Колхозное строительство 7 (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

На улице Толстого и ещё одно нововведение горисполкома проверяют. Изготовили на заводе большие, по паре кубов, перфорированные квадратные ящики из железа и оббили их красивой дощечкой. Выставили эти «вазочки» вдоль улицы через двадцать пять метров, и посадили в них пальмы. Привезли тоже тишковским самолётом из Египта. Не просто первые попавшиеся, а финиковые! Пока лето — вот повергают в шок приезжих. Местные-то попривыкли, но всё одно — маршруты теперь горожане выстраивают так, чтобы эту улицу не миновать. Немцы прозвали теперь улицу — Unter den Palmen. В Берлине раньше была знаменитая «под липами», сейчас в Карла Либкнехта переименовали — а тут вот так будет. За городом строится огромная тёплая оранжерея — туда пальмы уберут погрузчиками на зиму.

Не всё ещё: вокруг ящика с пальмами стоит четыре выполненных в таком же стиле, но гораздо меньших размеров — эти для роз. Уже всю прошлую неделю и сажали. Их привезли из Франции — целую тысячу. Не маленькие росточки, как кедры — а огромные, цветущие кусты. Идёшь вот по улице и думаешь — куда же это попал? Павлодар ли это, или Тулуза какая? И на всех балконах пятиэтажек в ящиках цветы высажены. Тоже по совету Тишкова конкурс объявили на самый красивый балкон и огромную премию — пятьсот рублей за первое место, и по сто ещё за пять красавцев. Так-то пятьсот рублей не каждый и за год заработает! Все балконы города просто утопают в цветах. Завтра вот пойдёт комиссия выбирать, во главе с министром культуры Берггольц Ольгой Фёдоровной. Лорх Александр Георгиевич вот тоже не только в картофельных цветках толк понимает — радуется старик как маленький, ходит по улице что ни вечер, лекции стихийные читает. Толпы сбегаются послушать, записывают, на ус мотают.

И ещё одно нововведение глаз радует — тоже пока только на этой улице: вырезанные из дерева фигурки. Тут за первое место вообще пять тысяч рублей полагается, и напечатали объявление в газете «Труд». Так всякие скульпторы и просто умельцы чуть не со всего Союза понавезли фигур! Около некоторых так и хочется остановиться. Красота! Мастерство. Даже центральное телевидение приезжало — фильм сняли. Называется: «Самая красивая улица Мира». Дак ведь так и есть, без всякого сомнения. Ну, может ещё в Алма-Ате похожая есть — но там не деревянные фигуры, а бронзовые, и не умельцы привезли, а купил Тишков чуть не сотню по заграницам и расставил на улицах города. Тоже красота. Но там чужое — а тут наше, родное. Мишки всякие, бабы Яги. Рапунцель с Румпельштильцхеном тоже есть. А что? Тоже наше теперь. Сказка!

И правда: свернёшь на улицу Толстого и попадаешь в сказку. А на следующий год и сворачивать не надо будет — всю столицу немецкой республики в сказку превратим.

— Екатерина Алексеевна, ну куда же вы? — догнал снабженец гарный.

— Тарас Ефимович! Где же вы пропадали? Скоро дождь кончится, не насладитесь.

— Шуткуете, товарищ второй секретарь, — мокрый, общипанный.

— Шуткую. Всё, Тарас Ефимович, это моё последнее слово. Пятьдесят тысяч рублей за детский городок по утверждённому плану — со всеми качелями-каруселями и прочими водными аттракционами. А, чёрт с ним — и вам премия от ЦК в тысячу рублей.

— Оце дило. Дякую.

— Вы дякуйте, конечно — но до конца лета городок чтобы построили! Сами понимаете, что в своём Львове от Тишкова не спрячетесь. Найдёт.

— Та хиба ж мы не розумиемо! — и перейдя на чистейший русский: — Не переживайте, Екатерина Алексеевна, все будет выполнено в срок и с высочайшим качеством. Это будет нашей выставочной площадкой. Нужно же продукцию нашего завода рекламировать.

— Как там, говорите? Оце дило!

Событие сороковое

Была в Китае. Пока шла экскурсия, китайский мальчонка лет пяти бежал перед нашей группой, громко ржал, катался по земле и болтал что-то на своём. По нашим просьбам гид перевёл. Он орал:

— Офигеееть! Все на одну морду, глаза как у коровы!

Смена караула перед президентским дворцом — это целая картина маслом. Аттракцион. Солдатики в красивой форме и блестящих хромом фашистских касках не менее красиво маршируют, потом начинают вращать винтовку, а в конце вообще перекидывают их друг другу. На Красной площади зеваки ждут смены караула солдатиков из кремлёвского полка — те тоже маршируют. И всё. Убого. Потом меняются. Стрёмно! Вот как надо.

