Смутное время (СИ) - Поляков Михаил Сергеевич

— Андрей! — кричит мне Всевлад. — Начинаем!

На огромном костре, сложенном из уцелевших бревен детинца лежат все, кто жил с нами бок о бок эти годы. Всевлад сложил всех в одну кучу, не взирая на их веру и погребальные предпочтения. Лишь тело Катерины Наумовны лежит на отдельном костре.

И сегодня я за жреца, хоть и Всевлад может сойти за волхва Перуна, но он еще погребальные ритуалы не изучал, а меня Гадра натаскала просто отлично, пусть у нее будет хорошее посмертие, хоть и склочной бабкой была, но дело свое знала и вбила знания намертво. Жаль что не осталось ни одного живого демона, принести их в жертву в качестве платы за беспроблемное путешествие душ в Ирий было бы хорошо, но можно и головы уже убитых тварей, главное вовремя их кидать в огонь, чтобы плата была постоянной и боги не на секунду не отвлекались от своих новых подопечных.

— Поджигай!

С сегодняшней ночи Всевладу не нужны ни огниво с кресалом, ни трут с кремнием, теперь огонь он может вызывать в любое время и в любых количествах. До деда ему еще далеко, но у него еще долгая жизнь впереди, научится! Да и кроме материализации огня он еще теперь умеет его тушить, буквально вырывая всю энергию из пламени пожара. Но для погребального огня нужен живой огонь, добытый без применения магии, вот и приходится Всевладу бить камень о камень в попытках запалить трут.

И вот наконец, после нескольких десятков звонких ударов камень о камень, самый большой погребальный костер занимается ярким оранжевым пламенем, так простые дрова гореть не могут и тут точно не обошлось без капельки магии, но так даже лучше! А после большого загорается и малый…

— Перун! Макошь! Мать Сыра-Земля! Стрибог! Сварог! Прими детей своих в объятия свои… — начинаю я зачитывать стандартное обращение для вот таких массовых захоронений, в жизни бывает множество случаев когда нет возможности определить религиозные предпочтения усопшего, вот придуман общий для всех ритуал, охватывающий практически весь пантеон Истинных Богов.

Костры запылали практически одновременно, погибшие уходили в мир иной, а вместе с ними уходило и наше детство, нет теперь ни Всевлада ни Андрейки. После смети матери Всевлад сломался, иначе никак я не мог описать что с ним произошло. Стоило догореть погребальному костру, как богатырь тут же поменялся, моментально став взрослым. А я наконец понял в какое опасное место меня занесло и пора бы уже переставать дурачиться и вспомнить что я никакой не Андрейка, а Евгений Александрович…

Но прежде чем покинуть разоренное поместье мы наведались в деревню. В Соловьевке тоже одни трупы, и если в поместье основном виноваты демоны, тот тут порезвились гусары, у всех убитых рубленный и резанные раны. На правильные похороны мужичья нет времени, окно портала все еще блестит по центру пажи и неизвестно что может выбраться из него в следующую секунду, но и так бросать не стоит! Все найденные тела мы стаскиваем в одну из изб и поджигаем ее. Короткая молитва и пора в путь, Владимир ждет!

А предстоит нам идти самым коротким путем, как я не пытался оговорить Всевлада идти через болота — ничего не вышло! Заупрямился богатырь и ни в какую не хочет идти в обход. Прости Катерина Наумовна, не сдержал я свое обещание… Не удалось мне уговорить Всевлада пойти не напрямик а в обход, через тот же Муром…

Всевлад пер через болото не останавливаясь, если смотреть издалека, то он вполне неотличим от своего деда, тот также с помощью огня прошел насквозь все болото года четыре назад. Иногда демоническим тварям хватало всего одного взгляда Всевлада чтобы убраться с нашей дороги. Тем же, кому взгляда богатыря, полного ненависти, не хватало для понимания сложившийся ситуации, то тут в ход шли два демонических молота, ставшие для Всевлада его главным оружием. Хваты от такого поворота просто крякали и разлетались облаками мяса и чешуи. В основном на нас бросались именно хваты, анчутки и коровки предпочитали убираться с нашей дороги по добру по здорову, что кстати не всегда им помогало, иногда замешкавшееся животное вспыхивало облачком плазмы под взглядом Всевлада. Ну и еще пару раз анчутки пытались отсечь меня от богатыря и сожрать, но за последние годы я неплохо поднаторел во владении мечом, да теперь у меня и меч настоящий, из демонита, а не местные кустарные подделки из дрянного железа, так что анчутки сделали свою последнюю в жизни ошибку…

