Колхозное строительство 3 (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

Из машин на землю посыпались солдатики. Все в галунах и аксельбантах. Какой-то военный оркестр привезли? Со съёмок сняли?

— Привет, Пётр! — Гречко обниматься полез, как со старым другом, — Нравятся?

— Что это? Съёмки какого-то фильма? — вроде не слышал ни о чём таком.

— Не, дембеля, выловила вон ВАИ и закрыла. Я когда ты позвонил, вспомнил, что весной и осенью шляются такие индивиды. Решил забрать их с губы. Пусть поработают, а то отожрутся там, потом в дверь не вылезут. Но это не главное, тебе решил показать. Вот какую форму солдатики хотят, а ты чего сшил. Любуйся, — и гогочет.

— Дембеля. Андрей Антонович, а можно их потом сфотографировать. Каждого по отдельности. Мысль сейчас закралась комедию про это снять.

— Армию позорить? — сразу перестал гоготать.

— Разве они позорят армию? Себя. Вот про таких, как они, домой тайком пробирающихся, чтобы их ВАИ не поймала. Наоборот воспитательная комедия.

— Понял, не дурак. Дурак бы не понял. Снимем. Лучших поищем по всем гарнизонам. И дам команду по всем вооружённым силам смешные истории с такими типами собрать. Как размах? — на самом деле размах.

— Замечательно получится.

— Ну, хвастай мебелью. Наслышан о ней. Половина Москвы жужжит, что ты Галине Брежневой на днях привезёшь. Такую? — ну, что за страна. Ещё ничего не сделал, а уже все знают.

— Почти.

Пока солдатики, звеня аксельбантами, разгружали вагон, министр обороны обходил предметы мебели. Они, конечно, были в ящики запечатаны, но бумага кое-где оторвалась, кое-где задралась. Дракончики на свет повылазили.

— Ты, Пётр, не подумай чего, но зря ты со мной связался.

— Не понял? — даже головой помотал.

— Чего тут не понять. Я ведь тоже человек. И мне надо. Не откажешь старику?

Вот. Фабрику нужно было раньше строить.

И чего сейчас Антонычу ответить?

— Дурацкий план…

— Я знаю. Так вы со мною?

— Естественно.

— Пётр Миронович, ты бы не мог к нам на Лубянку заскочить сейчас, — звонил Семичастный.

— Хорошо, Владимир Ефимович, в течение часа подъеду.

— Ну, и славненько. Ждём.

Как там прикольная идиома звучит: «Чуть-чуть отвратительно очень сильно». Опять эти шпионские игры. Ну, когда же они закончатся? Связался, дурилка картонная. Да, ещё и кошка по стеклу царапнула во время разговора. Что-то не так?

Не так! Совсем не так! Генерал-полковник КГБ СССР Николай Степанович Захаров протянул Петру два листка.

— Ознакомься, Пётр Миронович, — это уже Цвигун.

Опять эта святая троица встречала Петра в кабинете Председателя комитета Госбезопасности. Сам Ефимович был явно не в духе. Смолил, невзирая на укоризненный взгляд Петра. Был в штатском.

Ну, посмотрим, чего день грядущий нам приготовил. Вот это, ни хрена себе. Запись его последнего разговора с Марселем Биком. Интересненький, кстати был разговор.

— Альё, Петья, есть важный новостья, ти свободен?

— Говори, Марсель, что такого важного случилось?

— Петья, помнить разговор про Лего? — а голос, какой радостный.

— Конечно. Купили лицензию? — Классно бы было.

— Льючше, купьили Лего!

— Серьёзно? — Вот это финт ушами.

— Готфрид Кирк Кристиансен, дирьектор Lego Group, син основатьеля фирмы Оле Кирк Кристиансена, когда мьи с Эдуардом к нему обратильись, предложил обменьяться частью акций. Мы все втройём войдьём в совьет дирьекторов Lego Group, а он и его сын Кьелль Кирк Кристиансен войдут в совет директоров Бик.

— Подожди, а кто этот третий?

— Ти. Готфрид видель твой рисьунёк и согласилься в основном из-за них. Ты получаешь 24 % акций и становишься членьём совета директоров, при условии, что раз в годь будьешь создавать новую колльекцию. Твоя зарплата будет 100000 долларов в год.

— Я так понял, что вы без меня всё решили, — вот ведь деятели.

— А чего туть решьать. Это очень хороший сделька. И тебе хорошьо и всем хорошьо.

