Александр Мазин - Цена Империи

— Тогда зачем приехал?

— Да хоть тебя послушать.

— Послушал?

— Послушал. И понял, что не видишь ты, Скулди-воин, дальше своего кривого носа.

«Не подерутся», — подумал Коршунов.

Не зря толстяк их сначала покушать позвал. Хлеб преломили — всё. На открытый конфликт без серьезного повода идти не положено.

— Ну-ну, — пробормотал Скулди. — Объясни нам, боранский рикс, что ты такое видишь, чего мы углядеть не можем.

— Скажу, коли сам не знаешь, — согласился Крикша. — Напомню, если забыл. О понтийской эскадре ромлянской. О двух дюжинах боевых кораблей, что ходят вдоль побережья.

«Похоже, толстяк его уел», — подумал Коршунов.

Умолк хитрый герул, задумался.

Но на гревтунгов сей довод не произвел такого сокрушительного впечатления.

— Сколько ты сказал? Две дюжины? — переспросил Ахвизра. — А у вас, сам говорил, пять сотен кораблей. Да и у нас…

Крикша ухмыльнулся. Коршунову была знакома эта ухмылочка. Читалось в ней извечное превосходство соленого моремана над сухопутной крысой.

— А видел ли ты, Ахвизра-воин, ромлянскую трирему?

— Видел! — отрезал гот.

— И что скажешь?

— Скажу: большая. Да только у иных бургов стены втрое выше, чем борта у той триремы. И брали мы эти бурги на копье — не помогли стены.

— Брали, говоришь? — боран прищурился. — Ну-ну… А видел ли ты, Ахвизра, римскую трирему в бою?

Ахвизра покачал головой.

— Так вот что я скажу тебе, Ахвизра-воин: даже пятидесяти наших кораблей не хватит, чтобы справиться с ней.

— Я так и думал, что ты просто боишься, — буркнул Ахвизра.

— Погоди! — вмешался Скулди. — Погоди, Ахвизра! Слушай, Крикса, я не хочу, чтобы ты бился с ромлянами на море. Я хочу, чтобы ты доставил нас к какому-нибудь понтийскому городу. Доставил, высадил, а потом забрал с добычей. А с римскими триремами нам встречаться ни к чему. Обойти их — и всё тут.

— Ты в уме ли, герул? — вмешался один из спутников Крикши. — Как это — обойти?

— А так! Это ж не дорога, а море. Сворачивай, куда хочешь.

Боран уже собрался возразить, но его остановил Крикша:

— Погоди, Скуба! Не видишь: он в морском деле ничего не понимает. — И, обращаясь к Скулди: — Неправ ты. В море тоже дороги есть. Древние. Проверенные. По ним отцы и деды наши ходили. Не обойти нам ромеев. Хочешь — к устью Данубия вас доставим?

— Ну да, — желчно произнес Скулди. — Прямо на ромейские мечи! Пошли, друзья-гревтунги! — бросил он, поднимаясь. — Спасибо за угощение, почтенный Крикша!

— Приходите еще, — отозвался тот. — Мы тут еще побудем…

В шатре Одохара они сидели вшестером: сам Одохар, Ахвизра с Агилмундом, Травстила и Коршунов.

Агилмунд вкратце изложил результаты общения с боранами. Рикса Одохара, похоже, итог переговоров не удивил.

— Если мы не можем пойти на ромлян, значит, мы пойдем на аланов, — сказал лидер гревтунгов. — Комозик говорит: аланы с ромлян недавно дань получили. Хорошо бы аланов побить, а эту дань забрать. У нас здесь большое войско. Еще гепиды подойдут…

— Гепиды? — Ахвизра скривился, словно у него зуб заболел. — Зачем нам гепиды? Сам знаешь, Одохар, тупоголовы гепиды и ленивы!

— А ты что скажешь? — Одохар повернулся к Агилмунду.

— Скажу: прав Ахвизра, — неторопливо изрек родич Коршунова. — Так и есть: тупоголовы и ленивы. И жадные вдобавок. Правда, храбрость в них великая, но беспокойства от них больше будет, чем проку.

