Красный Наполеон (СИ) - Гиббонс Флойд

– Послушай, мальчуган, – сказали он, обратившись к Карахану и, по-видимому, полагая, что его слова произведут на мальчика впечатление. – Хочешь ты стать воином, как я? Хочешь слышать гром пушек? Хочешь попасть на фронт? Если ты этого желаешь, то я возьму тебя с собой, но тебе придется много потрудиться.

Брянский, говоря эти слова, не удостоил Карахана и взглядом. Но Карахан не хотел уподобиться Брянскому, изнывавшему в своем кресле от жары.

Карахану хотелось попасть на войну и он согласился последовать за Брянским, приняв на себя все заботы о транспорте лошадей.

Эшелон миновали Нижний, Москву, Смоленск, Минск и, наконец, прибыл в Пинск. Лошади были сданы в кавалерийскую дивизию великого князя Михаила.

Подполковник Брянский за успешный переход был удостоен награды и отпраздновал это событие достойным его пьянством. Охмелев, он велел вызвать молодого татарчонка, помогшего ему доставить лошадей на фронт, и снабдил его следующим документом:

„Предъявитель сего Иван Карахан, – четырнадцати лет от роду, глаза черны, волосы черные, цвет кожи желтый, смуглый, особых примет не имеется, проживающий в Казани, – причислен к 5-му Донскому казачьему полку и уполномочен скупать лошадей для действующей армии.

Предъявителю этого документа оказывать всяческое содействие в выполнении возложенных на него поручений“.

1915 и 1916 годы Карахан провел на войне. Ему суждено было принять участие в победоносном наступлении русских на Львов и побывать на Карпатах. В марте 1915 года, когда немцы отбили у русских Мемель, он чуть не попал в плен.

Карахан отыскал казачий полк своего отца. Полком командовал один из сослуживцев покойного Карахана, который пригрел мальчугана.

В 1917 году Карахану суждено было стать свидетелем развала русской армии. Он был свидетелем массового дезертирства, падения дисциплины и всего того, что последовало за этим на фронте.

Критический ум мальчика пытался установить ошибки, повлекшие за собой эти последствия. Затем наступила революция. Карахан ненавидел царя – и эта ненависть основывалась в нем на том презрении, которое он питал ко всему слабому. Николай Второй, с его точки зрения, был слаб и телом и духом. Поэтому не было ничего удивительного в том, что ему выпал такой удел.

Революция застала Карахана семнадцатилетним солдатом. Он отлично усвоил „Причины падения римской империи“ Гиббона и труд Карлейля о французской революции. Несколько биографий Наполеона были ему известны на зубок, и Карахан отлично понял, какие перед ним открывались возможности.

Украсившись красным бантом, он записался в шестой отряд красной гвардии, сформированный в большинстве своем из таких же подростков, как и он сам.

Три года, проведенных в армии, пошли Карахану на пользу. На опыте он познал все значение дисциплины и организации. Прошло две недели, и Карахан стал командиром взвода, а затем и роты.

Карахан был воплощением строгости, но одновременно он сумел вселить в своих подчиненных сознание, что они не пропадут со своим командиром. Он беспрестанно заботился о том, чтобы у его людей всего было вдоволь и не заставлял их ни в чем терпеть лишения.

С разрешения батальонного командира он посадил свою роту на коней и таким образом превратил ее в одну из первых конных частей красной армии. Отряд его обслуживал штаб, нес разведочную службу, прикрывал отступление. В Москве отряд принял участие в боях на Красной площади и был свидетелем последовавшей затем расправы с белогвардейцами.

В следующем году он получил в командование полк и отправился на восток в Пензу, для борьбы с командиром чехов, полковником Гайда.

Гайда со своими чехами быль оттеснен к Самаре и расположился вдоль железной дороги на Уфу. Карахан продолжал теснить отступавших на восток чехов.

