Фарцовщик: все деньги мира. Том 2 - Алим Тыналин

Так, на расстоянии не разберешься.

— Ладно, — я свирепо сжал кулак. — Я скоро приеду. Ждите.

И положил трубку. Баба Катя, наша вахтерша, приветливо улыбнулась.

— Ну, как дела, Витя? Хорошие новости получил?

Я заставил себя улыбнуться.

— А то как же. Просто великолепные.

И сорвался с места. Быстро выскочил на улицу. Побежал к остановке. Запрыгнул на уходящий автобус. Еле успел заскочить в захлопывающиеся двери.

— Куда лезешь, студент⁈ — крикнул кондуктор. Когда я ввалился на заднюю площадку. — Мог бы и другой автобус подождать. Что у тебя, зачетка горит, что ли?

Я снова заставил себя улыбаться. Машинально показал проездной. А сам напряженно размышлял. Что случилось в гостинице? Кто мог стащить товар?

В голове ни одной дельной мысли. Как будто вата, а не мозги. Доехал до Горького. Спрыгнул на ходу. И помчался в гостиницу.

— Ты уже тут подписался, я смотрю, — заметил Павел Петрович. Он стоял и курил. Возле черного входа. Фуражку держал в руке. Пряди потных седых волос прилипли к вискам. — Каждый день захаживаешь. Но не платишь.

Я сунул ему тридцать пять рублей. Все, что было из мелочи. Нырнул внутрь. Пробежал по коридору. Нашел Марту.

— Ну, показывай.

Дежурная провела меня в номер. Где хранились вещи. Действительно, все пусто. Только коробки, пакеты, обрывки упаковочной бумаги.

— Мы уже узнали, кто это, — заговорщицки прошептала Марта. Ладонь по привычке приложила к пышной груди. — Поговори с барменом. Он в курсе. Это человек Косого был. Этот, как его. Экскаватор. Или Бульдозер.

Ну вот. Я же договаривался с Косым. Не ставить палки в колеса. А это как понимать?

Я почесал голову. Как бы теперь найти Косого?

— А где наш Кеша? Бармен? У себя он?

Марта неуверенно кивнула.

— Да, тут был. Думаешь, он в курсе.

Я кивнул.

— Ну и отлично. Как раз у Косого заберу. Сразу все. Деньги уже потом отдам. Ты уж извиняй. А список есть? Товара?

Марта задумалась.

— Нет, не успели. Придется тебе поверить на слово. Хотя, я сейчас скажу девочкам. Они сразу все восстановят. Кто что принес.

Ну и ладушки. Я отправился искать Кешу. Сразу в бар «Лёвенброй». Администратор на ресепшн приветливо улыбнулся.

— Здравствуйте, Одиссей. Какими судьбами?

Голос знакомый. А лицо нет. Но я уже догадался. Я указал на него пальцем.

— Коломойцев Слава. Верно я говорю?

Он кивнул. Приятный молодой человек. Чуть старше меня. Лет двадцати-двадцати пяти.

Стандартная привлекательная внешность. Высокий, русоволосый, аккуратно причесанный, голубоглазый. Ручки холеные. Сразу видно, следит за собой.

— Он самый.

Я подождал, пока он обслужит двух гостей из Франции. Интуристы щебетали на французском.

Когда они ушли, я подошел ближе. Наклонился к Славе.

— У вас товары забрали. Экскаватор. Человек Косого. Ты что-нибудь знаешь?

Коломойцев повернулся и сделал потише телевизор. Цветной, стоящий сзади на полке. Там показывали какой-то фильм о ковбоях.

— Слышал, но не видел. Вам лучше с Кешой поговорить. Он точно знает.

Я наклонился еще ближе. Положил ладонь на стойку. Чуть показал новенькую сторублевую купюру.

— А я хочу знать. Без Кеши. Сможешь помочь?

Слава сразу все понял. Улыбнулся. Мгновенно выхватил сторублевку. Спрятал в кармане.

— Это не то, что вы думаете. Был спецзаказ. Для «золотой молодежи». У них завтра в субботу мероприятие какое-то. Им срочно понадобились новинки. Поэтому Косой и приказал изъять. В других гостиницах не было такого объема.

Я внимательно посмотрел на него. Серьезно, что ли? Не обманывает ли? Что за шутки? Но Слава преданно смотрел на меня.

— Ладно, — я кивнул. — Буду знать. Спасибо. Мне надо и другие новости знать. Раньше, чем Грешников. Раньше, чем Данилов. Договорились?

Слава сладко улыбнулся.

— Конечно, уважаемый. Все, что нужно. Как только узнаю, сразу сообщу. Вот только куда?

Я засомневался. Потом дал номер общаги. Номер хаты светить нельзя. Слава понимающе подмигнул.

— Как только, так сразу. Я отработаю. Не сомневайся.

Так, теперь в бар. Хоть какой-то козырь перед Кешей. Но на лестнице я столкнулся с Грешниковым.

