ИММАНУИЛ ВЕЛИКОВСКИЙ - ЧЕЛОВЕЧЕСТВО В АМНЕЗИИ

Книга «Века в хаосе» обозначила принципиальную исходную точку в той задаче, которую Великовский сформулировал как реконструкция древней истории и которой он намерен был посвятить всю оставшуюся жизнь. «Мы должны суметь распутать, – писал он на последней странице своей книга, – археологические, исторические и хронологические проблемы, с которыми мы столкнемся в последующих столетиях, и с нитью Ариадны, которую мы приняли из рук Ипувера, пройти путь до того пункта, где истории оазных народов древности начинают гармонировать друг с другом». Этой последней точкой Великовский считал эпоху завоевании Александра Македонского. Но до нее было еще далеко…

В 1955 году вышла книга Великовского «Земля в переворотах». Она самым непосредственным образом связана с его первой историко-космологическон книгой «Столкновения миров» и по существу представляет подробный анализ дополнительных и совершенно неоспоримых свидетельств древних катастроф, которые хранит сама Земля. В совокупности эти две книги иллюстрируют междисциплинарный синтез, к которому так целенаправленно стремился Великоаский. Прошлое Земли исследуется через призму разных наук – астрономии, истории, археологии, геологии, геофизики, геохимик, палеонтологии. Книга «Земля в переворотах» пытается подвести итог Дискуссиям «катаетрофистов» во главе с Ж. Кювье и «эволюционистов» (школа Ламарка-Дарвина). В своем споре с «еволюционистами» Великовский опирается прежде всего на те факты, которые не могли получить объяснения в рамках данной теории. В книге представлен ряд таких загадок: внезапное исчезновение мамонтов, в желудке и между зубами которых были найдены остатки растений, ныне не растущих на территории Восточной Сибири; уничтоженные леса, унесенные из сибирской тайги в океан; гигантские кладбища животных на Аляске и в других регионах; следы ледникового периода на тропических широтах при отсутствии таковых на широтах северных; залежи каменного угля в Антарктиде; Гималаи, не так давно бывшие морским дном и т. д. Продолжая следовать методике своеобразного детективного расследования, Великовский в конце своей книги заметил, что в данном исследовании использовал свидетельства камней и костей. В сочетании со свидетельствами человека, собранными в книге «Столкновения миров», они создают неопровержимые доказательства неоднократно происходивших на земле катастроф, в^результате которых резко менялся облик Земли и условия жизни на ней. Эти две книги по существу составили части одного общего исследования, предельно расширив аргументацию автора и сделав ее в основном неуязвимой, ибо можно опровергать идеи, но чрезвычайно трудно опровергнуть факты.

Появление книги «Земля в переворотах» оживило научные дискуссии, и с этого времени Великовский стал постоянно выступать с лекциями в американских университетах и колледжах, предпочитая вести спор со своими научными оппонентами открыто и гласно. Поразительно, но он завоевал себе сторонников среди специалистов «узких» профессий, которые вынуждены были признать в нем ученого нового типа, попытавшегося создать всеобъемлющую междисциплинарную науку, разрушающую границы специальностей. •

Пять-лет понадобилось Великовскому для подготовки к изданию следующей его книги «Эдип и Эхнатон», которая вышла в-свет в 1960 году. Более двадцати лет отделяют первый замысел автора н долгожданное исполнение. Дело в том, что в свое время Великовский, увлеченный новой историко-космологической концепцией, отложил на не-

определенный срок книгу «Фрейд и его герои». Но еще тогда в 1930-е гг., работая над ней, он погрузился в исследование личности Эхнатона, египетского фараона-еретика, одного из первых монотеистов древнего мира. Открылось много загадок, которые требовали разрешения. Но в ту пору Целиковский предпочел устремить свои взор в космос, разгадывая тайны небесной битвы, задевшей и нашу Землю. Теперь этот большой сюжет был завершен, а новый, обозначенный в «Веках в хаосе», остановился в той-точке, где Великовского ждала новая встреча с Эхнатоном. Ведь эль-Амарна, архив которой он так подробно исследовал в первой книге серии, была столицей Эхнатона, дерзко противопоставившего себя традиции. После его смерти город будет разрушен и заброшен. Чтобы закончить разговор об эль-Амарне, Великовскому необходимо было вернуться к забытой рукописи. Но за это время его видение истории изменилось. Поэтому Эхнатои уже не воспринимается им только в границах египетской истории. Начинается диалог Египта с греческим миром, и эта идея составила пафос исследования, поражающего читателей таким неожиданным, парадоксальным сближением – «Эдип и Эхнатон». «Скрытая ироничность этой книги, – писал Великовский в предисловии к Эдипу и Эхнатону, – состоит в том, что и Эдип, и Эхнатон были героями Фрейда. Он не сознавал их близкого сходства, даже идентичности; он видел в одном символическую фигуру грешника, терзаемого греховными, но в то же время человеческими побуждениями, которым он повинуется, а в другом – святого, первого монотеиста, предшественника Моисея, законодателя».

