Александр Абердин - Академия демиургов

Стас, который помолодел и стал симпатичнее без бороды, тут же замотал головой и воскликнул:

— Ой, лучше не надо так часто! Они же замучают меня вопросами и просьбами.

Его старший и младший брат тут же расхохотались и обстановка сделалась веселее. Особенно после того, как Илья принялся рассказывать, что даже самые старые тайлады всё время норовят спросить Стаса, как им делать то одно, то другое. Причина такого их любопытства была проста, он ведь мог читать мысли людей находящихся очень далеко и через это узнать о таких вещах, которые им были неизвестны. Князь Денис быстро успокоил всех троих, сказав, что теперь у их сородичей надолго отобьют охоту задавать вопросы хоть кому-то, кроме их ведаров. Да, они и сами не станут этого делать, ведь куда проще обо всём расспросить своего ведара, чем первого попавшегося встречного. После завтрака Митяй подробно, во всех деталях, раскатав на столе карту из фотомастики, рассказал братьям о Дмитрограде и о том, как будут размещены их сородичи и чем будут заниматься ближайший год, проходя вводный курс обучения. Князь Денис тут же вставил свои пять копеек в разговор, сказав, что это не дело бояться тайладов, которые и сами потрясены случившимся. Они-то считали их род давно погибшим. В общем произошла та же история, что и с даргтанами. Про тех и вовсе говорили, что они людоеды только потому, что им приходилось брать свежую кровь, чтобы их племя не выродилось. Ну, а в результате почти треть этого не такого уж и большого, как всем казалось, народа, погибла от лютого холода потому, что они просто устали бороться с судьбой. С такой печальной ноты на более весёлую беседа перешла только после того, как княгиня Ольга раздала всем троим ведловские очки из тяжелого металла, прилипающие к лицу.

Добрых три часа братья разговаривали с сородичами, поражаясь тому, какой заботой их окружили на борту каравеллы, плывущей по морю. После этого они спустились вниз и Анатолий с Ильёй занесли брата-калеку в медицинский отсек. Как только они положили его на операционный стол, княгиня Ольга турнула и их, и своего мужа, чтобы вместе с Митяем начать лечение. Великий ведл-учитель по-прежнему был категоричен в своём мнении относительно искалеченных, недоразвитых ног парня. Отчекрыжить их к чёртовой матери и вырастить новые. Ольга, однако, так не считала. Она, к облегчению Станислава, улыбнулась и насмешливым голосом сказала:

— Ох, и быстрый же ты, Митяй. У парня вполне нормальные ноги, просто они деформированы и потому почти атрофировались. Если я стану их лечить, то он уже через пять недель начнёт ходить сам, ведь он же не всегда был калекой, а потому все его прежние рефлексы сохранились. — Обращаясь к пациенту, она спросила — Стасик, мальчик мой, за завтраком я угощала тебя чистым молоком речной коровы. Скажи, оно тебе понравилось? Парень закивал головой и ответил:

— Ничего более вкусного я никогда не пил, ведла Ольга. Княгиня улыбнулась, повернулась к Митяю и сказала:

— Поскольку ты точно не захочешь откладывать отплытие, Митяй, нам придётся взять на борт одну речную корову, чтобы Стасик мог каждый день не только пить её молоко, но и плавать вместе с ней в бассейне. Это поможет его ногам быстрее вырасти и снова стать мускулистыми и сильными.

— Вот ещё! — Возмущённо воскликнул Митяй — Да, мы лучше проведём этот месяц в Алексиевске. Заодно я попробую воплотить в жизнь одну свою безумную идею относительно мяса Стеллеровой коровы. Не нравится мне, что в здешних протоках уже плавает две дюжины кастрированных самцов и Лёшка намылился отрезать яйца ещё целой сотне. Не по-человечески это. Княгиня, забыв про своего пациента, возбуждённо спросила:

— А что будет по-человечески, Митяй?

— Что-что, — ворчливо ответил Митяй, — горб на спине! Его, между прочим, может выращивать самец любого вида из всех тех животных, которых мы лопаем. Посуди сама, Оленька, на фига, спрашивается, убивать всего кабана, когда можно побудить его вырастить на спине здоровенный кожаный рюкзак с одним только филеем внутри. Ходят же с горбами гигантские верблюды и ничего с ними не делается. Правда, тогда мясные фермы нам придётся делать подальше, да, это и будут уже не обычные фермы беспривязного содержания скота, а большие выгулы. Разумеется с навесами и кормовыми площадками. Ну, а с речными коровами и того проще. Они же жрут топинамбур даже во сне и поскольку плавают в воде, то самцам будет легче носить горбы. Забыв про пациента, княгиня Ольга воскликнула:

— Митяй, немедленно пошли к Лёшке! То, о чём ты рассказал, сделать очень легко! Более того, я ведь могу сделать так, что ровно через год животное будет просто сбрасывать свой горб, как лоси и олени сбрасывают рога. Мать Земля! Это же так просто!

Широко ухмыльнувшись Митяй указал ей пальцем на Стаса и тот немедленно взмолился:

— Ведла Ольга, может быть сначала ты займёшься моими ногами? Я готов есть и пить что угодно, лишь бы снова начать ходить. Быть мужчиной и вместе с тем калекой это очень больно.

Слова парня мигом привели целительницу в чувство. Одетая по-походному, в брюки и лётную кожаную куртку, она тут же сняла её. Под курткой на ней была надета мужского фасона рубаха зелёного цвета и жилет красного сафьяна с широким и довольно глубоким декольте. Спереди к жилету были пришиты два больших, выпуклых кармашка, расшитых бисером и отороченных белым мехом. Княгиня расстегнула ворот своей рубахи, заправила его под жилет и почти полностью обнажила груди с прилипшими выше них аметистовыми полумесяцами. Вслед за этим она достала из кармашков ещё два говорящих камня, один в форме шестиконечной, вытянутой звезды, а второй имеющий форму египетского креста, только без дырки в верхней части и более массивного. Размером они были почти в её ладонь. Целительница надела на глаза малахитовые ведловские очки и камни на её груди и в руках ослепительно засверкали, стали излучать потоки света. Митяй, которому приходилось быть её ассистентом и помощником не менее полутора сотен раз, тоже обнажил свой торс, попросту сняв с себя замшевую рубаху, нацепил бриллиантовые очки и взял в руки Лариску и Зинулю-Зеленулю. Посмотрев на ноги Стаса, которые он видел полупрозрачными, Митяй присвистнул от удивления и восхищённо воскликнул:

— Оленька, да, у тебя глаз — алмаз! Знаешь, когда я вчера посмотрел на эти две тощие кривуляки, мне сразу же захотелось их оторвать и выбросить, а их, оказывается, действительно можно вылечить и мне кажется, что даже быстрее, всего недели за три с половиной, но Стасу придётся постараться. Молоко молоком, но и есть ему нужно будет за троих, как минимум и подолгу спать. Ответ княгини Ольги был прост и понятен: