Чингисхан. Демон Востока - Алексеева

К трону приблизился стоявший у колонны грек.

Возрастом Олимпий был примерно лет тридцати, ростом где-то чуть выше среднего, худ, несмотря на то, что редко отказывал себе в яствах, короткая стрижка и общая субтильность скрыты пурпурной мантией с капюшоном, которую он носил для большей таинственности.

Гонорий приблизил его за то, что этот грек открыл ему глаза на истину о Стилихоне. Подонок, фактически руководивший страной вместо него, замыслил крамолу, за что и поплатился. Приказ казнить Стилихона — это один из самых правильных поступков в жизни Гонория, он считал именно так.

— Да, повелитель, это тот самый варвар, — произнёс он. — И великан был при нём. Именно он убил тех убийц, которые…

— Достаточно, — прервал его Гонорий. — Сар, продолжай.

— Выстроив войско в боевой порядок, с комитатским легионом в центре, я дал противнику возможность начать первым, — продолжил гот. — Всё шло так, как должно было идти: войско остготов пошло в наступление, врезалось в наше построение, я уже было подумал, что теперь надо выждать момент и ударить в любой ослабевший фланг, но дальше началось страшное…

— Дым? — скептически поинтересовался Гонорий.

— Дым, повелитель, — горестно вздохнул Сар. — Ничего не было видно, я не решался бросать в бой резерв, а потом стало слишком поздно…

— И что же случилось? — начал раздражаться Гонорий. — Зачем ты делаешь такие трагические паузы? Может, тебе было самое место в театре⁈

— Повелитель, я… — растерялся гот.

— Переходи к сути побыстрее, а то этот разговор начал меня утомлять, — перебил его император.

— Я не знаю точно, что произошло дальше, — произнёс Сар. — Уцелевшие воины говорят, что остготы использовали дым как густой туман, и ударили с флангов. Побили очень многих, а потом мои воины дрогнули и бежали, после чего большей частью все и полегли. Со мной пришли только семь сотен воинов, из которых лишь триста пятьдесят семь из легиона.

— То есть в битве ты не участвовал, резерв в ход не пускал, а ещё не знаешь точно, что именно произошло? — удивлённо спросил магистр конницы.

— Да, — ответил Сар.

— Выводы делаю неутешительные, — разочарованно покачал головой Гонорий. — За такое положено только одно — нам пора расстаться.

— Но повелитель! — выпучил глаза в ужасе Сар. — Я ведь сделал всё, что мог!

— Не желаю ничего слышать, — отвернул голову император. — Уведите его, он мне надоел.

Примечания:

1 — Валентия — город в Нарбоннской Галии Западной Римской империи. Ныне французский город Валенс в департаменте Дром. После падения империи в городе ничего значимого не происходило, потому что аж с IV века н. э. власть принадлежала епископу, вплоть до конца XV века, пока французский король Людовик XI мирным путём не отжал все полномочия у епископа. Одиннадцать веков — неплохое комбо непрерывности власти. Чисто технически, следует называть этот город Валенсией, потому что название «Valentia» пишется одинаково для Валентии галльской и Валенсии иберийской, но зачем нам путаница, да? Пусть в Галлии будет Валентия, а в Иберии Валенсия.

2 — Субэдей-багатур — официально самый мощнейший из полководцев Чингисхана. Родился где-то около 1175 года н. э., где-то рядом с Бурхан-Халдун, по происхождению сын кузнеца. Его старший брат Джэлмэ примкнул к тогда ещё просто Темучжину, а Субэдей последовал примеру брата. Субэдей стал главным военным стратегом Чингисхана, а затем и сына его Угэдея, участвовал в более чем двадцати военных кампаниях и одержал победу в более чем шестидесяти пяти битвах. До сих пор держит так никем и не побитый рекорд по площади завоёванных территорий. Разбивал всех, кого встречал на своём пути, но правителем стать он никогда не стремился. Совместно с Чингисханом разработал инновационную стратегию разветвлённого наступления, когда наступление ведётся по пяти-шести осям, а когда одна из осей натыкается на врага, соседние оси стягиваются к источнику сопротивления и наносят стратегические фланговые удары, а то и вообще умудряются ударить в тыл. Выходит, что пока местные князьки и корольки играли в тактику, Субэдей с Чингисханом играли в стратегию. В итоге так никто ничего и не понял, а стратегия со сложными манёврами была «открыта» европейскими военными теоретиками лишь спустя долгие сотни лет, но это не потому, что они были тупыми, а потому что уровня организации войска Чингисхана они достигли примерно спустя эти самые сотни лет.

