Я С СССР! Том 5 (СИ) - Вязовский Алексей

— Так я знаю, что сценарии у меня хорошие, вот и не волнуюсь.

— Нет, Валентина, вы видели, каков нахал? Он даже не волнуется!

Возмущение Фурцевой явно наигранное, и мне остается мысленно перекреститься — «Театр» прошел цензуру, аллилуйя…! Еще один кирпичик в богатую культурную жизнь страны.

На следующий день мы улетаем в Гренобль, забрав с собой всех спортивных чиновников и часть свиты. Остальная делегация продолжает работать в Париже. А у нас впереди два дня на заснеженных склонах, и к поездке мы с Гагариным подготовились, как следует. На наши новые пластиковые лыжи уже здесь, во Франции, поставили самые современные крепления, и подобрали для нас ботинки фирмы «Caber» — те самые, где вместо шнурков металлические клипсы «бакли». Опробуем их на склоне, и если все понравится, Гагарин пообещал договориться с французами о закупке небольшой партии этих креплений и ботинок для наших ведущих спортсменов-горнолыжников.

В самолете Гагарин устраивает короткое совещание с чиновниками из Олимпийского комитета, чтобы еще раз прояснить перспективы по медалям на Зимней Олимпиаде-68. Меня он тоже на это совещание позвал, как главного виновника, затеявшего всю бучу с поездкой в Гренобль. Плюс японские приключения ему кто-то тоже успел доложить.

Ну, что сказать: из десяти видов спорта за четыре у меня душа не болит. Биатлон, хоккей, прыжки с трамплина и фигурное катание — знаю, что здесь наши спортсмены покажут все, на что способны. И к сожалению, уже выше не прыгнешь. Насчет бобслея и санного спорта можно даже не дергаться — ничего нам там не светит. Эти виды спорта у нас в СССР пока совершенно не развиты — ни трасс нормальных, ни саней, ни опытных спортсменов. А не имея школы, тренеров и материальной базы, за четыре года не воспитать спортсменов олимпийского уровня.

А вот на лыжные гонки, лыжное двоеборье и конькобежный спорт придется подналечь. Шансы улучшить результат тут огромные. Предстоящее поражение наших конькобежцев в Гренобле вообще было крайне обидным — это после двух-то предыдущих Олимпиад, где они просто доминировали на льду. Да и наши лыжники тоже расслабятся…

Но сейчас чиновники от спорта дружно льют елей в уши Гагарину, рассказывая какие они все молодцы, и как хорошо наши спортсмены выступили на последней зимней Олимпиаде в Инсбруке год назад. Да, хорошо. Никто ведь с этим и не спорит. А потом как обычно и бывает, все расслабятся — самонадеянно решив, что теперь всегда так будет. А вот фигушки! Второе место ждет нас в медальном зачете на Олимпиаде-68 в Гренобле из-за провального выступления лыжников и конькобежцев, которые против обыкновения сумеют завоевать лишь одно золото из 15 возможных. Если конечно, за ум не возьмутся.

— Вы же знаете, Юрий Алексеевич, что и на летних играх в Токио советские спортсмены тоже были первыми! — с хвастливым пафосом заявляет один из чиновников.

Вот здесь я уже не выдержал и вмешался в процесс прославления себя незаменимых.

— Вы нас тут за детей наивных не держите. В Токио мы по краю обрыва прошли — если бы не дисквалификация американских пловцов, не видать нам первого места, как своих ушей.

— Да кто вы такой, чтобы рассуждать об этом?! — взорвался возмущением хвастун

— Я тот, кто фактически устроил им в Токио эту дисквалификацию — я вижу как Гагарин согласно кивает — А вот вас в составе делегации что-то не видел. Но, наверное, это и к лучшему — чиновников там и без вас хватало.

Все замолкают и настороженно смотрят на меня, не зная, чего ожидать дальше. Разговор то опасный пошел! А ну загранок лишат?

— Нет штатовцы, конечно, сами нарвались на скандал — продолжаю я — Но если бы Олимпийский комитет все спустил на тормозах и вовремя не отреагировал на нашу статью, мы были бы только вторые. Поверьте.

— Вот поэтому — подхватывает Гагарин — и нельзя нам почивать на лаврах. Соперники тоже готовятся к Олимпиаде-68, помните об этом. Так что за работу, товарищи!

