Феномен СССР: Слово Пацана - Тимур Сытников

Лидия тут же возникла на пороге и с суровым выражением лица уставилась на меня. Сквозь линзы ее очков казалось, будто ее глаза слегка косоватые. Осмотрев меня, она тут же уткнулась взглядом в мои брюки, стрелка на которых была безжалостно уничтожена. Так же, на них еще была пыль, которую мне не удалось счистить. Закончив осмотр, Лидия тут же сорвалась в нотации, голос при этом, становился все громче и громче.

— Ярцев! Неужели так сложно было погладить свои брюки? Ты первый день в школе, а уже заявился как чучело. Как ты сейчас предлагаешь мне представить тебя классу? Смотрите, к нам приехало чучело и теперь будет с нами учиться? Что скажешь?

Я покосился на свои брюки, сказать по этому поводу мне было нечего. Мне стало неловко, что я и впрямь выгляжу, будто я неряха. Поэтому, я сделал предложение, которое показалось мне вполне логичным.

— Ну давайте я пойду домой, а классу вы представите меня завтра, ну то есть на второй день?

Наверное, я сказал что-то наглое, хотя так и не понял, что было в моей фразе такого вызывающего. Но Лидии этого хватило, она громко втянула воздух, как я узнал позднее, так она делала всегда, когда готовилась сорваться на крик. Но ее прервала Наталья, которая вклинилась в наш диалог.

— Ой, Лидия Степеновна, мальчик совершенно не виноват. На него напало двое хулиганов. Он, бедняга, был вынужден защищаться. Ему повезло, что я проходила мимо и помогла ему. А так, он был чистым и нарядным, уверяю вас.

Лидия с явным раздражением выпустила воздух и с недовольством покосилась на Наталью, которая явно помешала воспитательному процессу, как его понимала Лидия. Но тем не менее, она промолчала. Сама же Наталья, подмигнула мне, а затем с улыбкой направилась в учительскую. Мы остались одни с Лидией, она еще раз осмотрела меня, поморщилась, а затем повела в один из кабинетов, который находился на втором этаже. На двери висела табличка с надписью «1-а класс».

Лидия толкнула двери и вошла внутрь. Занятия еще не начались, в кабинете было шумно, дети бегали вокруг парт, что-то кричали, кто-то сидел за партами и о чем-то разговаривали, хотя, как мне показалось, сделать это в таком шуме, было нереальной задачей. Впрочем, при появлении Лидии, уровень шума моментально понизился, а после того, как она начала раздавать указания ученикам сесть и успокоиться, в классе воцарилась тишина.

— Дети! Сегодня к нам в класс, пришел новый ученик. Его зовут Дима. Дима Ярцев. Он приехал к нам из другого города, мало кого тут знает. Помогите ему освоиться на новом месте…

Я стоял рядом с Лидией, она продолжала болтать. Часть учеников, откровенно игнорировали ее, занятые своими делами. Но большая часть смотрела на меня, тщательно осматривая с ног до головы. Мне стало неуютно, хотелось уже быстрее закончить это представление. Но Лидия не смолкала, она уже давно забыла про меня, продолжая что-то рассказывать на совсем отвлеченную тему. Я попытался вслушаться, но речь шла о какой-то ответственности перед страной, партией и народом. Я не понял, какое отношение это имеет к моему приходу в класс, а потому бросил вслушиваться. Практически все остальные дети, к этому моменту, тоже потеряли интерес ко мне, Лидии и всему, что она там вещала. Ну кроме нескольких девочек, которые сидели на передних партах. Так продолжалось, пока в класс не вошла еще одна женщина, уже пожилая, полная, с короткой стрижкой.

Она прошла к учительской парте и заняла свое место. Лидия к этому моменту закончила свою речь, а затем подвела меня к парте, за которой сидел один мальчик. Парта располагалась в конце класса. Лидия указала мне на стул за партой, а затем сообщила, что сидеть я буду тут. Раздался звонок и Лидия поспешно покинула класс.

Пришедшая учительница попросила нас достать прописи и ручки. Нам предстояло изучать буквы алфавита, точнее, прописывать их в прописи. Читать я умел уже давно, научился еще тогда, когда родился мой брат. Маме стало некогда читать мне сказки, а потому она быстро научила меня алфавиту, а затем как правильно складывать из него слова. Читать мне книги нравилось, а потому я очень быстро освоил чтение.

Хуже было с чистописанием. Отец, у которого нашлась свободная минута, чтобы заняться моей подготовкой к школе, усадил меня над прописью. Буквы у меня выходили кривые, он раз за разом заставлял переписывать одну и ту же букву. От его настойчивости и обязательности этого занятия, у меня выходило все хуже. Отец от этого злился и вновь заставлял переписывать. В конце концов, я не выдержал и порвал пропись. За это я получил пару ударов ремнем и должен был весь вечер простоял в углу.

Наверное, это должно было научить меня чему-то, но я так и не понял чему. Стоять было не скучно, меня вовсю веселил мой брат, который не понимая, почему его брат прилип к углу и пытался вытащить меня за руку оттуда. В конце концов, отец простил меня, но с тех пор, больше участия в мое подготовке к школе не принимал. А у меня же, выработалась отвращение к любой письменной работе. Почерк так же остался ужасным, за что я всегда получал от учителей и всех, кто был вынужден читать мной написанные вручную тексты.

У сидевшего рядом мальчика, тоже были проблемы с почерком. А потому когда учительница, которая обходила класс и просматривала результаты, сделала нам замечания, мы лишь с переглянулись и понимающе улыбнулись друг другу. Урок показался мне невероятно долгим по времени. При этом, он был невероятно скучным. Все эти буквы я уже знал, мог их написать, даже составить из них слово. Но учительница раз за разом, заставляла нас писать одни и те же буквы.

Скучая, я оглядывал ребят, которые были со мной в классе. Пересчитав своих одноклассников, я узнал что в классе нас тридцать шесть учеников, из которых пятнадцать были девочки. Все сидели, старательно склонившись над прописями. Даже мои сосед, старательно выводил буквы, в итоге, лишь я один бездельничал. Поняв, что выделяюсь на общем фоне, я поспешил склониться над прописью. Тем более, я уже успел поймать на себе пару неодобрительных взглядов учительницы.

Наконец-то раздался звонок, дети радостно зашевелились, побросав ручки, но учительница строго прервала наши поползновения покинуть свои места. Она продолжала обход ученикив, проверяя прописи. Подойдя к моей парте, она заглянула в наши работы и неодобрительно поцокала языком. Тем не менее, она ничего не