Владимир Самошкин - Александр Антонов. Страницы биографии

Лучшим своим филерам ротмистр Мартынов приказал не спускать глаз с "Осинового". Но и "Осиновый" оказался не так-то прост. 22 декабря, применив так и не разгаданный шпиками конспиративный прием, он на железнодорожном вокзале ушел из-под наблюдения. Ротмистр Мартынов, которому, в случае убийства "Осиновым" генерала Сандецкого, грозили серьезные неприятности, был вне себя от ярости. Но все попытки его опростоволосившихся филеров найти "Осинового" в Саратове, ни к чему ни привели. Антонов как в воду канул.

Истекали последние дни 1908 года, а сведений о "всплытии" где-либо "Осинового" все не поступало.

А Антонов был уже в Самаре, куда приехал по делам, связанным с подготовкой покушения на Сандецкого. С этой же целью сюда прибыл руководитель пензенских эсеров Александр Иванович Метальников и вот-вот должен был приехать из Саратова Бартольд.

Как раз в эти дни в Россию из-за границы пришло известие о разоблачении Азефа, которое вызвало в эсеровской среде настоящий шок, переросший затем в психоз излишней подозрительности и недоверия эсеров друг к другу. В особо острой форме это проявилось по отношению к боевикам и недавно вернувшимся из-за границы нелегалам.

Поэтому неудивительно, что прибывший в Самару и никому неизвестный здесь лично боевик-нелегал Антонов был встречен на явочной квартире более чем прохладно. Явившись с Рекомендательным письмом от Бартольда к некой Кричевской, он был попросту выгнан из квартиры.

Оказавшемуся в лютый декабрьский мороз на улице не-знакомой Самары Антонову не оставалось ничего другого, как в нарушение всех правил конспирации, отправиться ночевать' в гостиницу "Ташкент" и ждать приезда Бартольда. Но Бартольд в Самару не приехал.

Подгоняемые разоблачением своего суперагента Азефа жандармы начали серию повальных арестов эсеров в Поволжье. 2 января 1909 года в Саратове был арестован почти в полном составе Поволжский обком во главе с Минором и Бартольдом. 5 января жандармы провели ликвидацию Пензенской эсеровской организации; в числе семнадцати арестованных оказалась и Анна Антонова. В тот же день в Самаре был схвачен лидер пензенских эсеров Метальников.(38) 11 января волна арестов прокатилась по Тамбовской губернии."

Быстро сгущались тучи и над Антоновым. 27 декабря жандармы узнали, что "Осиновый" находится в Самаре и имеет фальшивый паспорт на имя Александра Дмитриевича Полякова, сына отставного коллежского асессора. А 1 января саратовский ротмистр Мартынов сообщил начальнику Самарского губернского жандармского управления полковнику Алексею Павловичу Критскому, что "Осиновый" – это "Александр Степанович Антонов, участник ограбления в Инжавино".(40)

Эта идентификация ничего хорошего Антонову не предвещала. На него тотчас же был объявлен всероссийский розыск, а за его поимку установили награду в 1000 рублей – годовой оклад начальника губернского жандармского управления.

Найти Антонова в Самаре жандармам не удалось. Очевидно, его спасло то обстоятельство, что отвергнутый с порога местными эсерами, он так и не установил с ними связь, а вдобавок вовремя успел перебраться из гостиницы на квартиру некой Варвары Леонтьевой, с которой познакомился в совершенно приватном порядке.

Пробыв в Самаре до середины января, но так и не дождавшись Бартольда, Антонов решил вернуться в Саратов, чтобы узнать в чем дело и что ему, в конце-то концов, делать дальше?

В Саратове Антонов сразу понял, что здесь произошло что-то неладное, и поэтому вел себя предельно осторожно. Это позволило ему какое-то время остаться вне поля зрения ищеек ротмистра Мартынова. А вот погубила Антонова, на наш взгляд, его излишняя настырность в попытках установить связь с остатками разгромленной Саратовской эсеровской организации. Видных и хорошо знавших его эсеров Антонову найти не удалось. А те, кого он все-таки нашел, были напуганы недавними арестами и поэтому потребовали от него доказательств своей принадлежности к эсеровской партии. Антонов с горя согласился и дал фамилии и адреса трех знакомых эсеров в Тамбове.

Подтверждение несомненной принадлежности А. С. Антонова к партии эсеров и его столь же бесспорных заслуг перед ней пришло в Саратов 18 февраля 1909 года. Однако подтверждение это пришло от начальника Тамбовского губернского жандармского управления В. С. Устинова и адресовано было начальнику Саратовского охранного отделения А. П. Мартынову.

