Карина Шаинян - 10 Че Гевара-2. Невесты Чиморте

— Команданте зовет, — сказал тот.

Штаб организовали прямо на улице, в тени единственного на весь поселок большого дерева — обычно там устраивали рынок, но сегодня почетное место было отведено приезжим. Че Гевара, Цветков, Нгеле и переводчик сидели на циновках; чуть поодаль столпились все дети поселка — и несколько взрослых. Че Гевара что-то сказал переводчику; тот хлопнул в ладоши, закричал на зрителей — те неохотно отошли подальше и продолжили наблюдать с добродушным любопытством. Макс позавидовал им. Он ничего хорошего от этого собрания не ждал. Присев на свободный кусочек циновки рядом с переводчиком, он принялся слушать.

— Карты, конечно, нет, — говорил Че, — но товарищ Нгеле утверждает, что может найти дорогу по приметам, рассказанным его дедом. Будем надеяться, что это так. Проводника нанять не удалось, местные погрязли в суевериях и шагу боятся ступить в джунгли.

— Потому что там Черные Ю-Ю, — важно объяснил колдун. — Злые демоны, которые завораживают людей, а потом откусывают им пальцы. Кроме того, там…

Макс издал неопределенный звук, и Че Гевара цепко взглянул на него.

— Хотите что-то сказать, товарищ Морено? — спросил он. — Вы что-то об этом знаете?

Макс покачал головой, но команданте не отводил взгляда, и он решился:

— Я слышал байки о демонах, которые откусывают пальцы, в Боливии, — сказал он.

— И что?

— А ничего, — ответил Макс с прорвавшимся раздражением. — Я понятия не имею, о чем идет речь. Я собирался охотиться, а вместо этого… — он безнадежно махнул рукой.

Че Гевара на секунду задумался.

— Товарищ Цветков, я продолжаю настаивать на том, чтобы все члены экспедиции были знакомы с ее целями, — сказал он.

— Включая солдат и кухарку? — насмешливо спросил тот.

— Включая солдат и кухарку, — твердо ответил Че. — Они должны знать, куда мы идем.

— И зачем, конечно, тоже…

— Товарищ Цветков, я понимаю вашу иронию, но она сейчас неуместна. Люди должны быть готовы к опасностям. Товарищу Морено предстоит охотиться в этих джунглях, он может заметить то, что не увидим мы, и хорошо бы ему знать, что мы ищем.

— Так что мы ищем? — вмешался Макс. Цветков шумно вздохнул, закатил глаза, но все же ответил:

— Место силы. Зачем — я по-прежнему считаю, что вам знать не надо, — он коротко взглянул на Че, и тот кивнул. Макс сердито пожал плечами.

— Как оно выглядит, это место? — спросил он.

— Развалины древнего города с черной башней в центре, — ответил команданте. — Остатки древнейшей африканской цивилизации, толком никем не изученные. Товарищ Нгеле утверждает, что там очень тонка грань между мирами и это поможет ему… в его работе. Так что вы знаете о Черных Ю-Ю?

— Я знаю только о серых демонах, грис дьябло, — ответил Макс, — но, судя по одинаковым дурным привычкам, они родственники.

Че Гевара коротко рассмеялся.

— Надеюсь, ваши серые демоны не поспешат своим африканским братьям на помощь, как это сделали мы, — ска-

зал он.

«Кроме того, там обитают гигантские чудовища, помесь крокодила и сурка, порожденные испарениями Нижнего Мира», — хотел добавить Нгеле, но передумал, поэтому случившееся позже стало полной неожиданностью для всех — даже для Макса. На ночь выставляли часовых на случай, если партизан выследили солдаты правительства — или, чем черт не шутит, конкуренты колдуна. Но лишь Мария всерьез боялась погони. Ей не с кем было поделиться своим страхом, некого предупредить: стоило признаться, что ее выслеживают, и пришлось бы рассказывать все, а Марии было проще погибнуть, чем рассказать кому-то из спутников про Обезьянку. Ей оставалось только жаться поближе к костру и надеяться, что Горбатая Мириам снова сбилась со следа. Днем ей удавалось убедить себя, что опасность миновала; но ночью каждый древесный корень, каждая тень оборачивалась силуэтом проклятой старухи.

Мболо был последним поселком на их пути; вскоре отряд покинул хоженые дороги и углубился в покрытые джунглями предгорья. Казалось, они вернулись в Лулаборг: вокруг снова царили вечные сумерки. Перед ними без края тянулись колонны древесных стволов; землю покрывал толстый ковер листьев, глушивших шаги, глотавших любые звуки. Здесь не могло выжить ни одно растение, и лишь россыпи поганок самых причудливых форм и оттенков покрывали трухлявые пни. Эти грибы, внушающие Максу отвращение и ужас, вызывали у Цветкова бурный восторг: каждый вечер он склонялся над блокнотом, чтобы сделать зарисовки экземпляров. Некоторые из рисунков снабжались обширными примечаниями: среди поганок попадались сильные психоделики, и Нгеле неохотно, но подробно описывал их свойства. В джунглях колдун притих, старался держаться поближе к Цветкову и почти заискивал перед ним: то ли проникся уважением к холодной деловитости ученого, на которого почти не действовала угнетающая обстановка джунглей, то ли рассчитывал, что тот каким-то образом сможет защитить его от Черных Ю-Ю.

