Сергей Симонов - Цвет сверхдержавы – красный. Дилогия

   Вместо них, чтобы поначалу не слишком злить аппаратчиков, ввели некоторые дополнительные надбавки и коэффициенты к зарплате, однако их сумма была заметно меньше, к тому же эти надбавки облагались налогом наряду с основной зарплатой. (АИ).

   Количество служебных автомобилей резко сократили. Часть автомобилей из обкомовских и министерских гаражей продали в личное пользование работникам этих обкомов и министерств – чтобы они сами их содержали и водили. (Исторический факт)

   С весны 1956 года мечтой каждого чиновника и партаппаратчика должностью ниже министра / секретаря обкома стало обладание служебным «Ситроеном DS». Массовый выпуск этих машин ещё не был налажен, автомобили собирались малыми сериями, а потому были статусными. (АИ)

   Министры и секретари обкомов на такие мелочи не разменивались, им по должности полагались машины посерьёзнее.

   Но прямым распоряжением Хрущёва «Ситроены» в обкомовские и министерские гаражи не попадали. Они поначалу были доступны только для передовиков производства, а затем, по мере наращивания выпуска модели DS и более дешёвой ID, начали продаваться населению через повсеместно открывающиеся автомагазины.

   Расставаться с привилегиями «ответственные работнички» упорно не хотели. «Хрущёву, конечно, докладывали, что все уже проведено в жизнь, поездки на казенных машинах по магазинам и базарам жен ответственных товарищей пресечены, отдых оплачивается теми, кто годами привык ничего за это не платить» (Источник – А. Аджубей, «Те десять лет»)

   Никита Сергеевич понимал, что его нагло обманывают. Он вызвал председателя Комитета Партийного Контроля Николая Михайловича Шверника, и поручил ему наладить регулярные проверки исполнения принятых решений.

   Вскоре с мест начали поступать сообщения работников КПК о множественных нарушениях. Хрущёв приказал передавать эти сообщения напрямую в прокуратуру.

   Областные партийные функционеры, привыкшие в прежние времена вертеть прокуратурой как угодно, были крайне удивлены, когда их вдруг начали вызывать к прокурору для допроса. Многие пытались запугивать работников прокуратуры, по привычке «брать горлом».

   Хрущёв выступил по радио с разъяснением полномочий прокуратуры, а также прямо приказал местным партийным организациям: при выявлении фактов злоупотреблений – проводить внеочередные отчетно-выборные заседания областных, городских и местных парторганизаций, безжалостно снимать зарвавшихся руководителей.

   Но основной удар по привилегиям был нанесён, когда закрыли продуктовые спецбазы, спецмагазины и спецраспределители для номенклатуры. (АИ)

   Хрущёв рассудил просто: если заставить зажравшихся партийных чиновников или, хотя бы, их жён, ходить в обычные магазины вместе с народом, стоять в тех же очередях, номенклатурные жёны быстро вынесут мозг своим благоверным, заставив их улучшить снабжение.

   Чиновники поначалу взвыли. Привыкнув к дешёвым деликатесам, доставляемым прямо на дом, стоять в очередях вместе с «пролетариатом» они уже считали ниже своего достоинства. Вначале у них теплилась надежда, что «безумная затея Хрущёва» – не более чем очередная громкая кампания, явление временное, перебесится и само пройдёт.

   Не прошло.

   Никита Сергеевич проявил твёрдость. В своих летних поездках по сельскохозяйственным районам он лично проверял наличие спецраспределителей и спецмагазинов. Нескольких секретарей обкомов он моментально, не тратя времени на разносы, снял с должности, обнаружив, что их подчинённые отовариваются отдельно от простого народа.

   Тогда партийные чиновники призвали на помощь советскую торговлю – самую гнилую и продажную организацию Советского Союза. Они начали отовариваться с чёрного хода. Торговля была рада стараться. Самые лучшие товары стали откладывать для чиновников. Чиновничьи жёны подъезжали к магазинам в рабочий день, со двора, и нагружали полные сумки деликатесов, которые в торговом зале даже не появлялись.

   Хрущёв узнал об этом во время августовской поездки по шахтёрским регионам Украины. Общаться с народом Никита Сергеевич любил. А с началом преобразований, когда после улучшения снабжения в 1954-55 году его популярность взлетела вверх, с народом он старался общаться регулярно.

   Пока он жил в квартире на улице Грановского, Хрущёв часто выходил вечерами погулять по Москве. Брал с собой семью, а то и приглашал Анастаса Ивановича Микояна с семьёй. Охрана, разумеется, сопровождала Первого секретаря, но если Никита Сергеевич вдруг решал поговорить с кем-то из москвичей, охранники не препятствовали народу общаться с властью напрямую. (Исторический факт)

   Народ поначалу удивлялся: «Смотрите, никак Хрущёв идёт?!». Потом привыкли, здоровались, но, понимая, что руководителю тоже надо периодически отдыхать, особо не надоедали.

   Когда открыли для посещения Кремль, Никита Сергеевич в течение рабочего дня запросто мог выйти во внутренний двор и пообщаться с посетителями. А уж в поездках он, само собой, обязательно встречался с людьми. Такие встречи помогали держать руку на пульсе, так как никакое областное начальство никогда всей правды не сообщало.

   Вот и о ситуации с торговлей с чёрного хода Хрущёв узнал во время выезда в одну из областей. Секретарь обкома был им немедленно вздрючен.

   По возвращении в Москву Никита Сергеич вызвал министра торговли Дмитрия Васильевича Павлова, главу Комитета Партийного Контроля Николая Михайловича Шверника, и министра внутренних дел Николая Павловича Дудорова. Рассказал им о ситуации в торговле, и поставил задачу:

   – Делайте что хотите, но этот #баный бардак должен быть прекращён. Народ и партия должны быть едины не только на кумачовых транспарантах, но и в жизни. Иначе, рано или поздно, вместо транспарантов на фонарях будут вешать нас.

   – На размышления вам – две недели, – сказал, как отрубил Хрущёв. – До конца года ситуацию с соблюдением правил торговли вы должны исправить. Если на местах мне кто-то ещё раз пожалуется, что торговля прячет товары и отоваривает «нужных людей» с чёрного хода, всех троих освобожу от занимаемых должностей и загоню младшими районными партинструкторами за Урал. До самой пенсии.

   Однако, несмотря на принимаемые крутые меры, партийная номенклатура и советская торговля продолжали то и дело изыскивать лазейки для взаимоудовлетворения. Например, в Ленинграде партийные работники начали отовариваться в Елисеевском магазине, посылая туда «гонцов» из числа технического персонала. Такая же схема, как выяснилось, действовала и в Москве. Вскрылось это значительно позже.