— А ты что скажешь, Аласейа?

Коршунов помедлил, размышляя… раз Одохар решил пригласить гепидов поучаствовать в общем безобразии, значит, у него были основания. Значит, надо подыскать такой аргумент, который оправдает приглашение. Исходных данных, конечно, маловато…

— Верно ли, что эти гепиды тупоголовы? — спросил он. — Это как, слухи одни, или ты, Одохар, в этом сам убедился?

Рикс усмехнулся.

— Тупоголовых, Аласейа, и среди гревтунгов немало, — ответил он. — Но среди гепидов — больше. А у того рикса, который ко мне гонца с предложением послал, и вовсе бараньи мозги. Отец его поумнее был. Так Комозик говорит — и я ему верю, потому что разбирается в людях Комозик. Особенно во врагах. А гепиды ему давно уж враги, так как спор у них идет из-за земель сопредельных. Говорит Комозик: силен этот рикс. Может, даже посильней самого Комозика. А о Комозике точно известно: в бою он пятерых стоит. Да и войско у этого нового гепидского вождя — сильное. Так и рвется к потехе воинской.

«Вот это уже лучше, — подумал Алексей. — Картинка прорисовывается».

— Тогда я думаю так, — начал он. — Если гепиды сильны, храбры и есть у них с Комозиком спор, то стоит Комозику уйти в поход на дальние земли, как эти самые гепиды на его собственные земли явятся. А если гепиды с Комозиком в поход пойдут, то и герульские земли от них в безопасности. Так?

— Вот еще! — фыркнул Ахвизра. — Чтобы Комозик каких-то там гепидов плосконогих боялся!

— Помолчи! — оборвал его Одохар. — Говори дальше, Аласейа.

Коршунов кивнул, помедлил (для солидности) и продолжал:

— Однако ж Комозик сейчас наш друг, верно?

Одохар кивнул.

— Значит, помочь Комозику — доброе дело, верно?

Еще один кивок.

— Но дела большого похода — важнее личных дел Комозика и герулов, хоть мы и друзья с ними, верно?

Тут уж не только Одохар, Ахвизра с Агилмундом тоже закивали. Герулы, конечно, друзья… сейчас. А Скулди вообще классный парень… но большой поход гревтунгов несравненно важнее!

— Значит, — заручившись общим одобрением, продолжил Коршунов, — надо прикинуть: хороши ли будут гепиды для большого похода?

Он сделал длинную паузу, чтобы высокое собрание прониклось значением вопроса. Собрание прониклось. Все молчали: ждали, какую мудрость Аласейа Большая Вода изречь изволит. Коршунов их ожиданий не обманул.

— Думаю, так, — заявил он. — Если все, что о гепидах сказано: что храбры, мол, они и туповаты, — правда, то очень даже пригодиться могут нам в большом походе гепиды. Хотя и мы, гревтунги, тоже храбры… — тут Коршунов опять прервался, дал время, чтобы лесть всосалась. — …однако ж и аланы, как я понимаю, не трусливы и силой не обижены. Иначе с чего бы римлянам им дань платить?

Храбры аланы, подтвердило «высокое собрание». И силушка есть. Правильно, Аласейа, говоришь.

А если так, проводил свою тему Коршунов, то битва с ними будет отменная и нелегкая. А в нелегкой битве бывает, что крови много проливается. Оно, конечно, почетно для воина — кровь в битве пролить. Но еще более почетно готу, славному то бишь, с добычей домой вернуться. А для этого надо, чтобы кровь пролилась не готская, а чья-нибудь другая. Например, аланская. А поскольку аланы подраться тоже не дураки, то за свою кровь и чужой немало возьмут. И вот тут-то гепиды, храбрые и тупоголовые, очень даже пригодятся. В бою ведь всякое бывает… (тут Коршунов со значением посмотрел на Одохара.) Так бывает, что кто-то умереть должен, чтобы всем победа досталась. Так пусть не гревтунги падут, славные и правильные, а гепиды тупоголовые, которые вследствие тупости своей могут и не сообразить, когда следует храбрость проявлять, а когда от отваги безумной стоит и удержаться.