Меч я подобрал с трупа одного из высших демонов, хороший меч, полностью изготовленный из демонического металла, плюс еще совсем небольшой, не больше метра в длину и вес всего пару килограмм. Меч я нашел на месте того купола, содержимое которого ворожея превратила в пыль. От остальных куполов ничего не осталось, один молнией испарил Всевлад, другой был стерт из реальности посмертным желанием Катерины Наумовны.

К Владимиру мы вышли точно по той же дороге, что и несколько лет назад, город нас встретил покоем и тихой провинциальной рутиной, как будто и не было никакой войны совсем рядом.

В поместье нас узнали, семья, что присматривала за поместьем, без труда смогла опознать молодого барина, а мы здесь не появлялись со времен казни управляющего, давно это было… С тех пор нового управляющего здесь так и не появилось, крестьяне из единственной деревушки под Владимиром, принадлежавшей Игнату Соловьеву, конечно каждый год привозили продуктовый налог в поместье, но сколько его было никто не считал, может и обманывали, а может и нет. Не до подсчетов пудов зерна воеводе в последние годы было…

Дальше нас ждала Москва. Всевлад и слушать не хотел мои уговоры о том, что Москва сейчас самое опасное место во всей стране, даже мои слова о том, что Макошь послала мне видение и я видел как Москва пала под натиском войск Лжедмитрия не смогли его убедить, а только добавили решимости отправляться в столицу как можно быстрее. Так что в городе мы долго не задержались, буквально сбросили все нам ненужное, поспали пару часов, взяли еды, коней и в ночь на Москву! До Владимира уже дошли слухи что польское войска уже под стенами столицы стоит… А теперь, когда Всевлад узнал что столице суждено пасть, он спешил туда еще сильнее, хотел успеть попасть в город до начала осады.

И чем ближе мы были к Москве, тем все больше и больше беженцев нам стало попадаться на дороге, а в Зуево, предместье Москвы, от людей, удирающих от ужасов войны, стало не протолкнуться. А слухи, которые они несли с собой, были один страшнее другого. Одни утверждали что Москва уже пала и Дмитрий царь, другие говорили что поляки только начали осаду и все еще стоят под стенами, ну а третьи утверждали что никаких поляков рядом с Москвой все еще нет, но они должны скоро появится…

Всевлад, как и я, не поверил в эти нелепые россказни, но чем ближе мы были к Москве, тем правдивее становились слухи. Теперь к гражданским беженцам добавились и дезертиры, уходившие целыми подразделениями на восток. И все они как один твердили что нет у Москвы шансов выстоять против поляков.

Отголоски битвы за столицу встретили нас незадолго до самого города, беженцы и разоренные деревни, где непонятно кто порезвился, поляки или свои? А вообще кто тут свои? Как определить на чьей стороне проезжающий мимо барин со своей ратью? Три дня торопливой скачки по хорошо утоптанным дорогам и мы на месте, правда загнали лошадей, ну да и черт с ними!

Москва нас встретила далекими пожарами и облаками дыма, кружившимися над западной частью города. Ну и беженцами, уходившим нескончаемым потоком в сторону Владимира. Среди беженцев кого только нет, те, кто бежал спасаться от польского разорения в Москву, теперь бегут вместе с москвичами. Мы с Всевладом были наверное единственными путниками, что шли в сторону столицы, а не бежали из нее… Будь Всевлад не так упрям, то мы могли бы переждать смуту и во Владимире, но нет, к отцу он хочет, вмести с ним поляков бить! И никак ему не объяснить что это опасное дело! Но с другой стороны в компании воеводы или же Наума Сафроновича всяко будет безопаснее.

А что до пожаров, то горел деревянный посад с юга и запада, именно там по словам беженцев сейчас находились войска Дмитрия, но тут показания разнились, одни говорили что поляки все жгут, а другие — посад сожгли сами жители, чтобы он врагу не достался! И в этом был смысл, ночевать зимой в избах и землянках или в голом поле это две большие разницы.