Василий Каталкин - Малец

  К моему большому сожалению, к работе Васькины руки были непривычны, совсем непривычны, к концу дня мышцы на руках ныли, а кое-где на ладонях набухали мозоли, хотя вроде ничего такого тяжелого не делал. И пусть его, из опыта знаю, втягиваться в работу тяжело первую пару недель, а потом все будет нормально, главное лени не давать собой завладеть. И инструментом как-то надо разжиться, не дело все голыми руками, навещу ка я завтра пепелище, угли на месте домов уже частью прогорели, может и найду чего.

  Ночью Васькина мать, перебралась к костру, ей тоже нечем было укрыться, потому и замерзла, а ближе к утру, под мой бок перебрался и кто-то из мелких, ну да, раньше-то от меня несло так, что хоть нос зажимай, а теперь чего не погреться? Утром обнаружил и еще одно бездомное существо - найдя свободное место, у нашего костра пристроился чей-то пес.

  - Это Никешиных, - пояснила мать, когда я внимательно рассматривал животное, - весной старшего на охоте кабан сильно подрал, вот он и сгорел от огневицы. Вчера они к родичам речкой ушли, а пса оставили. Станет голодно, съедят.

  Это зря, пес вроде не такой уж и старый, можно сказать в самом расцвете сил, а если еще и охоте обучен, то цены ему нет. Ладно, пора мне о моем желудке подумать, жирок-то Васька накопил, но долго он на нем все равно не протянет. И так, с чего начать? Пойти на охоту сегодня не получится, вокруг города дичь охотники давно повыбили, уходить далеко сейчас нельзя, значит остается река, то есть рыба. Насколько я знаю, в эти времена рыбы в Ангаре много, вопрос только в том, как ее взять? Никаких снастей у меня нет, поэтому вопрос самостоятельной добычи не актуален, нужно идти ближе к острогу, или как он там сейчас называется и проситься, к какому-нибудь рыбаку в помощники. А там посмотрим, куда дальше кривая вывезет.

  - Пойду к Острогу, - сообщил я матери о своем решении, - посмотрю, как к рыбакам наняться.

  - Да кто ж тебя возьмет? - Охнула она. - Ты ж там пропадешь.

  - Пропаду, значит так на роду писано, а если нет, будет чем кормиться. Сидеть здесь и ждать незнамо чего, тоже не дело. Первое время, конечно, помогут люди добрые, но всю жизнь так не проживешь, нужно самому жить учиться.

  - Да что ж, с тобой случилось Вася? - В голосе матери слышалось не малое удивление. - Как тебя казацкой лошадью сшибло, так заговорил сразу, да вроде и по-умному заговорил.

  - До умного мне еще далеко, - изрек я, протянув руку к псу. Тот не отстранился и не выказал агрессии, только глянул на меня грустными глазами и даже позволил себя почесать за ухом, но особой радости не показал. - И пса с собой возьму, нечего ему пока здесь под ногами путаться, не ровен час, действительно съедят.

  - Подожди, - мать тяжело поднялась и шагнула в шалаш разбирать узлы, - порты отцовские одень, а то ведь стыдно так на людях. Здесь-то к тебе привыкли, а в слободе погонят взашей.

  Штаны, как и следовало ожидать, мне оказались великоваты, но вопрос решился просто, это у одежды моего времени пояс пришит там, где должна быть талия, а в этом времени натянул верх безразмерных портков почти до груди, а на талии перехватил веревкой, и готово, и не так уж бросается в глаза. На ноги ничего нет, но такое уж время, здесь осколков стекла и всяких ржавых гвоздей на тропинках не встретишь, от того и ходят летом босиком, обувь берегут, в холодное время она еще ой как понадобится.

  Ладно, тянуть время не стоит, думаю, за многие века расписание рыбаков вряд ли сильно изменилось, то есть, рыбу добывают с утра и до полудня, а потом реализуют свой улов, если есть что. Перед уходом взглянул на пса, тот пользуясь тем, что у костра освободилось больше места, полностью вытянулся, впитывая животом остатки тепла и, запрокинув голову, назад лениво наблюдал за сборами.

  - Что, так и будешь лежать? - Обратился я к нему. - Может, прогуляемся до слободы? Нет? Ну ты и лентяй. О! - Поднял я палец вверх, - нарекаю тебя Лентяем. Лентяй! За мной!

  Я легонько хлопнул себя по бедру и мотнул головой в сторону реки. Пес мгновенно вскочил и замер, впившись в меня взглядом.

  - Пошли, пошли, - махнул ему рукой и двинулся в направлении тропинки, которая вилась по берегу реки. Можно было бы выйти и на дорогу, но мне кажется, так будет лучше, ни к чему мне пока встречи с местным населением, вот обживемся маленько, тогда и подумаем.

  Все-таки как мало нужно братьям нашим меньшим, Лентяй уже радостно покручивал хвостом и, забегая вперед, постоянно оглядывался, пытаясь заглянуть в мои глаза. Мне же только оставалось слегка улыбаться и кивать в сторону виляющей между стволами деревьев тропинки, мол, не на меня смотри, а дело делай. Спустя полчаса пес успокоился и как только мы проходили очередную полянку, опустив нос к самой земле, начинал бегать по ней кругами. Сначала я не понял что это такое он делает, но когда его челюсти резко выхватили что-то из травы догадался, он так мышкует. Это в наше время домашние питомцы, ну может быть кроме кошек, не смогут выжить на вольных хлебах, а здесь и сейчас собак никто не кормит. Хочет выжить, пусть вертится. Ну что ж, одной заботой меньше. По пути пришлось 'форсировать' вброд две приличные по размерам речки, что-то раньше я в Иркутске о таких не слышал, скорее всего, они к моему времени либо исчезли, либо их загнали в бетонные коллекторы под землей. Как бы то ни было, часа через полтора перед глазами предстал Иркутский острог. Да уж, избалован я масштабами строительства своего времени, так себе крепостишка, сойдет для музея, хотя, если смотреть на объемы ручного труда, по земляным работам, можно и преисполниться уважением. Вот и определились со временем, конец семнадцатого - начало восемнадцатого века, точнее у людей спросим. Сам острог был мне не интересен, за стенами живет только знать, ну и те, кто ей прислуживает, делать там, таким как я, нечего, да и не пустят, основная же жизнь кипит за стенами Кремля. Вот туда и направляемся, естественно поближе к реке. Моста через Ангару естественно нет. Да какой там мост, даже нормальной паромной переправы не видно, нужно переправиться - пожалуйте на лодку. Из истории мне известно, что вроде первый паром был запущен какими-то купцами, и двигался он не по канату, протянутому поперек русла, как все нормальные паромы, а был привязан к этому самому канату, другой конец которого закрепили на каком-то островке посередине реки, и паром как маятник двигался от берега к берегу. К черту все эти размышления, второй день без крошки во рту, желудок все настойчивей требовал своего наполнения. Конечно, можно и руку протянуть, народ с понятием, не даст с голоду помереть, но насколько я помнил по книгам, уважение вмиг потеряешь, с таким потом никто дел иметь не будет. Самым последним считалось пойти по миру.