Колхозное строительство 4 (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

Остаётся вопрос — «на кой»? И тут есть ответ. Брежневу на семидесятилетие решат сделать подарок — присвоить дорогому Леониду Ильичу звание Маршала Советского Союза. А Гречко, который знал Брежнева ещё полковником, якобы скажет — «только через мой труп». Ну, труп так труп.

Действительно, воинские звания были пунктиком Брежнева. Леонид Ильич всю войну мечтал стать генералом и очень переживал по этому поводу. Только в ноябре 1944 года он получил долгожданные погоны. И всё же ещё долгое время у него будет некий комплекс неполноценности, особенно когда придётся стоять в окружении маршалов на трибуне Мавзолея, — хоть и генсек, но к тому моменту всего лишь генерал-лейтенант. Скорее всего, именно поэтому в 1974 году он решил перепрыгнуть через звание генерал-полковника и стать сразу генералом армии. Естественно, вполне предсказуема его негативная реакция на слова Гречко.

Нужно будет как-то намекнуть Андрею Антоновичу в следующем году ходатайствовать перед Верховным Советом о присвоении Председателю Комитета Обороны СССР звания генерал-полковник. В этом году уже опоздали — Генсек январский.

Так вот, армия в итоге отличилась — по крайней мере, отчиталась о посадке сорока трёх миллионов деревьев. Из них тринадцать миллионов было отправлено в Казахстан.

Зимой, по договорённости Петра с лесным министром и благодаря звонкам из ЦК, колхозники и работники лесхозов заготовили 6000 тонн семян древесных и кустарниковых пород.

По сталинскому плану деревья должны были сажаться не абы какие и не абы как. Всё было продумано. Первый ряд — тополь канадский, липа; второй ряд — ясень, клён татарский; третий ряд — дуб, жёлтая акация; четвёртый ряд — ясень, клён остролистый; пятый ряд — тополь канадский, липа; шестой ряд — ясень, клён татарский; седьмой ряд — дуб, жёлтая акация… и так далее, в зависимости от ширины полосы. Из кустарников — малина и смородина, что позволит привлечь птиц для борьбы с вредителями лесонасаждений.

Однако время показало, что кое-где учёные ошиблись. Деревья с корневой системой, которая любит вгрызаться поглубже, достигли солончаков и погибли. Кроме этого, их обкусывали лоси и олени. Поэтому на этот раз, кроме прочих, навалились на сосну. С Урала и Сибири были вывезены молоденькие кедры — даже с Дальнего Востока их прислали, причём экзотику: кедр корейский. Он и плодоносить начинает раньше, и шишка у него в три раза больше, да и сами орешки — как три привычных кедровых.

Несколько тысяч «корейцев» Пётр под шумок завернул в Краснотурьинск.

Ещё в плане было непонятно, чем учёным не угодила берёза — ведь все леса России переходят в лесостепи с преобладанием именно берёзы. Так что копатели проредили в лесах и её заросли.

Итог: всего в стране посажено четыреста миллионов деревьев. Жаль, что не все, там, где нужно — но ведь избавить города в скором будущем от тополей тоже следует. А ещё надо бы повесить на этих тополях тех, кто придумал использовать их на озеленение городов.

По Сталинскому плану нужно посадить защитные лесонасаждения общей площадью 5,7 миллиона гектаров. Если на гектар идёт около тысячи деревьев, то получается, что нужно посадить пять с лишним миллиардов. В этом году посажено сто миллионов саженцами и семенами столько же. Вывод: если считать, что план до того, как Хрущёв его похерил, был выполнен наполовину, то ещё десять лет — и можно пожинать плоды.

— Стало быть, ты, Пётр Миронович, хочешь сказать, что, несмотря на весь порыв нашего народа, мы не хера не сделали, — вылезла вечная во всём затычка Фурцева.

— Катерина! — одёрнул её Ильич.

— Да, Екатерина Алексеевна. Именно это я и хочу сказать. Нужно более тщательно готовиться к повторению этого грандиозного действа, можно сказать, Всесоюзного субботника, осенью, после уборки урожая.

— Пять миллиардов! — присвистнул Подгорный.

— Ты, Пётр, говорил, что у себя в министерстве отдел по посадкам организовал, — подождав, когда перешёптывание закончатся, спросил Брежнев.