Командир чехов, полковник Гайда был на семь или восемь лет старше Карахана. В начале войны он был фармацевтом в Праге и был принудительным образом зачислен в ряды австрийской армии. При первой же возможности он так же, как и многие другие чехи и словаки, сдался в плен. В России Гайда приступил к организации чешских легионов, впоследствии сражавшихся против Австро-Венгерской монархии.

Из схваток с чехами Карахан вышел победителем и с лаврами возвратился в Москву. Получив в командование бригаду, девятнадцатилетний Карахан перебрасывается на Балтийский фронт и сражается против Юденича. Потом наступает пора борьбы на юге России с Деникиным.

В 1921 году Пилсудский наступает на Киев. К моменту начала польского наступления Карахан действует на Врангелевском фронте. Кавалерия Карахана перебрасывается навстречу наступающим полякам. Левый фланг красной армии прикрывал Буденный, на правом фланге действовал Карахан. Коннице красных удалось нанести чувствительный удар польским войскам, и польская армия перешла в стремительное отступление к Варшаве.

Мне суждено было сопутствовать полякам в их отступлении, ибо я был откомандирован на фронт „Чикаго Трибюн“ в качестве военного корреспондента. В охваченном пламенем Брест-Литовске я чуть не попал в плен к Карахановским кавалеристам.

Веган и французские танки спасли Польшу и отбросили красных от Варшавы. По окончания польской кампании Карахан возвратился в Москву. Он принял участие в большом параде на Красной площади, а затем в его жизни наступила существенная перемена – он женился.

О первой белой женщине в жизни Карахана писалось немало.

Лин Ларкин была на шесть лет старше его. Она была дочерью переселившегося в Бостон ирландского фабричного рабочего, от которого унаследовала мятежный дух. Впервые девушка проявила его во время забастовки в Фолль-Ривере. В этой стачке она играла видную роль и завоевала известное положение в радикальных кругах Нью-Йорка.

Когда в Америке была введена воинская повинность, она присоединилась к числу противников этого закона и вышла замуж за одного из них с единственной целью удержать его от вступления в армию.

После заключены мира она развелась со своим мужем и решительно встала на сторону русских революционеров. Это она пыталась организовать кампанию протеста против присутствия американских солдат в Архангельске и в Сибири. Затем она вошла в число служащих делегации Мартенса, представлявшего собой в Нью-Йорке новую русскую власть.

Когда 22 января 1921 года Мартенс был выслан из Америки, она последовала за ним в Москву и вместе с Биллем Гайвудом и Рут Брайан Рид вошла в состав американской делегации Третьего интернационала.

Классовое сознание Лин было развито, но расовое сознание ее было усыплено. Мне не раз приходилось беседовать с ней во время нашего пребывания в Москве. Она ненавидела капиталистический строй и гордо признавалась в том, что не питает никакого предубеждения против представителей цветных рас.

Карахан не был для нее представителем низшей расы, он был молодым богом войны, победоносно сражавшимся за дело масс.

Красивая и образованная белая женщина явилась для Карахана привлекательным даром свыше, столь не похожим на окружавших его обычно женщин. Он жаждал ее и сознавал, что она стала для него необходимостью. И он вступил с ней в брак.

Я познакомился с Караханом в 1922 году, в голодный год. В этом году он находился в Самаре, в городе, бывшем свидетелем его первых успехов против чехословаков. Воинские части Карахана несли охрану продовольственных грузов. Самарская губерния, бывшая некогда житницей России, изнывала от голода, а отряды Карахана охраняли хлебные грузы, предназначавшиеся для армии и столицы.

Карахан пытался не соприкасаться с политикой. Он был до мозга костей военным и целиком посвятил себя армии. 1923 год он провел на Кавказе, 1924 год в Персии, в следующем году его дивизия была расквартирована в Туркестане. Потом он побывал на Афганской границе – призрак возможного похода красных на Индию заставил содрогнуться не одного англичанина.

В 1926 и 27 году Карахан был в Иркутске и Забайкалье. Его люди организовывали монгольские силы от Верхнеудинска до Урги.