Четвёртое измерение: повторение пройденного (СИ) - Таругин Олег Витальевич

Иногда в моей жизни случаются моменты, когда я просто не знаю, что сказать — и это был как раз один из них. Значит, подполковник — несмотря на все мои недавние приключения? Ох, не к добру такая щедрость, ох, не к добру!

Интересно, что ж у вас там, ребята, такого произошло? И чем это вы там на самом деле занимались?

Если вы думаете, что все «удивительности» этого дня закончились сообщением о прикрученной на мои погоны нечаянной второй звезде (а что, именно «нечаянной» — долгожданного, чего скрывать, повышения в звании — после всех «прошлолетних» событий — я уж точно ждал в самую последнюю очередь!) — то вы глубоко ошибаетесь.

Нет, сначала-то все было вполне привычно — сборы, получение оружия и снаряжения (на сей раз я постарался подготовиться по максимуму: повторять прошлогодних ошибок и заниматься судорожными поисками необходимой амуниции «на месте» не хотелось. Да и нынешнее задание, как я, увы, подозревал, снова не обещало быть простым — по крайней мере, его девиз «пойди туда, не знаю куда, сделай то, не знаю что», мне категорически не нравился — полузабытое, но весьма неприятное ощущение дежа-вю; ощущение, что все это уже было, шевельнулось в моей душе), дорога на территорию подмосковного военного аэродрома, замерший на рулежке транспортный «семьдесят шестой»… но вот затем!

Но вот затем я увидел обещанного Александром Валерьевичем «напарника», стоящего рядом с откинутой грузовой аппарелью…

Увидел — и решил, что однозначно схожу с ума: опершись рукой на дюралевый борт готового к взлету самолета на меня с грустной и чуть виноватой улыбкой смотрел погибший на моих глаза «капитан Серега»!

Моих душевных сил все-таки хватило на последние десять шагов — за это время я как раз уяснил для себя одну очень важную вещь: мой будущий напарник никоим образом не мог быть моим прошлогодним боевым братом.

Во-первых, я еще слишком хорошо помнил торчащую из Серегиной груди рукоять боевого ножа, во-вторых (не самые приятные воспоминания) — молча пил чай с его вдовой в двухкомнатной квартире на улице космонавта Волкова, в третьих… В третьих, ожидающий нас человек, облаченный в обычный общевойсковой летний камуфляж, был на полголовы выше и лет на десять старше. В общем, — не он, но… как похож! Брат, значит… про брата ты мне, Сережка, ничего не рассказывал…

Как бы там ни было, к самолету я, опередив своих пацанов метров на двадцать, подошел почти что строевым шагом и, привычно вскинув руку к козырьку камуфляжной кепки, слегка утрируя (можно подумать, он не в курсе, кто я такой), отрапортовался:

— Майор Кондратский, спецназ главного разведуправления Генштаба. Для выполнения задания прибыл! — и первым протянул руку — почему бы и нет?

— Полковник Валерий Серебренников, — отвечая на рукопожатие (твердо и вполне искренне), представился он. И тут же добавил, разом расставляя относительно своей компетентности все точки над «і»:

— А почему не подполковник Кондратский? Вам что, еще не сообщили?

— Так точно, сообщили. Виноват, тащ полковник, запамятовал.

«Напарник», как и ожидалось, промолчал. Точнее, помолчал, кивнув затем в сторону от самолета:

— Отойдем?

Отошли. Я закурил предложенную сигарету и выжидательно уставился на полковника. Он понял, заодно ненавязчиво перейдя на «ты»:

— Юра, давай сразу решим это. Да, я знаю, кто ты, и знаю про ваши с Серегой приключения, но это задание… сейчас я просто выполняю приказ, понимаешь? Если бы хотел с тобой встретиться, поговорить и попить водки — нашел бы более подходящий момент и повод. А это… так решил не я, так решили за меня, договорились? Я понимаю твои чувства и твое… удивление, но нам предстоит работать вместе и думаю, что…

— Серега был твоим братом? — оборвал я его.

— Младшим, — может, я и не особо силен в психологии, но говорить об этом ему было все-таки нелегко.

— Он не рассказывал мне о тебе. Не успел.

