Очкарик 2 (СИ) - Афанасьев Семен

Несмотря на все мои сомнения, Асем каким-то образом, находясь с той стороны холма, свистом подманила к себе вожаков (или как там эти коняги зовутся правильно).

А потом, уже с их помощью, увела все пасшиеся у реки табуны в течение буквально получаса.

Хе порывалась было ей ассистировать — но была решительно оставлена на хозяйстве, заодно сторожить связанную дроу.

В итоге, всё прошло как по маслу.

— Это какая-то ваша магия? — Довольная метиска, отправив по сигналу коня с тёмной эльфийкой ко мне, теперь разглядывает пасущихся лошадей и что-то постоянно напевает.

Попутно вытягивая душу из Асем (которая, кажется, здорово напряглась — но старается не показывать).

— Могу управлять табуном жеребцов-пятилеток так, что они загонят в степи — и стопчут насмерть — стаю волков. Это за магию считается? — ворчит орчанка в ответ.

Её не нравится проведённый мной обмен. Она искренне не хотела отдавать дроу живой и сейчас по инерции продолжает жалеть.

Выгода сделанного шага для неё не самоочевидна.

— Это правда нам как-то поможет? — она в итоге обращается ко мне, хотя до этого времени показательно дулась.

— Да. И вот почему…

Асем искренне не понимала, зачем надо было отдавать темную эльфийку в обмен на доставку ничего незначащей бумаги, ещё и каким-то второсортным гномам.

Она и так примерно представляла себе устройство общества коротышек. После разговора же Вадима с этой Ло, белых пятен осталось ещё меньше (на самом деле, после достаточно мягкого допроса, который лично орчанка бы с удовольствием заменила на беседу в совсем ином ключе).

Как и любой другой народ, гномы имели в своём составе разные группы. Малый совет гильдий — это те, кто вроде как претендовал на элитарность внутри гномьего общества, но выдвигал слишком удивительные для остального народа идеи. Вроде той, что купить иногда (очень часто) будет дешевле, чем воевать.

Главное, что уяснила степнячка тогда: числом гномы-оппозиционеры (слово Вадима) невелики, военной силы за ними нет и — если учесть их пацифистский настрой (снова слово от человека) — в ближайшее время и не предвидится.

- Иначе никак нельзя было? — спросила она Вадима далеко не в первый раз за последние пару часов.

Старшие всегда учили, что между близкими людьми никогда не должно оставаться недосказанности.

Возможно причиной её нынешний раздраженности была ещё и усталость: что ни говори, но удерживать фокус внимания такого количества взрослых коней одновременно, не издавая при этом ни звука, было тяжело.

Особенно когда копытные ночью хотели спать — и совсем не хотели куда-то двигаться, от такого приятного места у водопоя.

- Никак не успокоишься? — весело вскинулся человек, лежавшей лицом вниз.

Над его спиной старательно работала Хе, что-то там делая с его позвоночником и какими-то дисками, по методике своей тёмноэльфийской родни.

- Мы своими руками усилили врагов на одного разумного, — хмуро пояснила орчанка. Тоже не в первый раз.

Затем, посмотрев на припекающее солнце, она решительно направилась к полотняному мешочку с мукой.

- Что хочешь делать? — тут же отозвалась полукровка.

Которая всё время старалась быть полезной человеку и степнячке, но найти себе постоянного применения пока не могла.

Впрочем, узнав, что ей не чужды некоторые общеукрепляющее практики, Вадим с удовольствием согласился дать метиске поработать со своей спиной. Тем более что ему было откровенно сказано: если следить за организмом целенаправленно, то даже хилое хуманское тело может прослужить на пару десятков лет дольше.

- Садись рядом, — Вадим похлопал по песку перед собой, глядя на Асем снизу. — Мне неудобно разговаривать, когда ты у меня за спиной. Потому что на затылке глаз нет, и я тебя не вижу.

- Пф-ф, слух и обоняние на что? — не удержалась от шпильки в его адрес Асем.