3 — Темник — от «тьма» — десять тысяч — происходит от древнетюркского слова «тумен», а означает командующего такой прорвой воинов.

4 — Олимпий — магистр оффиций в аппарате императора Флавия Гонория Августа. В реальной истории именно он стоял за доносом на Стилихона, в результате которого мать и сын консула были убиты, начаты погромы против варваров, а в итоге Стилихон был зарезан солдатами. В результате погромов тридцать тысяч родственников убитых и пострадавших пошли к Алариху, крутившемуся где-то поблизости, и предложили ему свои услуги. Олимпиодор Фиванский, также известный тебе, уважаемый читатель, как автор «Истории», из которой мы узнали о Донате и Харатоне, писал об Олимпии, что тот получил титул магистра оффиций за этот заговор против Стилихона, но к Олимпиодору следует относиться осторожно, потому что нигде больше никаких сведений о подобном факте нет. Может, так всё и было, а может и нет. Но важно знать, что всё, чем до этого заведовал довольно компетентный Стилихон, попало под юрисдикцию совершенно некомпетентного Олимпия, который был отличным интриганом, но весьма паршивым управленцем. Всё начало рушиться прямо на глазах, разрешимые проблемы превращались в неразрешимые, а неразрешимые превращались в катастрофы, поэтому в итоге Олимпия казнили в 411 году н. э.

/ 27 марта 409 года нашей эры, Западная Римская империя, регион Венетия и Истрия/

— Так долго провозились… — недовольно произнёс Эйрих, глядя на поле боя.

Недовольство его было вызвано тем, что до вечера разбить римлян не удалось, потому пришлось ставить на поле охранение на ночь, а немногочисленных всадников бросить на поиски уцелевших врагов, впотьмах.

Много кто ушёл, где-то четверть от общей численности, но часть их сумели перебить всадники. Главное — большую часть комитатских легионеров выбили где-то в самом конце сражения, когда дружина Саварика, франка из тубантов, сумела обойти боевые порядки римлян и ударить в тыл центра построения.

Саварик показал, что умеет управлять сотней, вверенной ему в самом начале похода, даже несмотря на то, что половина её состояла из остготских воинов. Возможно, франк станет хорошим тысячником, когда придёт время, но точно не в этом походе. Ещё необходимо к нему приглядеться, проверить его понимание тактики — встречаются иногда отличные воины, которые просто не способны понять вроде бы очевидные для Эйриха вещи. Во времена бытия им Темучжином такие тоже встречались, поэтому он решил для себя, что понимание тактики зачастую можно только развить, а не привить. Если человек изначально не смыслит ничего, то пытаться учить его бесполезно.

«Верно не только в войне, но и в мире», — подумал Эйрих, наблюдающий за утренней суетой на уже бывшем поле боя.

Всю ночь поле охраняли воины так и не пущенного в ход резерва, а теперь специальный отряд собирает трофеи, добивает не добитых врагов, а также помогает пережившим ночь соратникам, коих не нашёл ночной поисковой отряд.

— Ну, скоро там⁈ — крикнул Эйрих Хрисанфу Сирийцу.

Своего раба, владеющего грамотой и счётом, он взял в поход исключительно для подсчёта и фиксации прибыли-убыли трофеев и воинов. Казной он заведовал лично, потому что в таких вопросах не доверял никому, а вот рутинные пересчёты мечей, копий, доспехов и прочего поручил Хрисанфу, освоившему цифры Эйриха.

Удивительно, но мусульманские цифры, коими владел Темучжин, вынужденный выучить счёт, чтобы сановникам тяжелее было его обмануть, в остготском обществе были приняты без сопротивления. Потому что Эйрих с самого начала завёл в Сенате записи мусульманскими цифрами, а альтернативой были неудобные буквы алфавита Вульфилы. (1)

— Я почти закончил, господин! — ответил Сириец, отвлёкшийся от доклада воина из похоронного отряда.

Каждый воин Эйриха, как у них повелось со времён отражения набега вандалов-асдингов, носит на правой руке красную повязку, позволяющую легко отличать своих от чужих, что здорово экономит время при подсчёте погибших. Раньше это дело было