Великовский поставил перед собой задачу доказать, что легенда об Эдипе, вдохновившая греческих трагиков, а впоследствии ставшая основой для фрейдистской концепции «эдипова комплекса» как подсознательного импульса, свойственного человеческой природе, имела в основе определенные исторические события. Главным мотивом этой легенды, который позволяет проникнуть в ее подлинные истоки, представлялся Великовскому сфинкс «Существо, которое сторожило Фивы в Беотии, не было одной из знакомых греческих фигур: великан Пал-лас, Минотавр, кентавр, Медуза Горгона, фурия, киклопы, – подчеркивал Великовский. – А это был Сфинкс, и так он назывался у греческих трагиков, Его родиной был Ьгипет. Хотя его изображения были найдены во многих странах, включая Крит и Микены в Греции, они были или привезены из Египта или, как считается, представляли собой подражания или заимствования образа, рожденного в Египте».

Образ сфинкса, охраняющего ворота Фив в Беотии, становится для Великовского той нитью Ариадны, которая позволяет ему установить связь между греческой легендой и египетской историей, один из драматических сюжетов которой он блистательно в этой книге разворачивает. Он сумел увидеть прототип мифического Эдипа в египетском фараоне Эхнатоне, создав одновременно его историческую и романизированную биографию. В данной книге особенно ярко предстает свойственное Великовскому искусство реконструкции, восстановления исторических обстоятельств и сюжетов по законам мозаики, когда из мельчайших деталей, на первый взгляд, между собой не связанных, рождается поразительное и неожиданное панно, обладающее законченностью, логическим и стилевым единством. Книга «Эдип и_Эхнатон» особенно показательна для метода Великовского и, пожалуй» остается одной из немногих его книг, которые можно читать независимо от любой другой ее работы.

По древним барельефам, отрывкам древних документов и инеем Великовский восстанавливает драму в семействе Эхнатона, делившего свою любовь между прекрасной Нефертити, образ которой увековечен епшетсквм искусством, своей женой и матерью «го детей, и своей родной матерью, царицей Ти, которая в конце концов выиграла в соперничестве с Нефертити и заняла место законной царицы. В персонажах этой драмы, представленной в книге Велнковского, угаданы все персонажи более позднего греческого мифа, вплоть до второстепенных. Одна из археологических находок XX века – пещера, вырубленная в скале неподалеку от могилы Тутанхамона, – позволила Великовскому блестяще реставрировать сюжет о египетской Антигоне – сестре убитого принца, сына Эхнатона, Мерятатен, которая была погребена в пещере за то, что осмелилась похоронить своего брата.

Повествование в «Эдипе я, Эхнатоне» действительно построено как увлекательное детективное расследование, и если даже построения и догадки Великоватого не во всем бесспорны, они имеют право на существование, потому что опираются на строго выверенную систему доказательств.

«Данная книга Велнковского составила очередной том «Веков в хаосе», осветив завершающий период Восемнадцатой династии в Египте.

За ней последовал долгий перерыв, в котором ничего удивительного не было. Двигаясь поступательно по векам древней истории, Великовский остановился^ перед колоссальным препятствием – таинствен' ным «хеттским царством», история которого начала складываться всего столетие назад, почему его и начали именовать «Забытой империей». Погрузившись в историю стран Ближнего Востока и Малой Азии, Великовский вынужден был поневоле расширить географические границы своего исследования, включив в них и так называемые «народы моря», что поставило его перед необходимостью разгадки еще одной тайны. В результате одна за другой появились две его книги «Народы моря» (197 у и «Рамэес II и его время» (1978) – плод многолетних исследовании, новая попытка корреляции всей истории древнего мира. За точку отсчета Великовский, как всегда, берет Египет, поскольку вся традиционная хронология построена на египетской.