— Ладно, а что с заводом в Краснотурьинске.

— Мы переговорьиль с Готфридом, он согласьен. А Эдуард предложиль ещё и завод шарьиковых ручьек построить.

— Умеете вы хлеб мёдом намазывать! Ладно, я согласен.

Вот такой состоялся разговор.

И теперь Пётр его читал. Нет, он предполагал, что жучок поставили. Но как-то расслабился, почти друзьями считал. Да, почему, почти. Цвигуна, точно другом считал. А тута «вона чё, Михалыч».

— Что скажешь, Пётр Миронович? — увидев, что один листок дочитан, поинтересовался Семичастный.

— Хорошие, вы парни, когда спите зубами к стенке. Скажу, покажите мне главу уголовного кодекса запрещающего гражданину СССР становиться Членом Совета Директоров иностранной фирмы. Нет, такой статьи? Ну, и не о чём разговаривать.

— Правда, нет. — Легко согласился генерал Захаров.

— Тогда зачем вы мне это показали? Похвастать, что у меня в телефоне смогли жучок разместить? Вы идиоты, что ли? — А чего терять.

— Ну, ты это, товарищ министр, не ругайся. Всё же согласись ситуация не стандартная. Ты, наверное, первый министр по совместительству, — хмыкнул Цвигун.

— До этого вас ничего не смущало? Миллионные заработки за книги. Миллионные за песни. А тут мелочёвка за рисунки. Это даже грустно. Может, вы мне рисовать запретите?

— Подожди, Пётр Миронович, — вытянул руку вперёд Семичастный.

— Чего подождать? Вяжите! Мусора, — смеясь, вытянул руки и сам вперёд.

— Не юродствуй, Пётр Миронович, никто тебя арестовывать не собирается. Прочти лучше вторую справку.

Прочитал. Вот же, гадство. Ещё похлеще бомба, чем первая бумага. Оказывается Васька Пепел ни фига не успокоился. Договорился со своим помощником и воровским авторитетом и пошли они втроём с двумя пистолетами ТТ и тремя самодельными ножами гасить зарвавшегося фраера. Девятка всех троих и повязала. При этом одного оперативника при задержании ранили финкой. И прострелена нога у авторитета. Ваську Пепла оказывается звать Трифонов Иван Христианович, погоняло Сивый, три ходки. Все за разбой. Поставлен руководить полукриминальной бригадой грузчиков. Сейчас все девять работяг задержаны. Проводятся розыскные мероприятия по вору в законе Жеке Тифлисском.

— Что теперь скажешь, Пётр Миронович.

— Спасибо вам, мужики.

— Спасибо. Ты, давай стол накрывай. А вообще, объясни мне, товарищ министр, ты зачем полез калечить этого урку?

— Перемкнуло.

— Дебил ты. Знаешь, что мне Брежнев сказал, когда я доложил, о предотвращении попытки убийства министра Культуры СССР?

— Похвалил.

— Не угадал. Он сказал, дословно дальше. «Если с головы Петра упадёт хоть один волос, то он меня сам расстреляет. Прямо из охотничьего ружья, что на стене висит». В Завидово докладывал, — пояснил Семичастный.

— Поймаете Тифлисского этого?

— Да уж не беспокойся. Брежнев ещё и ГРУ со Щёлоковым подключил. Всех, нах…й найдём. Вся Москва и московская область уже на уши поставлена.

— Хорошо.

— Хорошо ему. Ты, что не мог оперативников позвать? — зарычал Ефимович.

— Как?

— Вот, б. дь! Как? Давай так. Нужно будет, снимай головной убор и над головой помаши. Через минуту будет два оперативника.

— Договорились.

— Когда сабантуй?

— Завтра.

— Высоцкого можешь позвать. Он ведь приехал из Испании?

— Договорились. Приехал.

Данная глава написана совместно с автором Дмитрий Соловей.

— Сегодня мне позвонили из школы и сказали, что мой сын постоянно врёт. Я им сказал: "Передайте ему, что он гений!", потому что у меня нет сына.

Задача. Мальчик упал с 4 ступенек и сломал ногу. Сколько ног сломает мальчик, если упадёт с 40 ступенек?

Пришёл домой, а там ор. Все три девки орут друг на друга. А сверху ещё и Юрин плач. Чего это? «Не было такого ни разу и вот опять». На самом деле, вполне тихая и мирная семейная жизнь, а тут крики, слёзы, сопли на кулак наматываются.