— Николай Владимирович, а можно мы с собой парочку заберём? Пусть наших научат, — Пётр на своих костылях с железной сюрреалистической ногой специально прогулялся это чудо посмотреть с сыном Чан Кайши. Слышал про этот красивый обычай в будущем, и даже как-то по ящику видел, но одно дело — телевизор, и другое — вот так, рядом, стоять.

На следующий день, пока улетевший срочно в Нью Йорк Чжан Цунь — заместитель Председателя Исполнительного Юаня Китайской Республики — договаривался об экстренном созыве Совета Безопасности и наказании «материка» за бомбёжку ядерным зарядом временно отторгнутой части Китайской республики (Внешней Монголии), советскую делегацию водили по разным достопримечательностям. Больше всех Петру понравилась вот эта смена караула, а запомнилось чаепитие.

Завели его в кафешку и сказали, что сейчас будут поить зелёным чаем. Ну, в такую жару может и неплохо. Принесли. Суп в чашке! Пётр с утра ничего не ел, и быстренько его выхлебал. Так себе. Пресный — что-то на основе орехов и риса. Для голодного сойдёт. Посолили бы — вообще б вкусно получилось. Или, наоборот, сладким сделали — тогда на ореховую пасту для бутербродов из будущего был бы похож.

— А чай где? — спросил у Коленьки.

— Это и есть хакский чай.

— Хака… — точно! Вспомнил, как американцы его в самолёте просвещали про настоящих китайцев. Напрягся, и выдал всё это Цзян Цзинго.

— Ну ни хрена себе у вас познания, дорогой товарищ! — открыл рот будущий творец экономического чуда.

Знай наших! Попросил из вежливости рецепт. Хрена с два! Нет, рецепт-то дали — но не бумажку жёваную, а фильму показали. Опять не так — фильму снимали, а его заставили участвовать. Крошил рис и орехи в ступке, ягоды ещё какие-то сушёные. Ступа непростая — типа большого глиняного казана, и пестом не стучать надо, а перетирать. Убогие эти хаки — не могли до нормальной ступки додуматься? Нужно будет им потом в подарок послать. Чугунную, с «Уралмаша».

Чан Кайши больше своей персоной коммуняк не радовал — отдал их на растерзание помощникам и специалистам. Пётр вот, можно сказать, один не при делах остался. Ну, с охраной, врачом и лётчиками. Добржанский с дочерью и зятем лазил по храмам и ловил бабочек. Родственников Ульянова-Ленина водили по музеям. Вольф Исаакович Ладежинский с московскими ботаниками и местным министром сельского хозяйства, притащившим на помощь полсотни экспертов, разрабатывали практические шаги по заваливанию азиатского, да и мирового рынка орхидеями и другими дорогими декоративными цветами. Чуйков с тёзкой-парторгом давал советы военным по обустройству бомбоубежищ. Мидовец пытался заключить договор о взаимных поставках: мы им гераниевое масло, ну и прочие — кориандровое, мятное, а они нам — опий самой высшей очистки. Оборудование? Да поставим! Только уж перерабатывайте у себя. Может, вскоре и «Байер» подключим — будем и лекарства прямо у вас делать. Нечего эту заразу в страну тянуть. Воровство же пойдёт! Чего там сделает капиталист за триста процентов? Тут тысячи, и не процентов, а рублей. У вас тут просто — за наркоманию высшая мера. У нас, нахер, гуманизм. Ничего. И до гуманистов доберёмся.

С Коленькой Пётр все эти вопросы предварительно ещё вчера обсудил. Никакого отторжения — на всё согласился. Молодец, понимает, что для Тайваня это как манна небесная. Такие огромные деньги в этих бизнесах крутятся! Пытался сначала бывший редактор уралмашевской газеты, «земляк», из себя Цзян Цзинго строить. Политику приплетать.

— Николай Владимирович, хватит ерундой заниматься! Я не уполномочен даже разговаривать о таких вещах. Есть конкретные темы. Вы поднимете у себя экономику, мы получим опий, который не надо будет выращивать и перерабатывать. Спасём Киргизию и Казахстан от наркомании. У вас поставим совместное парфюмерное производство, и будем совместно же обеспечивать сырьём. Ладежинский мне всю голову просверлил, пока сюда летели — расхваливал ваших фермеров и кустарей, обещал, что и растения, и коробочки с флакончиками красивыми представят дёшево и в наилучшем виде, дай только заказ. Что же до политических предложений — если есть конкретные, реальные, а не сотрясания воздуха — то милости прошу в Москву. Никто, как в 37-м, вас арестовывать не будет. Другая страна. По местам юности прокатитесь, жена с родственниками пообщается. Приезжайте.