Хотя это было и не совсем красиво: понятно, что от человека возможности его организма зависели не сильно. Особенно в части обоняния.

- Тебя что-то явно задевает. — Уверенно заявил собеседник. — Вот затем, чтобы мы не ругались и не ссорились, брось всё, чем ты сейчас занята. Давай просто поговорим.

- Я хотела тесто на сладкие лепёшки завести, — чуть сдала назад орчанка. — Могу сесть рядом с тобой, но при этом заниматься тестом. Беседе не помеха.

Спутник очень старался ни в каких моментах не давить на неё, как он сам говорил, психологически. Она это ценила.

Потому сейчас, когда он заговорил, как мужчина с женщиной, она решила из вежливости частично подчиниться. Не в малой степени за её уступчивость человек сейчас должен был быть благодарен вековой мудрости орков: если мужчину не уважает женщина, с которой он находится вместе, значит, и никто другой его никогда уважать не будет.

Похоже, хуман и сам это знал. Потому командным тоном старался не злоупотреблять.

- Объясняй, — проворчала Асем, усаживаясь рядом с самой странно выглядящей на сегодня в Степи парой (дроу, сидящей на человеке); и принимаясь усиленно разминать тесто.

- Э-э-э, а зачем? — снова непосредственно влезла в беседу Хе, не отрываясь от спины Вадима. — У тебя же и так есть целый мешок лепёшек?

- Сладкого хочется, — чуть стесняясь, призналась орчанка. — А нан из караван-сарая был самый обычный. Да и он уже не горячий, не такой мягкий. Правда, захотелось очень сладкого…

- А как ты без огня готовить будешь? — предсказуемо переключился с главной темы на новую человек.

- Во-первых, на таком солнце "медленное" тесто само подойдёт. Надо только на камень выложить, — пояснила дочь кочевого народа. — Во-вторых, ты не отвлекайся. Объясняй, зачем ты тёмную своими руками отпустил.

Независимо от мыслей в голове, привычные руки сами делали всю работу: смешали муку с чуть прокисшим на жарком солнце молоком одной из кобылиц и теперь вымешивали полученное до воздушного состояния.

- Знаешь, я сейчас тебе, возможно, странную вещь расскажу. — Помолчав, ответил человек. — Но ты постарайся меня услышать? Однажды, на границе гор и песка, мы воевали с очень упрямым и непримиримым народом. Что интересно, горы те не принадлежали ни нам, ни тем, с кем шла вражда…

- А зачем воевать за ничейные скалы? — в очередной раз вмешалась в разговор полукровка.

- В тех горах жил свой народ, который состоял в определённой родственной связи и с нами, и с теми, другими. Соответственно, война шла за влияние на этот народ. Ну и ещё за перекрёстки караванных троп, говоря вашим языком… В общем, по началу в плен попадал кто-то из наших. Это было страшно. Отрубленные ради смеха руки — самая мелочь. Бывало и посерьезнее…

Асем прислушалась к рассказу с интересом.

- А один раз мы троих из них поймали. Ну, прямо на месте разбираться было некогда, так мы их в лагерь привели. Считай, на руках несли по горам… Естественно, имели намерение хоть как-то рассчитаться за всё. — Вадим многозначительно хмыкнул. — У себя, в спокойной обстановке, чтоб никто не мешал.

- А что вышло в итоге? — кажется, Хе не стеснялась вообще никого и ничего.

Во-первых, она приспустила штаны человека так, что чуть не заголила его зад. Во-вторых, похоже, перебивать мужчину у нее вообще встало чуть ли не за правило.

- А в итоге наш командир, поговорив с этими тремя, запретил их трогать. Накормили, отобрали оружие, проводили до умозрительной границы зон влияния и отпустили. Дав с собой воды в дорогу.

- Вот здесь было даже мне непонятно, — уже привычно влезла, куда её не просят, метиска. — Чувствую интригу, но не понимаю, на что идёт расчёт.

Впрочем, именно сейчас она озвучила то же самое, что думала и орчанка.