Град обреченный - Герман Иванович Романов

Андрей Владимирович хмыкнул, машинально держал спину прямой, и наслаждался верховой прогулкой, которая скоро закончится. И прислушивался — за леском проводился фестиваль, собрался народ, и странно, что звуков теперь не было слышно. И пушки не стреляли, а ведь совсем недавно из них палили на потеху собравшейся публике. С каждым шагом кобылы недоумение росло, особенно когда к речушке подошли, через которую был переброшен «мосток» из пары пригнанных бревен. А ведь парень вроде говорил, что такового не существует, или он его неправильно понял.

Кобыла ступать на столь ненадежный для нее мосток ступать не стала, перешла рядом — вода чуть копыта омочила. «Бутырцы» по команде «Сотника» перебрались по одному, не замочив сапог, снова построились в колонну и пошли за ним дальше. Воеводин машинально оглянулся — на телеге парень продолжал крутить головой во все стороны, на лице застыла маска крайнего удивления. Впрочем, спустя секунду он увидел, как это же выражение проявилось на лицах всех мужиков — настолько они были ошарашены каким-то зрелищем, так что с «ноги» сразу сбились, а «Сотник» затейливо выругался, и встал как вкопанный.

— Твою мать! А куда народ весь делся⁈

Андрей Владимирович живо перевел взгляд вперед, лес перед ним неожиданно «разошелся» в стороны, и мысленно задал сам себе массу вопросов — он также просто охренел от увиденной картины…

На поле «боя» загрохотали пушки…

Андрей Владимирович испытал жгучее желание потереть глаза — поверить им он был не в состоянии. Да какой там собравшийся на фестиваль народ — огромное село с каменной церковью, заасфальтированными дорогами и автомашинами, бетонными столбами с электрическими проводами — отсутствовало как таковое от слова «вообще». А вместо него были четыре убогих бревенчатых строения, одно из которых походило на избу, а другие три на типичные сараи, и никаких столбов, ни церкви, ни тем более асфальта.

— «Воевода», мы ведь стрельбу из пушки слышали, куда все делись? Эй, парень, куда ты нас завел, «сусанин» гребаный?

Подозрение абсолютно беспочвенное — достаточно было посмотреть на Пашку — юноша сидел на облучке разинув рот, оторопело глядя на строения. А потом стал осенять себя крестным знамением, истово, будто стал монахом, как еще трое одноклубников. Но таковы все люди, недаром говорят, что пока гром не грянет, мужик не перекрестится.

— Отставить обвинения, — негромко произнес «Сотник», — ни к чему они. Есть у меня подозрение, что мы все в «блудняк» влетели из-за моего плевка на камень. Колдовство какое-то…

— Похоже на то, — мотнул головой Петрович, настороженно разглядывая хуторок. И посмотрел на паренька:

— Пашка, пока мы шли, ты необычное что-то заметил? Больно уж взгляд у тебя был выразительный.

— Дорога без следов шин, а ведь дождя не было. А вот ободья колесные явно траву приминали — но так телеги нынче мало у кого есть. Вот и удивился, но подумал, что просто не ездили долго. А вот когда остатков мостка не увидел, хотел сказать, но не успел — мы уже пришли…

Парень замялся, спрыгнул с облучка, и внимательно огляделся. Потом негромко сказал:

— Место это, никакой ошибки, только другим оно стало. Села нет, и куда оно делось — не знаю. Но должно ведь быть. А эти дома… Так в старину строили, видел, как избы такие ветхие разбирали. А еще… Трава рыжая вокруг камня стала, когда «туман» сошел, и показалось, будто лес стал гуще, берез сильно прибавилось, а вот елок гораздо меньше.

— Точно, я ведь подумал о том же, но мысль как-то сама отошла в сторону. Елок ведь действительно меньше. И трава «рыжей» вокруг валуна была. Потом словно «растаяла», и быстро…

— Пашка прав — так оно и случилось, только я тогда у камня этого не придал внимания. А ведь даже проклюнувшаяся листва чуть «пожелтела», вроде налета на ней выпало.

Одноклубники заговорили между собой, и с каждой секундой голоса становились встревоженными — прежнее благодушие стерлось, будто его и не бывало вовсе. И лица стали напряженными — каждый, видимо, в эту минуту стал припоминать обстоятельства, на которые раньше не обратил внимания. И оглядев их, Андрей Владимирович спросил:

— Идем туда, или обратно возвращаемся?

— Раз пришли, то уходить нечего — нужно посмотреть. Может, тогда поймем, что произошло на самом деле. Уж больно история колдовством попахивает, вроде как в портал прошли, что в другой мир, или в прошлое открылся. Село ведь исчезло, и следов нет.

— А ведь ты прав, «Кнут», — «бутырцы» обращались к друг другу зачастую по прозвищам, и никто не обижался. Теперь говорил Серега Платов, опер из уголовного розыска. — Читал я про подобные штуки. Похоже, «Сотник» прав — мы в «блудняк» влетели. А вот во что вляпались, то ответ на хуторе найти сможем — по вещам определим. Историю ведь в школе изучали, тем более целый профессор есть. Если в прошлое «попали», то хоть знать будем примерно куда именно.

— А если иная реальность — может быть там людоеды о двух головах? И бластерами нас там встретят, беглым огнем?

— Петрович, у лазера луч постоянный, на импульсе — это не пулемет, — совершенно хладнокровно отозвался «Сотник». — Наличие подобного оружия высочайший уровень технического развития, чему эти убогие строения не соответствуют. Поверьте мне — ничего просто так не бывает. Сердце мне вещует только одно — если пошли всякие «непонятки», то лучше приготовить оружие заранее. «Воевода», нам лучше мушкеты зарядить пулями Нейслера, они намного дальше бьют, чем вот эти «пукалки».

Андрей Владимирович нисколько не удивился, когда увидел пистолет Стечкина, появившийся в руке «Громова» как чертик из бутылки. Но кто бы сомневался, что у чекиста не будет при себе нормального оружия, такова как АПС. Причем, с весьма характерным стволом, предназначенным для установки глушителя. И можно было не сомневаться, что последний где-то прячется в «глубинах» малинового кафтана.

И тут же, словно получив негласную команду, у «Платова» в руке оказался ПМ — опер без табельного «макара» в век «развитого криминала» нонсенс, они с ним даже в сортир ходят. Дальше уже никто из одноклубников не удивлялся — «Тарапунька» и «Штепсель», двое из «ларца», вернее из «конторы», достали точно такие же «макары». Без пистолетов никто из «гэбистов» не ездил на клубные мероприятия, времена тяжкие на дворе, их «лихими» или «бандитскими» не зря называют.

—