. Так что фильм будем делать с Бекмамбетовым.