Дальше Генеральный поставил всех в известность, что отныне развитие спорта в стране будет находиться под его неусыпным контролем, а работа чиновников из Спорткомитета и спортивных федераций будет оцениваться исключительно по результатам массового спорта, по состоянию спортобъектов и только потом по международным соревнованиям. Так что если у кого-то не найдется сил работать по новым правилам, им быстро подберут другую работу, чтобы не причинять ущерб советскому спорту. Намек был прозрачным, и кажется, чиновников проняло. На фоне брызгающего слюной Хрущева, к гневу которого все давно привыкли, спокойный тон нового Генсека вызывал у них чувство опасности. И все слегка приуныли…

…Стоит ли говорить, какой ажиотаж вызвало прибытие в Гренобль советской делегации во главе с Гагариным? Уже в аэропорту нас поджидала толпа репортеров, которые потом все два дня следовали за нами буквально по пятам. Власти Гренобля встретили наш десант радушно, а представители Олимпийского комитета Франции дали возможность осмотреть все, интересующие объекты. Олимпиада-68 это личный проект де Голля, и повышенное внимание Гагарина к ней, генералу конечно польстило. Когда Генеральный секретарь КПСС пригласил президента Франции на празднование Дня Победы, тот в свою очередь пригласил его на открытие Олимпиады.

Французы уделяют большое внимание проектированию и строительству олимпийских объектов в Гренобле. И в целом у них должен получиться прекрасный архитектурный ансамбль, основными элементами которого станут Олимпийская деревня, пресс-центр, стадионы (арены) и трассы для проведения соревнований. Но главный спортивный объект — арена Олимпийского стадиона. Конечно, многое здесь еще только строится, что-то нуждается в реконструкции, но общая картина нам к концу визита понятна — Олимпиада-68 в Гренобле действительно обещает стать грандиозным событием. И это будут первые зимние Игры, которые полностью покажут по телевидению в цвете. На подготовку к ним французы в общей сложности собираются потратить миллиард франков. Немыслимые деньги!

Единственное, что нам сразу показалось неудачной идеей — это слишком уж большие расстояния между олимпийскими объектами. Например, лыжный стадион располагается в 36-ти километрах от центра города. Но французы горячо заверили нас, что это не создаст неудобств для болельщиков. Создаст, создаст! Еще как создаст. Кому, как не мне знать об этом.

…Еще больший ажиотаж вызвало появление Гагарина на горном склоне в спортивной экипировке. В первый день мы с ним катались на горных лыжах, вызывая скрежет зубовный у охраны и бешеный восторг у местных горнолыжников, которые буквально заполонили края склонов. Качество пластиковых лыж нам понравилось, все заложенные в них ноу-хау позволяли уверенно скользить по склону и красиво входить в поворот. Про французские крепления и ботинки я вообще молчу — это небо и земля по сравнению с тем, что я видел в Карпатах и на Ленинских горах. Гагарин со мной согласился — на это дело нужно потратиться, чтобы у наших горнолыжников была самая лучшая экипировка для подготовки к Олимпиаде.

Когда мы появились на склоне на следующий день, нас уже там ждали. Примчались телевизионщики из Парижа, чтобы снять большой репортаж о пребывании Гагарина в Гренобле. Отдыхающие побросали свои лыжи и с любопытством наблюдали за тем, как первый космонавт Земли, а по совместительству советский Генсек, достал из чехла ярко-красную широкую доску с логотипом «Восток 1». Бросил на снег, ловко вскочил на нее и, залихватски подпрыгнув, на приличной скорости, закладывая виражи, понесся вниз по склону. Мне не оставалось ничего другого, как запрыгнув на свою доску, броситься вслед за ним. При следующем подъеме на гору, нас уже встретили у канатки, обступив плотной толпой и забросав вопросами. Пришлось нам все показывать и рассказывать про новое советское изобретение под названием снежная доска. И да — заявка на патент во Франции уже подана.

Реклама получилась оглушительной. Когда вечером мы вернулись в Париж, сюжет с Гагариным на сноуборде уже вовсю крутили по ТВ. Достался и мне кусочек его славы. А наутро все газеты вышли с фотографиями нашего катания на снежных досках. Мир обогатился новым советским изобретением и новым словом из мира спорта — сноуборд.