— Да и не должен был, наверное… — Валера отвел взгляд, тем не менее, продолжив. — Это я его за собой потянул. Только он в контрразведку, как я, не пошел, в спецназе служить захотел. Романтик, блин… Сколько раз предлагал в главное управление перевестись! Ну, а насчет тебя… не я выбирал, с кем буду работать.

— Почему именно я, знаешь?

— Догадываюсь, только давай об этом чуть позже и не здесь. А насчет Сережки? Мы поняли друг друга?

— Да, — я пожал вновь протянутую руку, — извини, просто… слишком уж все как-то неожиданно — и вообще. Подумал вдруг, что это тоже часть задания — какой-нибудь там психологический тренинг перед вылетом, все дела… — я смущенно замолчал, неожиданно подумав, что, похоже, несу полную чушь, однако Валерий видимо был другого мнения:

— Нет, это не так. Просто совпало, понимаешь? Я возглавляю отдел, курирующий все эксперименты на Баксанской обсерватории — и просто не мог отправить вместо себя кого-то другого. А когда узнал, кого мне в напарники выбрали… сам понимаешь. Такое вот совпадение.

— Обожаю совпадения, почти как песцов! — негромко буркнул я под нос, возвращаясь к своим парням, терпеливо ожидающим около самолета. Валерий бросил на меня удивленный взгляд, однако спрашивать ни о чем не стал — видать, решил, что это что-то очень личное и вообще необъясняемое. Да так оно, по сути, и было — по крайней мере, с прошлого лета…

Спустя несколько минут мы уже сидели вдоль бортов на жестких откидных сиденьях выруливающего на взлет транспортника — судя по всему, самого обычного армейского грузовика, а не какой-нибудь более навороченной спецмодификации. Видно, со временем у моих нынешних «работодателей» совсем плохо — пришлось брать первое, что под руку попало.

«Мы» — это собственно я, мой нынешний напарник и еще четверо ребят — почти полный состав моей постоянной боевой группы — той самой, которой так не хватало прошлым летом под Винницей и на Змеином. Олег, Жора (мой бессменный замкомгруппы), Степан и Володя — фамилии, с вашего позволения, утаю, тем более, что для всех нас давно уже куда более привычными стали клички: «Иракец», «Турист», «Смерч» и «Марк», соответственно.

Или, если по боевой специализации — сапер, радист, снайпер и специалист по тяжелым системам вооружений. Впрочем, последнее — весьма относительно, поскольку каждый из нас — без преувеличения мастер на все руки: как известно, главный принцип функционирования малой боевой группы — полная взаимозаменяемость всех ее членов.

Больше в полутемном чреве транспортного «Ила» ничего не было — только мы да упакованные в рюкзаки и тактические жилеты несколько десятков килограммов боевого имущества, что я решил взять с собой.

Единственным послаблением, которое я позволил себе и своим пацанам, было решение не брать стандартные (и не слишком удобные) армейские бронежилеты, заменив их на более легкие четырехкилограммовые «Булаты» всего лишь второго класса защиты. Что-то мне подсказывало, что нам не придется лезть грудью на обычные пули, а от того, что на самом деле против нас могут применить, не спасет даже самый навороченный броник на свете.

Увы, я почти не ошибся…

Пока взлетали, выходили на свой высотный эшелон и ложились на курс, молчали — Валерий из каких-то своих соображений, а я… Теми крупицами информации, которыми меня снабдил генерал Сагатович, я поделился с ребятами еще в Москве, а больше говорить было пока не о чем — парни и сами прекрасно понимали, что обычно кроется за невинной формулировкой «разобраться на месте и действовать по-обстановке». В переводе на нормальный человеческий язык, это, как правило, означает: «летите, мол, голуби, разбирайтесь сами. Разберетесь — хорошо, не разберетесь — тоже не сильно плохо. Главное — меры принять… ну, и отрапортовать вовремя, конечно».

Впрочем, вверенный мне личный состав по поводу предстоящей «командировки» особо не переживал — слухи о моих прошлогодних приключениях, несмотря на все ухищрения «посвященных лиц», все равно вышли за пределы спецхранов, запароленных файлов и засекреченных папок под грифом «без срока давности», и я мог только догадываться, кем я ныне представляюсь моим боевым братьям. Которым, смею надеяться, пока еще ни разу не дал повода усомниться в собственном непрофессионализме.