— Какие люди! — чекист чуть ли не полез обниматься. — Куда пропал, Витя? Мы тебя все ищем. Начальство все уши прожужжало. Где тот герой, что нашел картину? Бурный человек честный. Не стал ничего скрывать. Он такой. Все про твои заслуги рассказал.

Вот елы-палы. Я не хотел светиться на Лубянке. Но придется. Можно и выторговать себе плюсики. Самые разные.

— Без проблем, — я пожал плечами. — Скажешь, когда надо. Я приду.

Грешников подошел ближе.

— А ты тут какими судьбами? Просто так? Или по делу?

Эх, вот ведь любопытный. Нет, емае, хожу здесь, прохлаждаюсь. От нечего делать. Хотя понятно. Работа такая. У Грешникова.

— Да я так, туда-сюда, — я кивнул вперед. — Поболтать, посмотреть. С кем надо. Кстати, как там Серегин? Я хотел спросить, он вообще сам эту схему придумал? С похищением? Или его кто-то надоумил?

Грешников огляделся. Мы на лестнице одни. Больше никого. Этажом ниже раздавались голоса. Иностранцы. Говорили на немецком. Но далеко.

— Я тебе только скажу, — чекист придвинулся ближе. От него пахло одеколоном и кофе. — Как родному. Конечно, он, оказывается, не сам додумался. И это не баба его надоумила. Как его, Инна. Нет. У нас есть такой искусствовед Кузьминов. Он фигурировал в материалах. Подозревали. Но никаких доказательств не было. Так вот, этот Серегин сказал, что Кузьминов действовал по заказу какого-то подпольного богача. Миллионера. Якобы картина для него нужна. Он после похищения принес картину Кузьминову. Но тот увидел, как она грубо украдена. И отказался. Поэтому Серегин и остался ни с чем. И пошел искать других покупателей. Среди иностранцев.

Хм, это похоже на правду. Хотя, что за подпольный золотой теленок? Такие еще остались?

— Интересно, — я поглядел на Грешникова. Хорошо, что удалось его отвлечь. От моей персоны. И того, куда я направлялся. — И кто этот таинственный богач? Еще не выяснили?

Офицер пожалуйста плечами.

— Вызвали уже Кузьминова. Для допроса. Посмотрим. Хотя он скользкий тип. Давно уже плавает. В мутных водах. Спекулянт и торговец краденым.

Тут он запоздало подумал, что это и ко мне может относиться. Осекся на ходу.

— Ну ладно, рад был увидеться, — я пожал ему руку. — Скажете, когда надо увидеться. С вашим начальством. Я подъеду.

Грешников кивнул. Улыбнулся. Слащаво спросил:

— А ты куда? К директору?

Я покачал головой.

— Да так, просто. Хожу тут. Брожу. Может, в ресторане пообедаю.

Попрощался. Оставил в коридоре. На всякий случай ушел на другой этаж. Добрался до лифта. И уехал на нем в бар.

Наконец-то приехал в «Лёвенброй». Народу не так много. По утреннему времени.

Но зато за стойкой сразу увидел Кешу. Тот стоял, наливал водку в бокал. Там уже алела кроваво-красная жидкость. Томатный сок, полагаю.

Когда я подошел, бармен сказал, не поднимая головы:

— Сумма спишется. Полностью. По твоей цене. Разумной цене, само собой.

Я не сразу понял, о чем он. А потом догадался.

— Спишется с двухсот тысяч? Которые я должен? По цене, которую я назову? И персоналу мне тоже из своих денег платить? Так не пойдет. Мне по-любому надо с Косым говорить. Такие вещи должны идти через меня. А не через голову.

Кеша пожал плечами. Указал на телефон.

— Тогда звони. Говори. Мое дело просто рассказать. Дальше уже сами.

Ха-ха. Легко сказать. Но почему нет. Я кивнул. Не ехать же. К Косому. И терять время.

— Набери его, — приказал я. Тон сделал пожестче. — Прямо сейчас.

Кеша опустил бутылку. Взял телефон. Набрал номер. Подул в трубку. Сказал:

— Да, это я. Он хочет поговорить.

И передал трубку мне.

— Слушаю, Одиссей.

Это же не Косой. Это Мокрый.

— Мне нужен Косой, — сказал я. — Поговорить надо.

Молчание. Потом Мокрый ответил:

— Не, так не пойдет. Он не базарит по трубке. Говори мне. У тебя какие-то претензии?

Опасный вопрос. Очень. Как тонкий лед. Весной, на поверхности озера.

— А ты как думаешь? — я не стал кидать предъявы просто так. — Давай я к тебе на работу приду. Заберу товар. И увезу куда-то. Ни предупредив. Ни сказав заранее. Тебе понравится? А потом скажу через посредника. Мол, ничего страшного. Мы спишем эту сумму с твоего долга. Как тебе такое?

Мокрый снова помолчал. Фильтрует базар. И говорит спокойно. Без эмоций. Серьезные люди.

— Нет, конечно. Никому не понравится. Но ты ведь все узнал. Очень быстро. Что не так?

Он намеренно хочет вывести меня из себя?