Каждому по делам его (СИ) - Злотников Роман Валерьевич

Этого мой оппонент уже выдержать не смог, снова набросившись на меня с обвинениями в нацизме. Вследствие чего охранник вновь выскочил из-за кулис… Но я снова заржал. Отчего француз ещё сильнее взбесился.

В конце шоу, когда Опра дала нам по одной минуте дабы высказать свои аргументы, я снова обратился к своему «визави»:

– Вы – придурок, Бернар. И всё что делаете вы и такие как вы – это разрушение самих себя. Хотя вы сами, в своей глупости, отчего-то считаете это создание нового лучшего будущего… А ведь вас многие предупреждали. И Шпенглер в «Закате Европы», и Бьюкенен в «Смерти Запада». Но вы их не слышите, будто тупые глухари, упиваясь собственной песней… Вы знаете, что меня кое-кто считает провидцем? Так вот – получите от меня катрен. Не пройдёт и пары-тройки лет, как в Париже запылает Нотр-Дам. Неважно кто и из-за чего его подожжёт – на самом деле это будет месть мироздания. Вам и таким как вы. А также последнее предупреждение. Ибо если вы не остановитесь и продолжите своё разрушение – то на вас обрушаться настоящие Кары Господни. Что там было в Апокалипсисе? Чума, Война, Голод и Смерть. Вот так всё и будет. Плюс ещё и Холод. И это будет настоящий Закат Европы, который плавно перейдёт в Смерть Запада. Не смотря на всю пока имеющуюся у него экономическую и культурную мощь. Римская империя в момент своей смерти так же оставалась и экономическим, и финансовым, и культурным лидером континента. Вот только ей это совсем не помогло…

Студию я покидал, чётко понимая, что сегодня окончательно отрезал себя от Америки, да и от всего Запада в целом. Во всяком случае, от его мейнстрима. Писатель, продюсер и инвестор более не был тут «персоной грата». Но это меня уже совсем не волновало. Я возвращался домой.

– На улице Удачи!

– Что улица вот прям так называется? Да не может быть!

– Ну де-еда! Я правду говорю!

Ленка насупилась и сердито уставилась на меня.

– Ладно-ладно – верю, – рассмеялся я, прижимая внучу к себе. – А где жили? В отеле?

– Нет, – внучка замотала головой смешно болтая косичками. – В отель мы завтракать ходили. Ну, когда мама с утра не готовила… а жили в доме. Старом, – её личико напряглось и она по слогам произнесла:- По-за-прош-ло-ве-ко-вом. Это мама так сказала… На втором этаже!

– Понятно. А ещё где были?

– На Рыбацком бастионе. Он совсем рядом был. Мы туда пешком гулять ходили. Там краси-иво. Церковь там вся такая очень красивая. Святого Ма-ти-я-ша… И ещё ездили на проспект Ан-дра-ши. В театр о-пе-ретты. На автобусе. Шестнадцатый номер. Он прямо через крепость ходил, в которой мы жили. А ещё купались в купальнях Сечени. Там вода тё-ёплая. И фонтаны.

– Фонтаны?

– Ну, сверху вода льётся…

– Когда сверху – это водопад, – слегка потроллил я ребёнка. Внуча в ответ снисходительно посмотрела на меня.

– Деда, водопады – это когда вода с края горы льётся, а когда из трубы или всяких штук – это фонтан.

Я рассмеялся. Дети унаследовали мою страсть к путешествиям и теперь, так же, как и я, таскали по разным городам и весям внуков. Семья дочери вот только что приехала из Будапешта, а Ванька два месяца назад вернулся из Австралии. Они пробыли там целый месяц – взяли машину и прокатились от Сиднея до Мельбурна и обратно с заездом в Канберру и Голубые горы. В прошлой жизни мы тоже совершили такое путешествие, но не с ним, а с Ольгой и её детьми. Ванька тогда поехать не смог, потому что учился в универе.

И вот сейчас внуча рассказывала мне об их путешествии.

– Пап, привет! Наслаждаешься общением с наследниками фамилии?

О, лёгок на помине… Я развернулся к подошедшему сыну.

– Привет, сын! Вернулся?

– Да – только из аэропорта и сразу к тебе. Душ принял и пошёл тебя искать.