Остальное, как говорится, было уже делом техники.

Вечером 19 февраля лучшие саратовские филеры, держась на почтительном расстоянии, проводили Антонова на ночлег в дом № 24 по Покровской /ныне Лермонтова / улице. А утром 20 февраля его без звука взяли прямо в доме. Причем арест произошел для Антонова настолько внезапно, что он не успел даже выхватить из кармана свой шестизарядный "бульдог".

Из рапорта ротмистра

А. П. Мартынова директору

Департамента полиции

21 февраля 1909 г.

"…Антонов прибыл в Саратов в конце минувшего года, вошел в состав местной организации партии соц.-рев., наблюдался под кличкой "Осиновый"; был зачислен Поволжским областным комитетом названной партии в боевую областную организацию и считался 1-м исполнителем по подготовлявшемуся в то время покушению на жизнь генерала Сандецкого.

…Антонов выехал без наблюдения в Самару, где проживал до середины января сего года. В Самаре взят в наблюдение не был и остался Самарскому жандармскому управлению неизвестен. После прибытия в Саратов вошел немедленно в наблюдение и 20 сего февраля арестован. По обыску у него отобран заряженный револьвер и паспорт на имя крестьянина Куриловской волости Новоузенского уезда Самарской губ. Петра Трофимовича Куликова и шифрованная запись.

По имеющимся у меня агентурным сведениям, Антонов предполагал в непродолжительном времени выехать в Тамбовскою губернию и совершить там ряд террористических покушений.

Вместе с Антоновым задержаны братья-крестьяне Оренбургской губ.. Покровской вол., села Черепановки Куприян и Алексей Осиповичи Михалевы, у которых Антонов находил себе приют, и не имевший определенных занятий крестьянин /села Куликовки. Юловской волости. – В. С/ Вольского уезда Павел Федорович Лексин, проживающий совместно с Михалевыми и замеченный в сношениях с Антоновым. По обыску у Лексина найден рисунок печати для фальшивых паспортов Покровского волостного правления Оренбургской губ.; рисунок этот приобретает большое значение ввиду того, что по обыску у Антонова оказалась выпись на отдельном клочке паспортных сведений самого Лексина, очевидно, данная им Антонову для сфабрикования в будущем дубликата паспорта.

Все эти сведения к задержанным переданы в распоряжение начальника Саратовского губернского жандармского управления".

Сразу после ареста Антонов был отправлен в Саратовскую губернскую тюрьму, где подвергся жесточайшим пыткам с использованием "фирменной" смирительной рубашки начальника тюрьмы Гумберта, а братья Михалевы и Лексин попали в кутузку 3-го полицейского участка.

На первом же допросе Михалевы показали, что Антонова к ним вечером 19 февраля привел с просьбой оставить переночевать однокашник Алексея Михалева – учащийся Саратовского среднетехнического училища Григорий Федорович Нечипай. Было названо и имя еще одного учащегося этого же училища – Леонида Алексеевича Кинчина, также имевшего контакты с Антоновым. После проверки показаний Михалевых, они были отпущены домой, и больше к ним жандармы претензий не имели.

В ночь на 22 февраля, по личному указанию ротмистра Мартынова, полиция арестовала Г. Ф. Нечипая и Л. А. Кинчина и произвела у них обыски. Дальнейшее расследование показало, что Нечипай и Кинчин имели связи с Саратовской эсеровской организацией, хранили у себя запрещенную литературу, организовали в своем училище эсеровскую ячейку, а также были главными укрывателями Антонова в Саратове. Отыскали жандармы эсеровские грешки и за арестованным крестьянином Лексиным.

Подводя итог дознанию в отношении Нечипая. Кинчина и Лексина, начальник Саратовского губернского жандармского управления полковник Владимир Константинович Семигановский писал, что эти молодые люди представляют собой уже вполне созревших партийных работников и в будущем окажут вредное влияние не только на учащихся Саратовского среднетехнического училища, но "и вообще на сохранение общественного спокойствия".

В апреле 1909 года вся эта троица была в административном порядке выслана из пределов Саратовской губернии.

А Александра Антонова 15 апреля того же года отправили под усиленным конвоем в Тамбовскую губернскую тюрьму где им вплотную занялись гражданские и военные следователи по особо важным делам.

Как только в Тамбове стало известно о поимке Антонова, то были немедленно возобновлены следствия по делам о нанесении им огнестрельных ранений городовому С. П. Тихонову, лес-ному кондуктору В. И. Шипилову и об ограблении кассы станции Инжавино.