— Да, Леонид Ильич. Отдел возглавил Сергей Фёдорович Аверьянов — доктор технических наук, профессор, академик ВАСХНИЛ. Он разработал теорию и методику управления водным режимом на мелиорируемых землях, прогнозирования водно-солевого режима почв при орошении. Его план предусматривает и то, что многие деревья, посаженные ещё во времена Сталина и первых лет руководства Хрущёва, погибли. Планом ведь кроме посадок деревьев было предусмотрено, что в колхозах и совхозах будет построено 44228 прудов и водоёмов. Сейчас его отдел провозит ревизию созданных водоёмов. Многие были заброшены, многие — не созданы.

— Никитка — сучок, — не сдержался Гречко.

— Пришёл в себя? — вспомнил про Сергеича и Брежнев.

— Отправлен на излечение в институт имени Сербского, — коротко доложил Семичастный.

— Вот пусть там и сидит, — опять вылезла Фурцева.

— Катерина!

Некоторые чешские слова с переводом. Настоящим.

Быдлени (жизнь), ужасный (прекрасный), потравины (продукты), окурки (огурчики), вэлке козы (большие женские сиськи), падлы (вёсла), жралок (акула), рвачка (драка), рыхлик (скорый поезд), овоце (фрукты), младэнец (жених), черствый (свежий), тварь (лицо), питомец (идиот).

Вояж Гагарина по институтам и университетам Чехословакии и миллионный заказ на «Чезеты» ни черта не дали. Пётр в очередной раз убедился, что История — дама серьёзная, из-за такого пустяка, как мотороллер, метаться из стороны в сторону не будет. На родине бравого солдата Швейка забурлило.

В результате внутрипартийной склоки 4 января 1968 года «реформистское крыло» сместило Антонина Новотного с поста 1-го секретаря Центрального Комитета КПЧ, однако он сохранил за собой пост президента Чехословакии. «У руля» партии встал словак Александр Дубчек.

28 марта 1968 года Новотный заявил об уходе и с поста президента, и из состава ЦК.

За несколько дней до этого, 23 марта, на совещании шести коммунистических партий в Дрездене (СССР, Польши, ГДР, Болгарии, Венгрии и ЧССР) прозвучала критика реформ в Чехословакии, лидеры Польши (Гомулка) и ГДР (Ульбрихт) назвали произошедшее в Чехословакии «ползучей контрреволюцией». Отмечалось, что компартия Чехословакии утрачивает авторитет.

Рассчитывая на поддержку своих идей в широких слоях общества, весной 1968 года обновлённое руководство ЧССР разрешило создавать на предприятиях советы рабочего самоуправления.

Пётр Миронович Тишков знал, чем всё закончится. Правда, были два момента: во-первых, Пражскую весну «подогрело» известное письмо Александра Солженицына IV Всесоюзному съезду советских писателей, которое прочитали и в Чехословакии. Теперь нет ни Солженицына, ни письма. А во-вторых, есть ещё один нюансик: у Петра был план, как превратить поражение в победу.

Проверить его в действии пока невозможно, но вот довести до фигурантов как раз пора — а то ведь тех же дров наломают. Ну и почти в-третьих имелось.

После всенародного обсуждения о разделении страны на федерацию трёх республик (Богемии, Моравии-Силезии и Словакии) словак Дубчек продавил решение о разделе на две части — на Чешскую и Словацкую республики. А нам это зачем? Пусть будет лучше три! Если в будущем всё же произойдёт падение СССР и развал Варшавского блока, а потом и разбегание Югославии и Чехословакии на мелкие республики, то пусть их будет больше — а сами республики меньше. Богемия или Чехия тогда совсем крошечным государством станет.

Одним словом, накатал план на бумаге и пошёл к Гречко.

Андрей Антонович пробежался глазами по бумаге, перепечатанной Филипповной, и высморкался.

— Извини, простыл. Оделся по-летнему, а тут дождик холодный, — засунул платок обратно в карман и как-то боязливо снова придвинул листок.

— Что скажешь? — поторопил маршала Пётр.

— Думаешь, дойдёт до этого? — кивнул на листок Гречко.

— Даже думать не надо. Мне вон позвонили вчера с города Страконице, где мотороллеры делают наши представители, и говорят, что в Праге все ходят с плакатами: «Иван, уходи домой!», «Твоя Наташа найдёт себе другого!», «Не по-чешски не говорить!». Как думаешь, кто эти Иваны, которых Наташа не дождётся?