– И как там Нема? – есть такой райцентр в Кировской области в полутора сотнях километров от Кирова. Три с небольшим тысячи жителей. Ванька летал туда по нашему новому проекту… Сын скинул поло, бросил на соседний шезлонг полотенце и опустился рядом. Ну да – мы валялись у нашего бассейна в «Сияющем замке». А что – лето, солнышко, ветерок тёплый – самое то…

– А знаешь – очень неплохо, – как-то задумчиво произнёс он. – Если честно, я, когда туда ехал, думал – вот оно, дно мира. А приехал и понял – а нифига это не так! Нет, по поводу чего рожу кривить – есть, и в достатке. Улицы забыли, когда асфальт видели, а большая часть и вообще никогда его не видела. Дома – в основном избы, с туалетом на заднем дворе. Есть и покосившиеся. Церковь полуразрушенная тоже имеется. Хоть сейчас на лицевую страницу bbc.com в качестве иллюстрации глубокой дремучести и вековой отсталости России! Но-о-о… народ бодрый! Не унывает и улыбается. Дом детского творчества отремонтировали. Велосипедные пробеги устраивают. Народный хор есть… За наше предложение ухватились обеими руками. Сразу же создали инициативную группу. Мне уже столько предложений накидали – неделю разбираться буду… Так что ты со своим последним проектом классно придумал, террорист ты наш мировой!

Я усмехнулся. Да уж, последние пару лет у меня выдались те ещё…

Всё началось с того, что я решил выйти «в кэш». То есть продать свой пакет американских акций. До пика им на тот момент было пока очень далеко – ну так и «количественного смягчения» ещё даже на горизонте не было. Но вокруг меня в США и Великобритании начались очень непонятные телодвижения – посыпались запросы, появились какие-то актриски, которые заявляли, что имели со мной интимные отношения. Когда, блин?! Мы ж постоянно с Алёнкой! Ну почти… Нет, пока никто меня в харрасменте не обвинял, наоборот, дамочки, при рассказе о проведённом со мной времени лишь закатывали глаза, расписывая каким я был самцом, но я был уверен, что это «артподготовка». Читателей приучают к мысли, что я лезу под чужие юбки. И когда они к этой мысли привыкнут – тут же появятся совершенно другие «мадам», которые объявят, что я их изнасиловал, а то и предъявят ребенка от меня. И доказать, что это не так – будет невозможно. Потому что на наши анализы ДНК у них будут свои. И на обвинения в том, что их анализы сфальсифицированы – последуют встречные. А там – блокировка счетов (естественно исключительно в интересах ребёнка), затем долгие суды, смакование грязных подробностей… и даже если потом будет доказано, что всё это ложь – всё будет как в анекдоте. Ну помните – «ложечки-то нашлись, но осадочек остался». И под этот «осадочек» очень просто будет обвинить меня ещё в чём-нибудь. А потом ещё и ещё. Вследствие чего мои возможности действовать не только на рынке США, но и во всём глобализированном мире, будут если и не окончательно обнулены, то очень сильно ограничены. То есть на этом историю «инвестора Маркова» можно будет закончить. Так что я решил: «умерла – так умерла», и дал команду сбрасывать акции… Что привело к совершенно неожиданному результату.

Нет, сначала всё было неплохо. Акции продавались, причём, по очень неплохой цене. Я рассчитывал выручить где-то процентов семьдесят от текущей цены рынка, потому что продажи такого крупного пакета должны были привести к тому, что цена на акции пойдёт вниз. Для того чтобы этого не произошло крупные инвесторы, как правило, не пускают акции в свободную продажу, а договариваются напрямую, продавая большие пакеты акций, так сказать «из рук в руки», а не выбрасывая их на рынок. Но для меня подобный вариант был неприемлем. Потому что в этом случае пришлось бы раскрыться ещё на этапе переговоров, вследствие чего я мог потерять в цене куда больше. Те, к кому можно было обратиться предложением о продаже, то есть способные собрать для выкупа пакета суммы в десятки миллиардов долларов, имели отличный доступ к самой эксклюзивной информации. Так что выяснить, что меня начали «прессовать», причём явно очень непростые люди, для них вряд ли составит особого труда. Вследствие чего они точно «нагнут» меня по цене гораздо сильнее, чем это получится при продаже пакета вразнобой на рынке. Так что я решил не заморачиваться и сразу идти через рынок… И, поначалу, всё развивалось, как и положено. По законам рынка, так сказать… Но, к моему удивлению, падение цены продлилось не слишком долго. Потому что к тому моменту как дилеры выбросили на рынок где-то пятнадцать процентов моего «пакета» – цены вновь поползли вверх. И это означало, что кто-то начал играть на повышение, не желая допускать падения капитализации тех компаний, акции которых я начал продавать.