Чтобы сориентироваться в пространстве, иногда приходилось забираться на гигантские деревья — так высоко, что голос дозорного едва доносился до спутников. Лезть по голым, лишенным ветвей стволам было опасно — но наградой становился дневной свет, так что желающие всегда находились. Через несколько дней пути, когда всем уже начало казаться, что джунгли — бесконечны, а солнце — всего лишь сон, один из древолазов сообщил, что видит озеро.

Озеро было главным ориентиром, указателем на то, что цель похода близка. В этот день дальше идти не стали — заночевали на месте, не сговариваясь; даже Че Геваре без всяких обсуждений было понятно, что развалины древнего города, места силы, и ночь — это плохое сочетание. Судьба операции «Неуязвимый» должна решиться завтра.

Макс вынырнул из крон, как из-под воды, и зажмурился от непривычно яркого света. Но вскоре глаза привыкли, и он смог оглядеться. Близился закат, и в лучах низкого солнца поверхность озера отливала медью. Макс чувствовал слабые запахи чистой воды и цветов, но воздух был неподвижный, тяжелый и густой — похоже, близилась гроза. Часть берега была заболочена и поросла тростниками; в них виднелись ходы, и почва у кромки воды была истоптана множеством ног — это места водопоя. Макс долго щурился в бинокль, пытаясь рассмотреть отдельные следы во взрытой, бликующей на солнце влажной грязи. Быстро темнело; в джунглях у озера замерцали призрачные огни — то ли огромные гнилушки, то ли скопления статического электричества; а может, странные образования вроде того, рядом с которым была найдена

книга…

На берегах озера уже скопились густые тени, и Макс оставил свои попытки разглядеть следы. Спустившись с дерева, он отправился искать Че. Заодно проверил, на месте ли ящик удивительно знакомого вида, который кубинцы, надрываясь, тащили от самой базы. Ящик был на месте, и Макс ласково похлопал его по занозистому боку, покрытому синими татуировками штампов. Команданте обнаружился в палатке — хмуро писал что-то в дневник.

— Товарищ Тату, — тихо окликнул Макс. Че Гевара поднял голову и недовольно поглядел на зверолова. Дышал он тяжело и шумно — видимо, близился новый приступ астмы. — Распорядитесь, чтоб мне выдали винтовку самого крупного калибра и разрывные патроны.

Команданте задумчиво прищурился.

— Вы полагаете, они понадобятся? — спросил он.

— Полагаю, — кивнул Макс. — И точно знаю, что они у вас есть. Я узнал ящики, — объяснил он в ответ на насмешливый взгляд команданте. — Это снаряжение охотников, а не солдат. Мое снаряжение.

— Вы еще свои грузовики назад потребуйте, — проворчал Че Гевара и закашлялся. — Собственник…

— Мне нужны разрывные, — повторил Макс. — Вы сами завтра будете рады…

Че дернул плечом и быстро нацарапал записку.

— Вот, отдайте товарищу Моджа, — сказал он, протягивая листок бумаги. — Что-то еще?

Макс помялся.

— Эти Черные Ю-Ю, — сказал он. — Не стоит ночевать завтра у озера. Лучше оставить лагерь здесь.

— Не думаю, — ответил Че Гевара и снова взялся за ручку. — Можете идти, товарищ Морено.

Двумя часами раньше Мария, не выдержав давления выпитой за день воды, отошла от лагеря. Идти пришлось далеко — редкие, голые стволы не давали укрытия, и лишь метров через пятьдесят Мария нашла толстую корягу с растопыренными корнями, за которой можно было присесть. Она едва успела задрать подол, как за спиной раздалось тихое, вкрадчивое хихикание. Мария застыла; горло перехватило — ни крикнуть, ни даже застонать… Со стыдом и ужасом она почувствовала, как по ноге льется горячая струя — организм не выдержал ожидания и страха. Кто-то снова засмеялся, и волоски вдоль хребта встали дыбом. Гиена? Черный Ю-Ю? Мария не слышала шагов, толстый слой опавших листьев глушил любые звуки, и подкрасться к ней мог кто угодно. Тихо хрустнула ветка; Мария почувствовала на шее дыхание, пахнущее пылью и старостью; почувствовала, что уже может кричать, и вздохнула, но тут между лопатками ткнулось что-то твердое и очень холодное.